— Принёс ещё что-то?! — крикнул показавшийся вдали Мясник.

Позади резвились малолетки:

— Пацаны, никто не хочет глину помять!

— Хо-хо-хо! Заткнись, Петросян! — воспользовавшись наездом малолеток, я отступил.

— Какой ещё Петросян?! Ты совсем из ума выжил?!

— Ты как со мной разговариваешь?!

— Не надо, — Дементор потянул меня за рукав. — Придется остальные кольца отдать.

Под крики и смех мы отступили. Я высвободил локоть из руки Дементия и сунул тому купюру:

— Лови повозку!

— Зачем?

— Поедем к Мещерскому!

— Нельзя! Мещерский встречается с правителями районов только…

— Заткнись и лови повозку! — я подтолкнул его к дороге.

Карета остановилась у самого шикарного и большого здания в Виктомске. Дементий рассчитался с извозчиком, мы спрыгнули на мостовую. Район Мещерского, который занимал половину всего Виктомска, выглядел богаче и ухоженнее района Глинского. Тут не валялись пустые бочки и ящики, не бродили попрошайки. Целые фонари и ухоженная мостовая.

Передо мной стояли железные ворота. Заостренные пики подпирали каменные столбы. Решетка была не сплошной. Сквозь её рябь можно было разглядеть, что творится внутри. Ну-ка! Я подошел впритык и сунул в щель глаз. Твою мать! Передо мной очутился какой-то хер. Я отпрянул и, понимая, что отступать уже поздно, постучал в решетку:

— Есть кто дома?

— Чего тебе, Глинский? — спросили из-за ворот.

— Хочу видеть господина Мещерского!

Хочу видеть? Это из моего рта? С кем поведешься, блин, от того и наберешься. Пробыл тут всего ничего, а уже стал частью чертова средневековья. Так в моем лексиконе скоро появятся: «не кручинься» и «томко».

— Встреча правителей пройдет через двадцать пять дней.

— У меня срочно!

— Что срочно?

— Поговорить нужно! А ты вообще кто?

На той стороне заткнулись. Человеческий образ отошел подальше и замер. Че происходит? Я вновь прильнул к решетке. Вы уж простите, господа Мещерские, но если понадобится, то я вас затрахаю покруче, чем хреновы сетевые маркетологи!

Чел собрался уходить, но вдруг развернулся. Из-за спины у него торчала длинная деревянная рукоятка. Я думал, что это меч или палка, а оказалась рукоятка плети. Он вытащил её, за рукояткой потянулся гибкий шнур. Двигался шнур странно. Вроде тянулся за рукояткой, но будто бы нарушал законы физики. Подвис в воздухе, покачнулся, а затем медленно опустился на землю, извиваясь, как змея. Прикольная штучка.

Мужик ударил плетью. Она вылетела вперед и замерла прямо в воздухе. Конец покачнулся влево, затем вправо, будто змеиная голова, а после опустился к середине ворот. Хреновина поползла по прутьям и броском вцепилась мне в руку.

— Э! Бл*! Отвали!

Я попробовал вырваться. Плеть обвилась в несколько слоев и стала сжиматься. В запястье хрустнуло, я упал на колени. Плеть оплела кисть и стала затягивать меня внутрь. Вот это дерьмо! Руке не суждено было пролезть сквозь узкие щели решетки, но плеть думала иначе. Я почувствовал себя застрявшим в циркулярном станке. Хреновина засасывала внутрь. Ещё немного, брызнет кровь, и я останусь без руки!

— Дементий, сука, чё ты стоишь?!

— Ха-ха-ха!

Хрен за забором заржал, плеть ослабила хватку. Скользнула по прутьям куда-то вниз, дернула защелку, ворота открылись.

Поднявшись на ноги, я посмотрел на посиневшую руку. Выхватил меч:

— Ты чё, падаль средневековая, совсем берега попутал?! Ща я из твоей плетки змеиный суп сварю!

Чел взмахнул плетью ещё раз. Ладонь обожгло, я разжал кулак. Плеть подхватила падающий меч и развернула против меня. Я поднял левую окровавленную и правую посиневшую руки:

— Ну ладно-ладно, ты чего завёлся? Я же просто спросить зашел!

— Его зовут Шеремет, — прошептал Дементий, который стоял позади меня, будто статуя, бледный и неподвижный.

Шеремет выглядел моложе меня. Лет восемнадцать. Носил гейский обтягивающий костюм, а-ля костюм человека-паука. В тёмно-синем цвете с черными вставками. Худой, как щепка, с вытянутым лицом и острой макушкой. Казалось, если его схватить, перевернуть и засадить башкой в землю, то он войдет по самый живот, а то и целиком. Острый и вытянутый, как копье. А что за фигня с его плетью?! Это ж сколько дрюкаться нужно, чтобы так научиться?

— Разве я непонятно сказал? Господин не хочет никого видеть!

Во время разговора Шеремет, менял позы. Левая нога вперед, потом — правая. Левая рука на поясе, обе за спиной. Воевал за Мещеского, но себя любил больше. Видать, и ворота поэтому открыл. К Мещерскому нельзя, но если хотите, то отшлепаю вас плёткой по задницам.

Досталось мне знатно, но куда отступать? Что вообще происходит-то вокруг? Куда ни глянь, везде задницы. Нужно хоть из одной выход найти.

— Дементий, покажи ему! — приказал я помощнику.

— Что? — тот уставился на меня.

— Покажи-покажи! У нас не должно быть секретов от Мещерского! — крикнул я и подмигнул.

Надеюсь этот болван знает, что это значит.

— Господин, но… Я… Может быть, домой вернемся?

— Показывай, говорю!

Заинтересовавшийся Шеремет вышел за ворота и направился к Дементию. Неплохо бы проверить у Дементия пульс. Вполне вероятно, он уже холодел. Выглядел именно так. Белый, потерянный, с трясущимися в предсмертной судороге губами. Шеремет подошёл вплотную. Ему не терпелось узнать… Чем это с ним хочет поделиться Глинский, а Дементий боится? Замануха? Ещё какая!

— Ну, показывай! — на этот раз приказал Шеремет.

Дементий дёрнулся, словно его разбудили, похлопал себя по карманам. Я же, ступая на носочках, потопал ко входу в замок. Почти дошел до лестницы, когда шею опутала плеть. Рывок и я фигачусь об землю с двухметровой высоты. В груди всё сжимается, перетягивает горло. Болтаю руками и ногами, а плеть накидывает на шею петли и тащит меня обратно.

— Шеремет!

Приподняв голову, я увидел высокого и статного мужика в тонких очках. Тот стоял в дверях замка. Махнул рукой, плеть ослабилась. Я перекатился на задницу, затем медленно встал и отряхнулся:

— Господин, Мещерский, могу я занять пять минут вашего драгоценного времени?

Мещерский посмотрел на Дементия, а затем — на меня:

— Ну, проходи, Максимилиан.

Мы вошли в замок. Наверное, это должно было впечатлять. Мраморный пол, колонны, витиеватые подсвечники и ковровая дорожка по лестнице на второй этаж. Высоченные потолки и мрак, который не развеивали ни свечи, ни люстра. Скучно, нудно, грустно. Нахер в таком жить?

Мещерский повел меня по лестнице на второй этаж. У двери в его кабинет стоял викинг, кажется, его звали Самсон. По дороге Дементий рассказывал о нём. Личный телохранитель Мещерского, сильнейший воин в Виктомске. У того был хмурной взгляд и морщинистое лицо. С макушки обритой по кругу головы свисала толстая коса. Он носил меховые ботинки и куртку из медведя. На шее виднелась татуировка или боевой окрас — раскрытая пасть зверя. На бедре висел боевой топор.

Самсон открыл дверь и пропустил господина внутрь. Проходя мимо, я чуть не ссыканул. Рядом с настоящим медведем было не так страшно. Самсон вошёл за нами и закрыл дверь. Оказавшись с ним в замкнутом помещении, я почувствовал себя кормежкой в клетке у хищника.

— Присаживайся! — Мещерский показал на стул.

Мещерский — мужик тоже не промах. Спокойный, взвешенный, на первый взгляд культурный. Драсте, кофе не хотите? Именно такие гонд*ны обычно и делают пакости пострашнее головорезов, вроде Самсона. Самсон топор достал и пошёл головы сносить. Видишь красное? Бей! Зеленое? Хиль! Мещерский был птицей другого полета и в его положении по-другому было нельзя. Самый влиятельный хрен в городе. И в этом городе всё было не так просто, как показалось на первый взгляд.

— Слушаю.

— В общем, — я на всякий случай обернулся. Самсон стоял у двери. — Если вы вдруг не знали, то пару дней назад я чуть не умер. Хворь какая-то прихватила. Повезло, Дементий, старый маразматик, каких-то трав намешал. Может, и подох бы от них быстрее, но в итоге выкарабкался.