— Неожиданно! — я пожал ему руку. — Какая честь для меня!

— Подождите, как это?.., — Мещерский зыркнул на Одоевского. — Совет должен сам…

Мещерский попыхтел, но против бумажки спорить было бессмысленно. Пнув кресло, Румянцева, он пошёл к выходу.

— Погодите, господин Мещерский! — остановил я его. — Это ещё не всё!

— ЧТО?!

— Как временный управляющий землями Румянцева я хочу назначить нового постоянного управляющего, если его одобрит народ.

Мещерский нахмурил лоб и в недоумении уставился на меня.

— Илларион, зайди, пожалуйста!

В кабинет вошёл Мясник. В новой кожаной жилетке и чистых штанах, но по-прежнему с закатанными рукавами, в кожаной шапке и с ножами за поясом.

— С позволения господина Одоевского я назначаю вас новым господином земель Румянцева.

— Подтверждаю, — кивнул Одоевский.

— Что за цирк вы здесь устроили?! При чём здесь!.. Глинский, а ты!.. — Мещерский посмотрел в открытую дверь, где стоял Самсон, потом снова повернулся к нам. — Всего доброго, господа! Рад был встретиться.

Мещерский выскочил из кабинета, хвостиком за ним побежал Прокопий. Я достал из бара ту старую бутылку и откупорил.

— За это сто́ит выпить!

… … …

В моём новом поместье уже занимались крышей. Чтобы ускорить процесс внутренней отделки, мы построили рядом сарайчик, куда отвезли мебель и отделочные материалы. Почти всё своё свободное время я проводил с моим детищем и никак не мог дождаться, когда заселюсь.

В прошлом мире я мечтал о сорокаметровом клоповнике. Жил на съёмной квартире и временами бредил мыслями о том, чтобы взять ипотеку. Продать душу, оставить под залог свои яички и подписать бумагу в банке. Скорее всего, лет через пять это бы и произошло. На следующие тридцать лет я взял бы на себя обязательства, а зная, мои способности к внезапной смене работ, всё могло закончиться не так уж и благополучно.

Другое дело тут. Без интернета, без компа, без заказа такси через приложение. Зато своё собственное поместье на триста квадратов в центре города. Набитые портфели бабла, уважение, пушки и разрешение шмалять неугодным в морду. Такое же разрешение неугодные имели и по отношению ко мне. Полицейских в Виктомске как таковых не было. Все решали господа в своих районах. Был суд, и за нарушение закона тебя могли посадить в темницу. Впрочем, до независимого суда там было очень далеко. Почти как на моей родине. Суд не особо-то воспринимали всерьёз. Когда вставал вопрос о выяснении отношений или борьбы за свои права, люди в первую очередь думали о мечах и мушкета, а уж потом о бумажках.

Хорошим бонусом к моему положению в этом мире было то, что девчонки и алкоголь были такими же хорошими, а то и лучше. Никаких тебе ботоксных чик из инстаграма и хенеси по цене почки. Цены — доступные, товар — качественный. Проверено!

Дела мои шли очень хорошо. Наконец-то я кое-как собрал ту растёкшуюся кучу говна, что мне оставил предыдущий Глинский, и теперь мог спокойно кайфовать. Организовал игорный клуб на втором этаже башни, новость о котором тут же разлетелась по всему Виктомску. Желающих посмотреть, как Глинский сливает десятки тысяч золотых за вечер, было много. Это рождало конкуренцию. И оттого я мог выбирать игроков побогаче и поглупее к себе за стол. В колонку развлечения добавились такие вещи, как: охота, стрельба из ружья, чтение.

Мясник влился в управление землями Румянцева, будто был его замом всё это время. Собственно, на то был и расчёт. Он хорошо вёл свои дела, и это понравилось Одоевскому. Вечно бухающий и нихера неделающий Румянцев так всех достал, что, услышав об обычном человеке на его замену, Одоевский едва ноги мне не кинулся целовать. Я-то к нему с портфелем пришёл. Думал, придётся пару пачек на стол выложить, а по итогу тот мне бесплатную карету пообещал и велел обращаться за любой помощью в любое время.

Финтом с заменой Румянцева убил двух зайцев. Во-первых, мы примерились с Мясником; во-вторых, земли, которые он считал своими, отошли обратно ко мне. Ему и территории Румянцева было за глаза. Жалко, конечно, просто так отдавать кусок, больше чем мой собственный, но иначе никак. Отдавая земли Румянцева Мяснику, я получал намного больше. Думая об этом, я потирал ручонки и облизывался. Время придёт.

По поводу патрулей Мясник не сопротивлялся. Я ему объяснил про харва, и Мясник всё понял. Организовал ночную вахту на своих землях, которая целиком состояла из его людей. Их, кстати, оказалось больше, чем мы предполагали. Почти три десятка человек. Не придумай я, как с ним помириться, могло закончиться поножовщиной. И непонятно в чью пользу.

Организовал он всё на высшем уровне. Лидеры групп, сменщики, плавающие патрули, постоянные дозорные. Моя алкокоманда смотрелась слишком ничтожно по сравнению с его. Думал последовать его примеру. Людей побольше нанять. Передумал. Если брать в команду, то платить нужно, как всем, а на кой они мне за такие деньги? К войне я не готовился. Десять бойцов с мушкетами — более чем достаточно. Достаточно, чтобы порешать вопросы внутри квартала. Особенно теперь, когда Мясник ушёл. Во внешних же вопросах сила ничего не значила. Прогрессивное общество, мать его. Тут в почёте поднятые руки, бумажки, взяточки, сговоры. Всё, как я люблю.

Покумекал и придумал, как модернизировать свой патруль. Смекалка и репутация. Привлёк подростков. Пятнадцать-шестнадцать лет. Бездельникам — денежка, мне — уверенность, что все улицы прикрыты. Малолетки были сварливы и задиристы, но дело делали. Пьяными в канавах по утрам мы их не находили.

Договорился с портным, чтобы тот выпустил для меня ограниченную коллекцию подростковых курток. Плотные с кожаными вставками и рисунком на спине. Писк моды, короче. При приёме в патруль начал раздавать эти куртки мальцам. Тем понравилось. Куртки с рисунком стали цениться. Пацанва считала себя приобщённой к общему делу. Да и репутация моя играла роль. Работать на Глинского с недавних пор было незашкварно, а наоборот — престижно.

Протолкнул идею с публичным домом. Наставлять девчонок на пусть истинный — это не про меня. Да в вообще — война с ветряными мельницами. Если есть спрос и предложение, то почему бы его не окультурить? Ещё один источник дохода. Денег в какой-то миг стало прям очень много. Множились и множились, только успевай собирать.

Зацепился за дурную мысль — людям помочь. Переламывал себя пару дней, а потом сдался и помог. Благородство, х*ли. Организовали ежедневную кашу и хлеб для нищих. Помогли семьям пропавших. Поднял процент премии рыбакам из денег Ростопчиной.

Ночные бабочки сначала к новому месту работы отнеслись скептически. Может, боялись, что я их рабынями хотел сделать. Потом, как говорится, распробовали. Тепло, чисто, всегда рядом охранник. Стали чуть ли не толпами ко мне захаживать, благодарить. Это я от Криса узнал, потому как ни одна ко мне так и не дошла. Оказалось, что без моего ведома Раиса их чуть ли не с разбитыми мордами отваживала. Такие дела. В жены она мне не набивалась, с разговорами не приставала, зато в нужную минуту согревала.

Мясник получил господство над землями Румянцева не просто так. Он стал пятым господином в совете Виктомска и получил свой голос. Если Мещерский думал, что я на этом остановлюсь, то он сильно ошибался. Не выдержал первый удар, жди второго. На следующем совете я объявлю о желании управлять денежными потоками Виктомска. Ростопчина и Мясник проголосуют за меня, а значит, большинством я буду избран главой совета и держателем общака. Как только право решать, сколько и кому денег выделять, перейдёт ко мне. Мещерский сделается мягким и послушным.

Город станет моим. Останется лишь порешать вопросы с харвом.

Кривоносый вертел в руке колоду карт, Архип — пистолет. Я сидел за игорным столом и смотрел на дверь. Та открылась, внутрь вошли Дементий и рыбак. Мужик с крепкими руками, щетиной и приплюснутой причёской жирных волос. Его звали Добрыня. Он носил куртку и грязные синие штаны. Выглядел встревоженно, оглядывался по сторонам и тяжело дышал. А увидев меня, разволновался ещё сильнее.