– Благодарю, – не слишком привычно-учтивым тоном кивнула Тамиран леди Кира, проходя мимо и устраиваясь на другом конце этой скамьи, поправляя свою накидку цветов радуги. Ее зазывали подняться ближе, почтить своим вниманием леди Сафину, жену и дочь лорда Полариса и прочих благородных дам, но она отказалась. Усевшись поближе к виду ристалища, она начала оценивать будущее поле битвы рыцарей. Ей явно было интересно посмотреть на сечу, чем лепетать о шелках и платьях.

Где-то там, на высоком постаменте напротив, украшенным черно-золотыми знаменами, сидел и сам принц Мьор Йорран. Она прищурилась, пытаясь разглядеть его, но среди многих там присутствующих из свиты и приближенных знатной особы, нелегко было рассмотреть будущего носителя Лучезарной Короны. Однако, он наверняка был здесь один. Принц нечасто брал с собой жену, особенно сейчас, когда та разродилась королевским внуком, будущим наследником самого принца Йоррана.

Взревевшие трубы отвлекли всех дам и зрителей от разговоров, сообщая о том, что закуска в виде пешей схватки закончена и наконец-то, зрители увидят одну из главных услад турнира – схватку именитых рыцарей на ристалище. Девушки захлопали и залепетали, а мужчины на трибунах кричали и радовались. Одни только Кира да Тамиран на этом помосте не особо кичились показать свою увлеченную радость.

– Лорды и леди, – громогласно начал глашатай, чеканящий шаг вдоль турнирного поля, – мы приветствуем вас в этот славный и солнечный день, здесь, под стенами Арвейдиана, прекраснейшего из городов… – заладил он свою единообразную речь. Глашатай принялся приветствовать поименно принца и его свиту, выразил благодарность леди Сафине за оказанную честь открывать турнирные бои и восславил священный огонь, которым одарила мир пророчица Заранна.

– Да не угаснет он в ваших сердцах! – вторили ему с трибун.

– Позвольте представить вам участников первой схватки! – во весь голос произнес глашатай. – Принц Мьор Деммьен, прославленный рыцарь и почетнейший гость нашего турнира!

Выезжая вперед на гнедом коне в черной попоне, принц поднял забрало своего доспеха, исполненное в виде острого клюва, приветствуя дам. Он был на другом конце поля и разглядеть лицо принца Деммьена, славившегося своей красотой среди придворных дам, Тамиран не смогла. Зато прекрасно увидела его дорогой доспех в черной эмали, нагрудник, украшенный золотым диском, щит с королевской эмблемой и вылитого в червонном золоте сокола на шлеме, расправившего прекрасные крылья. Мьор Деммьен поднял руку и толпа заревела, приветствуя его. На противоположном помосте поднялся сам кронпринц, хлопая брату и подбадривая его. Дамы принялись снимать свои подвязки, размахивая ими на трибунах и трубачи по бокам задули сильнее.

– И его противник, – после воя труб, провозгласил глашатай. – Раггвир из Нёрдвастта, суровый воин, почтивший нас демонстрацией удали севера!

В потертых и грубых железных доспехах и простом шлеме с опущенным ровным забралом, против принца выехал плечистый северянин на здоровенном черном коне. Скакун скорее боевой, чем турнирный. Такими гордились жители холодных земель за ледяным морем. Эти грозные звери считались самыми яростными и пригодными для войны жеребцами. На доспехе Раггвира не было почти никаких украшений, кроме подбитого рыжеватым мехом плаща, украшенного в цвета радуги. Такие же, как на северной гостье, сидевшей на другом конце скамьи от Тамиран.

Толпа при виде сурового чужака кричала куда тише, чем при выходе брата кронпринца. Однако, крик одной только Киры из Нёрдвастта стоил сотни легких удивленных вздохов сидящих вокруг дам. Кузина принца вскочила на ноги, приветствуя одного из своих спутников, вышедшего на поле. Ее клич подхватили другие, в мехах и грубой коже, гости с холодных северных марок:

– Раггвир! Раггвир! Раггвир! – их клич был слышен на все поле, несмотря на то, что этих бородатых и угрюмых мужчин на трибунах было меньше прочих зрителей.

Оруженосцы поспешили поднести своим бойцам длинные турнирные копья. Грубое из простого дерева для северянина и прелестное, окрашенное в черный и обвитое позолотой, для принца Деммьена. Несмотря на то, что все дамы вокруг протягивали свои подвязки для его оружия, Мьор Деммьен не опустил своего копья, чтобы удостоить хоть какую-то из дам этой чести. Зато Раггвир обернулся на подбадривающие крики Киры из Нёрдвастта, такие громкие, что все дамы на помосте леди Сафины смущенно ежились, и, твердо обхватив рукоять своего копья, протянул конец древка к помосту. Кира, усмехнувшись, с треском ткани рванула часть своего радужного плаща и, вопреки возмущенному удивлению всех здешних леди, крепким узлом подвязала его вокруг затупленного конца турнирного оружья.

Трубачи трижды подули в инструменты, знаменуя начало схватки. Толпа ликовала, выкрикивая имена принца и северянина. Мьор Деммьен и Раггвир из Нёрдвастта опустили перед собой копья и подняли щиты. Конь северянина грозно фыркал, взрывая копытом землю, а кобыла принца красовалась перед толпой, переступая с ноги на ногу.

Ударом железных сапог в бока, Раггвир пришпорил своего мощного коня, пустив его вперед. Огромная черная туша, несущая на себе закованного в железо всадника, сломя голову, поскакала вперед. Принц не замедлил среагировать и ударил сияющими в золоте шпорами в бока своего коня. Кобыла заржала и пустилась вперед. Животные взрывали песок турнирного поля копытами и пики всадников тряслись в воздухе. Только что ревущая толпа замерла на мгновение, когда кони приблизились друг к другу на расстояние удара.

Мьор Деммьен нанес удар пикой четко, чуть ли не в шлем северянина, но Раггвир успешно поднял свой дубовый щит и копье принца пронеслось мимо. Младший сын короля не успел поднять свой расписной стальной щит вровень с нанесенным ударом и копье огромного воина с севера, украшенное радужной подвязкой, пролетело прямиком в его нагрудник. Ужасный треск ломающегося древка пронесся над всем ристалищем. Копье разлетелось в щепки, взметнувшиеся в воздух вокруг всадников и, следом за щепой и обломками в воздух взмыл сам Мьор Деммьен. Кобыла его пронеслась мимо, а он, в своих эмалированных доспехах, рухнул вниз с гулким грохотом, подняв в воздух облако пыли.

Остановив коня на другом конце поля, Раггвир бросил обломок копья наземь, подняв вверх свой железный кулак. Толпа взревела, кто-то, радуясь, кто-то негодуя. С королевского постамента послышались ругательства и крики, а вот северяне на трибунах ликовали и трепетали. Выкрикнув какое-то радостное ругательство, Кира вскочила со своего места, махая сородичу. От того, что услышали все придворные дамы рядом, у них, по-видимому, завяли уши, настолько они покраснели. Тамиран же, к своему горю или счастью, не расслышала за криком толпы, что воскликнула Кира.

«Одним копьем!», с громким гулом восторженно лепетала толпа. Другая же ее часть возмущалась, явно ставив в этом бою на принца Деммьена. Теперь их литые в серебре луны, а то и золотые солярии, отправятся в кошельки к тем счастливчикам, которые положились на победу Раггвира. Таких, судя по кличам толпы, было меньше, чем первых.

– Уверенная победа на стороне нашего гостя с студеного Нёрдвастта! – провозгласил глашатай, когда трубы погасили гул толпы. Огромный мужчина в железных доспехах ушел прочь, не став долго объезжать поле на потеху зрителям. Принц же пытался подняться, и к нему подбежали гвардейцы короля и оруженосцы, принявшись оттаскивать Мьора Деммьена с турнирного ристалища. – Будет ли следующая схватка столь же мимолетной?! – продолжал глашатай. – Кто знает, ведь молния бьет быстрее ветра! Поприветствуйте нашего следующего бойца, прославленного чемпиона, выходца из земель Громового Раската. Вы все слышали его имя столь же ясно, как слышите разверзающиеся небеса! На поле выходит сир Дженсен Лайнтс! Громобой!

На серебристом доспехе сира Лайнтса красовались узоры в виде переплетающихся молний, а нагрудник разрезал фамильный герб его дома, вылитый в белом и червонном золоте. Туча, извергающая грозу. Острое забрало его шлема было украшено этими же угловатыми молниями, поднимающимися над шлемом. Попона коня тоже была выполнена в виде извергающейся тучи, а изображение геральдики на щите чутка истерлось. Пара оруженосцев, хлопотавших у ног коня Дженсена Лайнтса протянули ему длинное копье, обвитое красочными узорами. Тамиран не разглядела бы отсюда, что там было нарисовано, но, зная этих пыжащихся своими родовыми гербами рыцарей, она готова была поспорить, что это были опоясывающие оружие молнии.