– Теперь – мой.

– Так, обожди, дружочек. Давай сначала разберемся с тобой. Как ты тут оказался?

– Пришел.

– Сам?

– Сам.

– Зачем?

– За котом.

Зоя Федоровна интенсивнее замахала журналом пожарной безопасности.

– За каким котом? – Она для достоверности обвела помещение придирчивым взглядом.

Самокат, детский трехколесный велосипед, хозяйственная сумка, синий мяч.

– За вот этим котом, – мальчик погладил черного кота за ухом, тот зажмурился и заурчал.

– Это же дворовый кот? – уточнила Зоя Федоровна.

– Наверное. Он сидел у крыльца и плакал. А потом приехал грузовик с продуктами, он испугался и побежал.

– Кто? Грузовик?

– Да кот же!

– Ага. А ты – за ним.

– За грузовиком?

– Да за котом же!

– Ага. Я – за котом.

– Так. – Зоя Федоровна сложила руки на груди. – И как же ты тут оказался?

– Но это же бюро находок?

– Ты умеешь читать?

– Немножко.

– Вон на той вывеске, через дорогу, что написано?

– Аптека. Только с ошибками.

– Это не аптека, а оптика. Там очки продают.

– Как у вас на голове?

– На голове? А я все думала, куда их положила… Ты чай будешь?

– Буду.

– А что за грузовик с продуктами?

– Он к нашему садику приезжает.

– Так ты из садика сбежал?

– Я не сбегал.

– Ты меня с ума сведешь! Что за задик, знаешь?

– Знаю. Номер семь. Сказка.

– Это где ж такой?

– На улице Ленина.

– А это улица Куйбышева.

– Знаю. Я прочитал.

– И как. Ты. Тут. Оказался? – стала терять терпение Зоя Федоровна.

– Пришел.

– За котом. Знаю. Зачем? Сюда зачем?

– Ну, это же бюро находок! Котик потерялся!

– Он же дворовый!

– Вот во дворе и потерялся.

– Хорошо, что у меня нет детей! – в сердцах воскликнула Зоя Федоровна. – У нас бюро находок, конечно, горе ты луковое, но для вещей. А не для котов. И мальчиков. Даже таких умных, как ты. Как маму зовут, знаешь?

– Мне пять лет. Я все знаю.

– Ишь ты! А телефон у вас есть? Может быть, ты и номер телефона знаешь?

– Постоянно забываю, – вздохнул мальчик.

Зоя Федоровна уже крутила диск телефона.

– Алло, горсправка! Телефон детского сада «Сказка» дайте, пожалуйста. Ага. Записываю.

– Вы попросите Тамару Семеновну, – сказал мальчик, поглаживая кота. – Это моя воспитательница.

– Бедная воспитательница! – покачала головой служащая бюро находок.

– Почему же бедная? Она второго числа квартиру получила.

– Второго числа? – покосилась на Славика Зоя Федоровна.

– Ну, да. Она так сказала.

– Тебе?

– Зачем мне? Маме моей. Я просто рядом стоял.

– Так, Слава. Давай сейчас попьем чаю. Молча. У меня давление.

– При давлении лучше молоко.

– А ты врач? – огрызнулась женщина.

– У меня папа – врач.

– Что лечит?

– Нервы.

– Психиатр, что ли?

– Невропатолог, – значительно поправил ребенок.

– Ишь ты. Молоко, говоришь?

– Говорю. И Егорку угостите.

Когда заплаканная воспитательница Тамара Семеновна, не менее заплаканная мама Славика, Ольга Григорьевна и ее муж, сердитый и красный от волнения Сергей Юрьевич, ворвались в бюро находок, то застали дивную картину. Слава по слогам читал телефонный справочник, Егорка гонял синий мячик, а Зоя Федоровна тихонько пела «А у нас во дворе» и заполняла журнал пожарной безопасности.

– Здрасьте, – немного робко сказал Сергей Юрьевич. – Не помешали?

– Не ругайтесь! – крикнул Слава, хватая кота на руки. – Это Егорка. Он потерялся. Я принес его в бюро находок.

– Как ты ушел? – прошептала Ольга Григорьевна.

– Отпросился попить водички, а там у крыльца котик. Вы же пришли за нами?

– За нами? – не понял Сергей Юрьевич. Или сделал вид, что не понял.

– За мной и Егоркой.

– Еще и Егорка? – прошептала Ольга Григорьевна, замирая. – Где?

– Кота он так кличет, – махнула рукой Зоя Федоровна. – Очень уж он умный.

– Кто? Кот? – уточнил Сергей Юрьевич.

– Да и кот не дурак, – усмехнулась Зоя Федоровна.

– Это не кот! Это – ангел! – воскликнула воспитательница Тамара Семеновна.

– Не городите ерунды, – рассердился Сергей Юрьевич. – Я вам ответственно, как советский врач заявляю, что бога нет. Пойдем, Слава. И Егорку бери, так уж и быть. И запомни: если в следующий раз ты найдешь щенка, то я…

– Ты возьмешь нам с Егоркой щенка?

– Только не в мою смену, – встрепенулась Зоя Федоровна. – На улице Зорге тоже есть бюро находок.

Когда они ушли, Зоя Федоровна перекрестилась. Хотя и не была верующей, как большинство советских граждан.

Институт. Какая-то очередная вечеринка. Кажется, мы отыграли КВН. Собрались, как обычно, на квартире у Наташки. Наташка взрослая. 5 курс. У нее уже есть ребенок и тяжелые отношения с каким-то поэтом. Поэт бухает и пишет гениальные стихи. И снова бухает. У него друзья – музыканты. И поэты. Сплошь интеллигенция. И вот мы все собираемся у Наташки. Помню, под утро, когда веселье еще рекой, она просто уходит спать в другую комнату.

А меня приглашает на танец какой-то парень. Не из наших, не филолог, значит, из этих, пьющих интеллигентов.

Привет, говорит, меня зовут Ярослав. А я уже пьяненькая и веселая. А я, говорю, Ярославна. Запрокидываю голову и смеюсь. Кажется, он даже немного обиделся. А чего обижаться, все равно его все зовут Славкой.

Поздним утром мы просыпаемся в его квартире. Оказалось, мент. И музыкант. Играет в какой-то группе на ударных. Друзья – пьющие интеллигенты. Интересный коктейль.

Он показывает свое табельное оружие. Я пытаюсь передвинуть затвор. Легче, наверное, открыть дверь ада. Не помню, получилось у меня или нет. Подношу пистолет к его голове и говорю: «Пиф – паф». Мне смешно, а ему нет. Ты, говорит, больше так никогда не делай. Конечно, не сделаю. У меня никогда не будет больше знакомых ментов – музыкантов с пьющими интеллигентами в друзьях. Шутка ли.

Кажется, я еще три дня жила у него. Перезнакомилась со всеми его друзьями. У них каждый день тусовки. Ты плохо понимаешь, что вообще происходит, но домой не хочется. Заполняешь черную дыру внутри своей души, которая образовалась после первой любви.

А потом мы с ним сидим и разговариваем. Мы вообще любили поговорить. Интеллигент же. Да и ты не промах. И вот сидим утром в пустой квартире и говорим. Приходим к выводу, что любви у нас не получится, потому что мы до сих пор любим других, с которыми у нас не получается. Решили остаться друзьями. И знаете, прекрасно у нас получилось.

Мы все так же тусуемся вместе, просто не делаем вид, что у нас отношения. Я могу позвонить ему в 10 вечера и просто сказать, что мне грустно. Он ответит, мол, тогда приезжай ко мне. И ты приезжаешь.

Лежим на кровати, в одежде, слушаем Шадэ, он теребит меня за карман джинсов и называет его приставулькой. А я говорю, мол, хрен тебе, Слава, а не приставулька, мы же решили быть друзьями. Стереотипно мыслю, короче. Да ладно, просто шучу. Что-то между нами все равно есть. Но не любовь.

Так и засыпаем в одежде и под Шадэ. Утром он собирается на работу, стругает бутерброды, бодренький такой, веселый, мол, будешь уходить – просто захлопни дверь. Я офигела, но мне понравилось.

Так и дружили потом. То он ко мне, то я к нему. Однажды пили. Ночь на улице, а нам пофигу. У меня началась изжога, а он мне пепел сует. Пей, говорит, это поможет, нас так в армии учили. Пью. Нихрена не помогает. Зато отлично помогает секс. Секс по дружбе, наверное. У меня только со Славкой так и было. Очень уж мы близко дружили.