Заведующая обрадовалась выходу Михаила, сказала, мол, я тебя обожаю, Мишенька. Он довольно засмеялся. Тамара даже бровью не повела. Она не просто перестала любить Михаила. Она его тихо ненавидела. Так что ревности быть не могло. Но и поверить Тамара не могла, что ее муж – алкоголик кому-то нужен. Сейчас бабы вон какие умные пошли. И всё при них. И деньги, и работа, им мужики нужны высшего пилотажа. А с этого что взять? Зарплату в двадцать пять тысяч рублей в месяц? Смешно.

А поди ж ты. Через полгода Михаил ушел жить к заведующей. Тихо – мирно развелись. Квартиру выставили на продажу. Продадут – деньги поделят. Тамаре на однушку хватит, а Михаил с Ленкой живет. Это теперь ее заботы.

Ленка была моложе Тамары на пять лет, не замужем, но растила дочку, та еще даже в школу не ходила.

Ленка была отзывчивая, добрая, смешливая, но внешне – серая мышь.

Радовалась, наверное, что теперь при мужике. Подумаешь, пьет. У каждого свои недостатки.

Первое время Тамара не верила своему счастью. Отступила пара болячек. Она вдруг снова помолодела. Отпраздновала с Никитиной. С Ленкой она была хорошо знакома и ссориться не стала. Каждый день за нее свечку в церкви ставила. Спасительница!

А то такая депрессия в последнее время навались, что жить не хотелось. Смысл жизни пропал. А тут и воздух чище стал, и солнце ярче светит. А потом внуки пойдут. Можно будет поближе к дочери переехать.

И никаких мужчин. С Тамары хватит. Ничего ей больше не надо. Без секса обойдется. Все ресурсы из нее уже выкачали. Ничего уже не надо. Отношений каких-то. Ни один мужчина не привлекал как партнер. Тем более, сексуальный. Климакс начинается. Какой уж тут секс.

Подружки кудахтали, мол, для здоровья полезно, а Тамара только усмехалась и отмахивалась. Для здоровья полезно, чтобы душа к человеку лежала. У нее душа лежала к одиночеству. Чтобы никто не тормошил, не спрашивал про борщ и носки. И юбку не задирал.

Последние годы секс с Михаилом был каторгой. Потому что она его не любила. Не прощала. Но надеялась, что всё еще наладится.

Так что секс у Тамары скорее вызывал отвращение.

Просто жить и радоваться. Работать. Тратить деньги только на себя. На море каждый год кататься. Зимой – на Камчатку. В путешествия. Внуками заниматься. Собой. Ради себя. Не более. В крайнем случае – секс – шоп. Но ни боже мой, только не мужчина. Держать на расстоянии. Обходить за километр.

Через год Михаил перестал пить. Стал менеджером. Работал на пару с Ленкой. Ездил за ней на машине по вечерам, ждал с работы. Стал носить очёчки. И пиджачки. Красавец – мужчина. Еще ого-го. Видел Тамару, улыбался, кивал головой, спрашивал, как дела, как дочь. Тамара унимала ненависть и отвечала культурно.

Потом шла пить к Никитиной белое сухое вино. Было жаль свою потраченную молодость. Да и за всю жизнь в целом. Выпивала и цитировала Горького. Со слезами на глазах. Еще Есенина. «Пей со мною, паршивая сука». Никитина хихикала.

Сегодня в магазине встретились с Ленкой.

– Привет, Тамара.

– Здравствуй, Лена, как вы, у вас все хорошо?

– Да. Вот, блинов хочу купить. По скидке. Один плюс один.

Тамара покачала головой. Вот есть деньги у людей, а они какую-то ерунду по скидкам покупают, на качестве жизни экономят. И куда потом эти сэкономленные деньги? На похороны разве что. Впрочем, Тамара никогда не жила богато, ей не понять. Вот она не экономит, вот у нее и денег мало. Зато еда вкусная.

– Мишка блины не любит. И оладьи тоже.

– Да ты что? – удивилась Ленка. – Как это так? Не любить блины?

– Я их готовить не умею. Вкус отбила, наверное.

– Ну, готовые-то можно. Масленица же. Как же без блинов. И сметанки еще. Смотри, тоже скидка.

– Он сметану не ест. Лучше майонез ему бери.

– Майонез вредный.

– Жизнь вообще вредная.

– Тамара, я его от выпивки отучила, что ж я его, от майонеза не отучу? Ой, извини. Извини, а?

– Да нормально все.

– Как квартира? Покупатели нашлись? Мишка к тебе заедет на неделе.

– Не надо. Как покупатели появятся, я дам знать.

– И куда ты потом?

– Дочь к себе зовет. Внук скоро у меня будет. Помощь потребуется, – лихо соврала Тамара, не моргнув глазом.

– Скоро?

– Что – скоро?

– Внук-то скоро родится? Точно внук?

– Ну, через девять месяцев. Может, внучка. Ты пока Мишке не говори. Дочь сглазить боится.

– Ага, ага, я все понимаю. Сама беременна. Три месяца уже. Заметно?

– Нет еще. Поздравляю. Ну, пойду я.

– А что ж ничего не взяла?

– Вспомнила, что кошелек дома забыла.

– Это ты можешь. Мишка рассказывал. Ты ему ничего не говори, ладно?

– Свечку вам в церкви поставлю.

– Так ты же в бога не веришь.

– Ну и что? Если бог есть, свечки подействуют.

– Мишке привет передавать?

– Не надо.

– Ясно.

Тамара вышла на улицу. Жадно вдохнула воздух. Как раз позвонил покупатель на квартиру. Договорились встретиться сегодня.

Надо поскорее уезжать. Когда-нибудь Мишка сорвется и опять начнет пить. По году, бывало, не пил. Потом снова начинал. Этого Тамара боялась больше всего. Сколько она видела этих завязавших алкоголиков – все начинали пить. А даже если через десять лет. Тоже обидно. И страшно. Что Ленка выгонит и Михаил к ней вернется. Нет уж.

Тамара всегда была честным человеком и честной женщиной. Что ж поделать, сама за Михаила замуж вышла, но. Черт побери. Шансов больше не будет.

Так что Тамара продала квартиру втихаря и купила себе домик у моря. Как и мечтала. Дом оформила на дочь. Внук родится – на него переоформит. Она сделала всё, что могла.

– Если отец запьет и Ленка его выгонит, – говорила дочь по телефону, – Ты же все равно примешь папу. Я тебя знаю.

– Нет, не приму. У меня лимит закончился. Думаешь, почему я тебе еще не сообщила свой адрес?

– Мама?

– И квартира не твоя будет. А твоих детей. Пип-пип-пип, – сказала Тамара и выключила телефон.

– Курочек хотите купить? – спросил какой-то мужчина на базаре.

– Допустим, – сурово ответила Тамара и покосилась на незнакомца. – Вы продаете?

– Я сам покупаю. Вы мясных хотите или чтобы яйца несли?

– Вам какое дело?

– Что ж вы такая суровая?

– Какая есть.

– Не замужем, наверное.

– И не собираюсь.

– Да я тоже. В смысле, жениться.

– Вот и не приставайте. Я женщина старая.

– Какая ж вы старая.

– Мне лучше знать. Секса не будет.

– Ну, вы, дамочка, конечно. А может, я импотент? Будем дружить домами.

– С одним я уже дружила. Спасибо. Не хотелось бы снова менять место жительства. Я только переехала.

– Сбежали, что ли?

– Что ли.

Тамара двинулась на выход и спиной чувствовала на себе взгляд мужчины. Нет уж. Спасибо великодушное. Сейчас вот кур разведет, овечек, может, сыр будет варить. А потом внуки еще. Что ж еще для счастья надо?

Сегодня Тамара пила белое сухое вино прямо во дворе. В кресле – качалке. Над головой – небо, звезды, луна, за калиткой – море. И целая вселенная. Как же хорошо. Она это заслужила.

Михаил начал пить через год после рождения дочки. Дочь звонила и плакала в трубку:

– Папу надо спасать.

– Я пыталась. Ты же знаешь. Он не хочет. Я – пас.

– Ему жить негде. Ночует у друзей. То у одного, то у другого.

– У него еще остались друзья?

– Не выкидывать же на улицу. Не табуретка же.

– От табуретки хоть какая-то польза.