– Из твоих уст это всё звучит детским лепетом, – я морщусь, внезапно ощутив себя крайне глупо и нелепо.

– Это ты так слышишь. А я рассуждаю серьёзно. Ты всегда чувствовала себя обязанной отвечать за них всех, за состояние этой вашей заброшки и за всё, чем вы там занимаетесь. А теперь, когда тебя лишили возможности действовать, как ты привыкла, ты ожидаемо бунтуешь. И конечно же, всех петухов получает наш бедняга Айден.

– Да не то чтобы, – рассеянно подмечаю я.

А ведь я и вправду не устраивала ему выволочек. Даже… странно.

– Вау. – Софи заинтересованно наклоняет голову. – Неужели твоё ледяное сердце начало оттаивать? Это стоит отпраздновать.

– Ничего у меня не оттаивает.

– Да? Ну ладно, вернёмся к теме разговора. Мне кажется, всё складывается только лучше. Ну вот что кардинально изменится от того, что теперь ты будешь, так скажем, удалённо руководить командой, не влезая по уши в дерьмо вместе с ними?

Мне требуется несколько долгих секунд перед тем, как отпустить с губ единственный честный ответ:

– Мне будет ещё тяжелее вернуть себя.

В комнате воцаряется тишина – Софи ещё никогда не делала таких длинных пауз в наших разговорах. Я смотрю в стол, не видя экрана, и уже думаю, что видеозвонок прервался, но, когда поднимаю глаза, то сталкиваюсь с внимательным взглядом подруги.

– Не знаю, что ты там думаешь, но прямо сейчас я сижу и разговариваю с той же самой Шелл, что была и пару месяцев назад. А ты делишь всё на «до» и «после». Не кто-то или что-то за тебя, а именно ты сама расщепляешь себя, прочерчиваешь жирную линию. Но даже если ты не можешь это остановить, хорошо. Тогда играем с твоим мозгом по его правилам. – Софи улыбается и хитро прищуривает глаза. —Знаешь, что я думаю? Мы все постоянно меняемся, но в итоге всегда становимся теми, кем должны быть изначально. Так почему ты считаешь, что твоё «после» делает тебя каким-то другим человеком, а не новой версией той же самой Шелл? Может, ты зря ей сопротивляешься.

Мне впервые настолько нечего ответить. Ощущение такое, словно меня разоружили, приставили к стенке и наставили тысячи орудий одновременно. Мой взгляд метается по столу, но так и не цепляется ни за один предмет.

Не знаю, сколько мы сидели молча. Но Софи не нарушала эту тишину ни единым звуком.

Тихий рокот двигателя каждый раз вгоняет меня в дрёму. Я упрямо цепляюсь за остатки бодрости, и, подавив зевок, бурчу:

– Я в собственной кровати так легко не засыпаю, как в этой машине.

Айден, не изменяя себе, отвечает на мою реплику молчанием. Пожалуй, я начинаю привыкать. Более того, его непробиваемое спокойствие и отрешённость намного лучше, чем если бы он всерьёз что-то ответил на мои глупые слова.

Потерев глаза, я сажусь ровнее и со вздохом достаю из рюкзака две толстые тетради. Чем клевать носом, лучше ещё раз проверить, всё ли готово к сдаче. Не хочется давать миссис Нитсен лишний повод докопаться и оставить меня после пар, дабы «доступно объяснить плохо усвоившийся материал». От одной только мысли о такой внеурочной зубрежке меня передёргивает. Терпеть не могу.

Внезапно Айден касается экрана медиасистемы. Хоть какое-то движение с его стороны, помимо управление рулём, кажется мне удивительным. Он выбирает в настройках пункт «подключение нового Bluetooth-устройства», а потом вдруг произносит:

– Можешь включить свою музыку.

Я удивлённо моргаю, так и застыв с неперевёрнутым до конца листом тетради. Однако возможность послушать любимые треки на хорошей системе я не упускаю.

Отчего-то в моей груди начинает взволнованно колотиться сердце. Я со стыдом признаюсь сама себе в этом глупом трепете, прячу это чувство как можно глубже, лишь бы не думать о том, как оно застало меня врасплох.

Никто и никогда не предлагал мне послушать мою любимую музыку вместе. Интересно, как отреагирует Айден? И тут же я обрываю себя: ему определённо нет дела до моих музыкальных предпочтений. Нечего ждать его реакции. Потому что он так и будет сидеть с прежней непроницаемой миной. Молча.

Я несколько раз пролистываю список сохранённых треков в поисках самого достойного. Выбор оказывается не так сложен: мои любимые Starset и их неповторимая «Trials». Моя бравада, моё негласное кредо.

Шальная идея мелькает в голове соблазнительным предложением. На губах мелькает слегка злорадная улыбка. Я специально прожимаю на телефоне максимальную громкость. Мне интересно, пробьёт ли хоть что-то эту вечную непроницаемость истукана, которой так умело придерживается Айден.

Когда я нажимаю на воспроизведение трека, от начала мелодии я вздрагиваю сама. Однако Айден будто бы вовсе не способен на нечто подобное. Даже взгляд его, устремленный на дорогу, ничуть не меняется. Он с прежним спокойствием проворачивает колесико громкости, убавляя звук до комфортного.

– Ты вообще что такое? – вырывается у меня быстрее, чем я успеваю обдумать вопрос.

– М? – Айден кидает на меня беглый вопросительный взгляд и возвращает внимание на дорогу.

– Ты даже не вздрогнул. Как ты это делаешь?

Он едва заметно пожимает плечами.

– Такая работа.

Стоило догадаться. Теперь моя маленькая пакость выглядит поистине глупо.

Некоторое время мы едем в тишине. Мысленно я повторяю строки знакомой песни, наблюдая за тем, как по обе стороны от дороги зелёным калейдоскопом проносится лесной массив. Я не придаю значения давно заученным словам и набиваю неровный ритм пальцем.

– Не думал, что ты любишь Starset.

Тихий голос Айдена вырывает меня из некого транса. Я растерянно моргаю, уставившись на него. Неужели…

– Ты знаешь их? – недоверчиво протягиваю я.

– Слушаю все выходящие песни.

Признаться, у меня буквально отпадает челюсть. Такое неожиданное совпадение в музыкальных вкусах… слишком сказочно. В своё время я прикипела душой к Starset именно из-за их тесной связи с тематикой космоса. Она пронизывает тонкой нитью их музыку, тексты, концепты – буквально всё, что они делают. Эта связь манила меня на подсознательном уровне из-за единственной ассоциации с отцом, о котором я не знала ничего, кроме как то, что он как-то связан с космической промышленностью. Стоит допустить, что Айден набрёл на эту группу примерно так же: просто потому что давно работает на человека этой сферы. Тема космоса так или иначе могла завлечь его хотя бы понаслышке.

Однако почему-то мне верится с трудом.

– Ты врёшь.

Айден игнорирует обвинение. Молчаливое напоминание о том, что ему плевать, что я там думаю. Он сказал – а это уже, считай, сделал одолжение.

Пока я преисполняюсь глухого раздражения, Айден вдруг достаёт свой телефон. Мимолётная мысль врывается в завесу моей мрачности: устройство такое же строгое, чёрное, с безупречным тёмным экраном, под стать своему владельцу.

Такое же скучное.

Взгляд телохранителя с поразительной скоростью метается между загоревшимся экраном телефона и дорогой. Айден контролирует и то, и другое, умудряясь даже без сбавления скорости найти в телефоне приложение медиаплеера, а после и экран подключения к другим устройствам.

Сигнал с моего телефона перебивается, когда Айден подключает к машине свой. Всего два клика – и открывается целый плейлист. Я украдкой поглядываю на названия композиций и замираю.

Он не соврал. Тут буквально все песни Starset.

И включает он именно «Telepathic». Песню, от которой у меня и так каждый раз перехватывает дыхание, а когда мелодия окружает буквально со всех сторон, это становится мукой и удовольствием одновременно. Почему-то мне кажется неуместным наслаждаться музыкой в присутствии кого-то ещё.

Почему именно эта песня? Почему именно она из огромного списка других? Я неосознанно вслушиваюсь в слова и впервые от смысла песни меня пробирает такая дрожь.

А ещё я понимаю, что теперь «Telepathic» всегда будет вызывать у меня воспоминания об этом моменте. Об этой машине. О пустой, сырой после дождя дороге, по которой она несётся. О странных словах, повисших в воздухе текстом песни. О мелодии, звучание которой отдаётся где-то в глубине моей грудной клетки.