Ножь. Прямо в сердце.

Лиам продолжил.

— Но это номер журнала, посвященный пятидесятилетию, где все должны были написать свою личную закулисную историю.

О, я знаю об этом. На самом деле, твоя младшая сестра предложила мне заняться с ней сексом, чтобы ей было о чем написать.

— И?

— Ну, статья Райли была... странной. Даже тревожной. Но ещё более странно то, что когда я рассказал об этом своей семье, они все притворились, что это не странно. Они что-то скрывают от меня.

У Сэма вспотели ладони. Значит, она рассказала остальным членам своей семьи. Это объясняет голосовые сообщения от Эрин. И Джоша.

И Мэг.

И Кейт.

Даже Патрик позвонил из Бостона.

Чтоб тебя, Райли.

Тем не менее, он полагал, что это хороший знак. Они все же позвонили ему, а не явились к его двери с пыточными инструментами.

И никто не угрожал смертью, так что это был положительный момент.

Вот только... ни один из них не был Лиамом, поэтому она не сказала ему.

Она оставила это ему.

Он не знал, быть ли ему невероятно благодарным или разочарованным.

— Так что же написано в статье?

Сэм ненавидел себя за этот вопрос, но, возможно, было лучше, чтобы он узнал об этом здесь и сейчас, когда кулак Лиама помешает ему сделать то, чего он хотел больше всего на свете.

А именно — пойти к ней.

— Честно? — спросил Лиам, перелистывая страницы. — В ней есть что-то вроде ненависти к мужчинам. Очевидно, этот парень растоптал её сердце, но Райли, будучи Райли, не убита горем. Она в ярости. И она дала знать об этом всей базе читателей Шпильки.

Сэм опрокинул в себя остатки своего напитка.

Её сердце не разбито?

С каждым днем его грудь словно раскалывалась всё больше и больше.

Сэм ткнул пальцем в сторону бармена. Ещё один.

— Дай мне журнал.

— Что?

— Дай. Мне. Журнал.

Лиам раскрыл перед ним глянцевые страницы, и взгляд Сэма сначала остановился на крошечной фотографии Райли рядом с её именем, его глаза рассматривали её идеальные, знакомые черты. Здесь она улыбалась. Но она не улыбалась, когда назвала его трусом и ушла.

Он не улыбался, когда позволил ей это сделать.

Его глаза наконец-то поднялись к заголовку, выделенному жирным шрифтом.

«ПОЙМАННАЯ В ПЛОХОМ РОМАНЕ»

Гнев в заголовке немного удивил его.

Ну что ж. По крайней мере, она наконец-то поняла его. Хорошо.

Но боль в горле не радовала. Особенно когда его глаза пробежались по выделенному жирным шрифтом содержанию статьи.

«...Я влюбилась в мальчика, но мне понадобилось больше десяти лет, чтобы понять, что мальчик так и не вырос в мужчину.»

Ауч.

«Я думала, что если я буду говорить правильные слова и делать все правильные вещи, то он полюбит меня в ответ. Но послушайте, дамы: Никакие советы и хитрости между этими страницами не могут исцелить сломленную душу. Не жертвуйте собой, пытаясь это сделать.»

Сломленную? Он был сломлен только тогда, когда не был с ней.

«Долгое время я оплакивала одиночество от отсутствия отношений, но я предпочла бы не иметь отношений, чем быть пойманной в плохом романе...»

— Твою мать. Твою мать!

Сэм не осознавал, что сказал вслух, пока бармен и пара слева от него не бросили на него настороженный взгляд.

Лиам, с другой стороны, не выглядел ничуть удивленным.

— Итак, всего один вопрос, — сказал Лиам, делая ещё один глоток виски. — Кто именно из вас собирался сказать мне, что вы встречались?

Вот оно.

Разговор, которого Сэм избегал с того дня, когда увидел худые, сексуальные ноги Райли в этих чертовых футбольных шортах более десяти лет назад. Он ожидал удара грома или, может быть, землетрясения.

В крайнем случае, он был готов к тому, что ему придется столкнуться с костяшками пальцев Лиама.

Собрав всё своё мужество, он повернулся, чтобы посмотреть на своего лучшего друга, ожидая отвращения, гнева, предательства или всего вышеперечисленного.

Вместо этого он увидел... любопытство? Возможно, даже беспокойство.

— Всё прошло не очень хорошо, — пробормотал Сэм, поднося стакан к губам и глядя прямо перед собой.

Лиам легонько стукнул рукой по журнальной статье.

— Да ладно. Серьёзно?

— Почему ты не злишься? — спросил Сэм. — Или ты просто приберегаешь это, пока мы не выйдем на улицу?

— Ну, я немного злюсь. Злюсь, что ты не сказал мне. И злюсь, что Райли по какой-то причине хочет поджарить твои яйца на барбекю.

— Но ты не злишься, что мы... ну, знаешь...

— Переспали? Нет. Я имею в виду, я ошарашен. Но злюсь ли я? — Лиам задумался. — Я так не думаю. Я думаю, что полагал, что это должно было произойти каким-то образом. Ты всегда так старался не смотреть на неё, когда остальные извращенцы открыто пялились на неё.

Мир Сэма немного накренился набок.

— Но ты сказал мне никогда не прикасаться к ней. Ты заставил меня пообещать.

Лиам нахмурился.

— Когда?

— Более десяти лет назад! Сразу после того, как я впервые встретил Райли.

Его друг наклонил голову, явно пытаясь вспомнить.

— Хм.

Хм. Хм? Я провел последние десять лет, откладывая свое собственное счастье ради того, что ты даже не можешь вспомнить?

Но...

Разве это было справедливо?

Разве Сэм когда-нибудь приходил к своему лучшему другу и говорил: — Слушай, у меня есть чувства к твоей сестре. Что думаешь?

А после того, как он начал действовать в соответствии с этими чувствами, позвонил ли он своему другу и сказал: — Побей меня, если хочешь, но я влюблен в твою сестру, и тебе придется смириться.

Сэм слегка поперхнулся своим виски.

Влюблён?

Влюблён.

Подождите, это было неправильно. Сэм не влюблялся.

Не так ли?

Лиам взял в руки журнал.

— Хочешь сказать, что ты бросил Райли и запустил её этот мужененавистнической период, потому что думал, что мне это не понравится?

Сэм хотел сказать «да». Он хотел сказать Лиаму и всему миру, что он оттолкнул Райли, потому что был хорошим и верным другом. Чёрт, это было частью того, что он говорил себе.

Но это было неправдой.

Давняя речь Лиама с посылом не трогай мою сестру не была причиной, по которой Сэм держался подальше от Райли. Это было просто оправданием.

Если бы у него было хоть немного смелости, как у неё, когда она пришла к нему и предложила действовать в соответствии с тем, что было всегда... если бы он не был таким трусливым слабаком, возможно, у него могло бы быть всё.

Его дружба с Лиамом, его отношения со всей семьей МакКенна... у него могла бы быть винокурня, и, чёрт возьми, даже маленькая собака, которая за столь короткий промежуток времени проложила себе путь в его сердце.

И самое главное, у него могла быть Райли.

Его взгляд упал на её статью и её заслуженное презрение.

— Я идиот.

Лиам кивнул один раз, хотя и похлопал Сэма по плечу, чтобы смягчить удар.

— Ещё по стаканчику?

— От этого будет не так больно?

Лиам выглядел немного ошеломленным таким признанием.

— Я собирался прочитать тебе необходимую лекцию о том, что ты ранил мою младшую сестру, но теперь я думаю, не нужно ли мне поговорить с младшей сестрой о том, как она ранила моего лучшего друга.

— Нет, — сказал Сэм, прижимая пальцы глазам и пытаясь разобраться с незнакомыми чувствами. — Она не сделала ничего плохого.

— Правда? Потому что она практически кастрировала тебя словами. Я имею в виду, я бы умер за Райли, но эта статья...

— Совершенно заслуженна, — сказал Сэм, проведя руками по лицу и повернувшись, чтобы посмотреть на друга. — Всё шло отлично, а потом я оттолкнул её, как маленький мальчик, который решил, что лучше поиграть в видеоигры, чем поцеловать симпатичную девушку, просто потому, что так проще.