Сэм мягко уложил ее обратно на подушки, прежде чем вытянуться рядом с ней, одна рука скользнула вверх по внутренней стороне ее бедра, остановившись как раз перед тем, как его пальцы коснулись крошечного кусочка черного кружева.

Райли заерзала, но вместо того, чтобы положить пальцы туда, где она жаждала прикосновений, он скользнул рукой к внешней стороне ее бедра, его пальцы вдавливали ее в кровать, когда его губы нашли ее шею.

Его рот занимался любовью с ее шеей, плечом, ключицей.

Когда он, наконец, переместился к ее груди, она задалась вопросом, не была ли она слишком пассивной, но, судя по тому, как его горячее и быстрое дыхание касалось ее кожи, она не думала, что он возражал.

Его руки скользнули по ее спине к застежке бюстгальтера, и она выгнула спину, чтобы дать ему доступ, и лишь слегка запаниковала, когда оказалась под ним без одежды.

Сэм провел пальцем по одной груди, затем другой, и они оба наблюдали, как ее соски напряглись для него.

Его теплый рот обхватил сосок, и она ахнула. Они двигались в медленном, неторопливом темпе, но теперь это было более стремительно, ее ногти царапали его, когда он позволил своим зубам мягко укусить ее.

Руки Райли скользнули вниз, еще недостаточно смелые, чтобы расстегнуть пуговицу на его джинсах, но исследующие выпуклость его эрекции через толстую джинсовую ткань, наслаждаясь тем, как он застонал у ее груди, когда она мягко надавила.

— Всё в порядке? — мягко спросила она.

— А ты как думаешь? — дразняще покусывая ее живот.

Понятия не имею.

Но инстинкт взял верх, и ее пальцы расстегнули пуговицу лишь слегка дрогнув.

Рука Райли скользнула в его джинсы, под трусы, ее ладонь нашла горячую, твердую длину его члена в ту самую секунду, когда его пальцы проникли под ее трусики.

Их двойные стоны создали идеальный сексуальный момент.

Вплоть до того момента, пока не зазвонил телефон.

Стандартный, незамысловатый звонок принадлежал не ей, и Сэм отпрянул назад, пробормотав ругательство, его рука потянулась к заднему карману джинсов, которые были очень близки к тому, чтобы соскользнуть с его задницы.

— Забей на него, — сказала она, испугавшись, что он собирается ответить на телефонный звонок, когда она была так чертовски близка к тому, чтобы наконец узнать, из-за чего вся эта суета.

— Я просто хочу включить беззвучный режим, — сказал он, вытаскивая телефон.

Она увидела, как в ту же секунду изменилось его лицо.

— Кто это?

Теплота исчезла из его глаз, а рот, который только что заставлял ее корчиться, вытянулся в ровную линию.

— Моя мать.

Твоя мать?!

— Ты не можешь... ну, знаешь, перезвонить ей позже?

Он продолжал пристально смотреть на экран.

— Мы с ней не разговариваем. Она была зла на меня. Если она звонит сейчас...

Райли прикусила губу. Крошечная часть ее — похотливая, возбужденная часть — хотела сказать ему, что мужчина, который прекратил заниматься сексом, чтобы поговорить со своей матерью, был самым плохим клише в книге.

Но другая ее часть — дружеская — знала, что отношения между Сэмом и его матерью были непрочными и миллион раз испорченными.

И если он думал, что она звонит, потому что что-то не так...

— Ответь.

Его палец уже провел по экрану, чтобы ответить на звонок.

— Мама?

Теперь он сидел, и Райли уже скучала по его теплу.

— Что? Когда?

Райли тут же села, почувствовав напряжение в его голосе, ее рука легла на его плечо, которое было напряженным и твердым, как гранит, под ее ладонью.

— Но... мама, да ладно...

Очевидно, Хелена не давала ему вставить ни слова.

— Подожди, секундочку, скажи мне, где...

Он снова замолчал, и хотя Райли не смогла разобрать ни слова, она услышала крик Хелены на другом конце провода. Она нахмурилась в замешательстве. Она знала, что у него не очень хорошие отношения с матерью, но сейчас он был в ярости, да еще и обеспокоен.

— Хорошо. Сделаем по-твоему. Но я больше не буду слушать ни слова... Нет, ты не получишь ни того, ни другого, мама. Ты не можешь сказать мне, что я не могу навещать тебя в больнице, но в то же время ожидать, что я останусь на линии, пока ты будешь отчитывать меня... Позвони мне, если передумаешь, и я приеду. Но этот разговор окончен.

Он отбросил телефон в сторону и встал с кровати, подальше от нее. Ее рука упала на матрас. Он не хотел ее утешения. Ясно.

— Сэм?

Он не повернулся к ней лицом, пока застегивал джинсы.

— Моя мама в больнице. Боль в груди.

Райли поднесла руку ко рту.

— О Боже, Сэм, мне очень жаль. Хочешь, я пойду с тобой...

Он резко рассмеялся.

— Некуда идти. Разве ты не слышала? Она не хочет, чтобы я там был.

У Райли отвисла челюсть, хотя она догадалась об этом по его половине разговора.

— Но почему?

Это просто не укладывалось в голове. Какая мать станет отворачивать своего единственного сына от посещения больницы во время реальной угрозы её здоровью?

Сэм пожал плечами и наконец повернулся к ней лицом, хотя и не встретился с ней глазами.

— Состояние стабильное. Они отпустят ее завтра после осмотра. Она просто хотела, чтобы я знал, что это я виноват в том, что причинил ей столько стресса. Я точно не был сыном года. Я почти не вижу ее, а когда видел в последний раз, то вспылил и выбежал из дома.

Райли медленно придвинулась к краю кровати, ее пальцы чесались от желания снова прикоснуться к нему, но на этот раз с утешением.

— Я уверена, что она понимает. За эти годы мы с мамой несколько раз ссорились.

— Не сравнивай Эрин с моей матерью, — резко сказал он. — У нас всё по-другому.

— Почему? Из-за чего вы поссорились?

Он не ответил.

— Сэм?

Наконец его глаза встретились с ее, и разочарование в его бледно-голубых глазах сказало все.

— Из-за меня? Она даже не знает меня.

— Такие мелочи, как правда, не мешают моей матери быть жестокой, Рай. Возможно, она просто ненавидит тебя, потому что ты делаешь меня счастливой.

Сердце Райли остановилось в груди. Что он сказал?

Но каким бы красноречивым ни казалось это заявление, выражение его лица не потеплело, ни на йоту. И он точно не собирался двигался обратно к кровати.

— Сэм, — прошептала она, протягивая руку.

Он не ответил.

— Я должен идти.

— Чтобы увидеться с мамой? Я могу...

— Нет, я буду уважать ее желания. Но мы не можем сделать это, Райли.

— Конечно. Я знаю, что ты беспокоишься о маме, и время не подходящее, но...

— Это не отсрочка, Райли. Это сигнал к пробуждению.

Райли сузила глаза. Что-то в его тоне...

— Что твоя мама сказала тебе?

Он отвернулся.

— Выкладывай.

— Ничего.

— Лжец, — выпалила она в ответ. — Ты позволил ей залезть тебе в голову.

— Она больна, Рай.

— Это хреново, но это не значит, что она может давить на тебя! Что она сказала? — спросила она, ее голос был резок, когда она слезла с кровати.

Он провел рукой по волосам.

— Слушай, мне жаль, Рай. Но мы оба знаем, что это было бы ошибкой для нас обоих.

Нет, не ошибкой.

Он подошел к шкафу, вытаскивая халат, и на секунду показалось, что он собирается завернуть ее в него сам, прежде чем передумать и грубо швырнуть его в нее.

Сгорая от унижения, она натянула на себя безразмерный хлопковый халат, в то время как ее затуманенный похотью мозг пытался разобраться во всем этом.

Он бросал ее? Вот так?

— За номер заплачено, — мягко сказал он. — Можешь хоть все меню заказать, поскольку я знаю какой ты становишься, когда долго не ешь. Или возьми напрокат порно, я никому не скажу об этом.

Она знала, что он пытается пошутить, чтобы разрядить обстановку, но не клюнула.

— Ты ведешь себя как самый худший маменькин сынок. Не позволяй ей так поступать с тобой. С нами.

Он вздохнул и потер рукой рот.

— Я... я позвоню тебе позже?