Мы последовали ее примеру чуть позже. Но с аппарели сошли под этим навыком и, построившись в стандартный походный ордер, понеслись на юго-восток. Кстати, кошка, узнавшая родные места чуть ли не на первом же скачке, фонила радостным предвкушением, но дисциплинированно держала и место в строю, и «крейсерскую» скорость до первого привала, то есть, порядка пяти часов. Не собиралась шалить и после недолгого обеда, но где-то через часик переиграла планы. Кстати, удивив ни разу не звериной сообразительностью: после того, как я засек обнаружением жизни крупного марала, вывел на него группу и убрал добытую тушку в пространственный карман, сообразила, что мы решили заготовить мясо для ее сородичей, и решила поддержать это начинание. А для того, чтобы не тратить наше время впустую, подергала Ладу за ремень комбеза, повернулась к ней боком и демонстративно присела на все четыре лапы!

Рыжая, врубившись в намек, вытащила сбрую и, услышав довольный рык, врубила турбо-режим. В общем, до тех пор, пока в пространственном кармане моей супруги не закончилось свободное место, эта парочка охотилась в автономном режиме, изредка догоняя нашу компанию и убеждаясь в том, что у нас все в порядке. А потом они вернулись в строй, заняли законные места и приняли активнейшее участие в битве не на жизнь, а на смерть с оголодавшей стаей волков, самый слабый из которых тянул на твердую «семерку»!

Ну, что я могу сказать об этом бое? Если бы не помощь «хтонического чудовища», то нам пришлось бы туго. Даже с учетом того, что все «Фениксы» мгновенно реагировали на целеуказания с артефактных КТС-ок, страховали друг друга и не тупили даже в самых сложных ситуациях. А так мы обошлись, что называется, легким испугом: выкладывались до предела на протяжении почти двух минут, под субъективным замедлением времени показавшимися целой вечностью, не позволили себя достать даже нереально умному, хитрому и опытному вожаку, дали Златке время положить две трети серых хищников и помогли завалить остальных.

Реакция кошки на это боестолкновение тоже загрузила — после того, как последняя волчица была отправлена в края вечной охоты, Златка оглядела перекопанный снег, щедро политый кровью и заваленный тушами, парящими на неслабом морозе, а затем переместилась к Сашке с Наташкой и по очереди вжалась лобастой головой в их животы.

— По ее мнению, эти противники были вам не по зубам, но вы сдюжили… — без тени улыбки заявила Лада, первой расшифровавшая эту пантомиму.

Девушки опустились на колени, обняли хвостатую «наставницу», что-то тихонько промурлыкали ей на ушко, а затем вопросительно посмотрели на меня. Ибо прекрасно понимали, что волки заметили нашу компанию только из-за того, что «соседки» все еще не прорвались в пятую звезду мастера.

— Боя сложнее этого у нас еще не было… — честно признал я. — Но группа провела его безукоризненно, и я вами горжусь. Ругать не буду — не за что: вы и так развиваетесь невероятно быстро. А похвалю чуть позже. После того, как поблагодарю Златку. Ибо заслужила.

Кошку благодарили все вместе, тиская и осыпая комплиментами. Она урчала от удовольствия и фонила запредельным счастьем… минуты две-три. А потом выскользнула из наших объятий, переместилась к ближайшей тушке, демонстративно понюхала замерзшую кровь, посмотрела на темнеющее небо и предупредительно рыкнула.

— Угу, пора уходить… — «перевел» я, подал команду «Нас нет!» и… не стал уходить под отвод глаз, так как заметил, что самочка проигнорировала хорошо знакомый приказ.

Причина такого поведения выяснилась буквально через пару секунд — почувствовав мое недоумение, она переместилась ко мне, повернулась мордой в направлении, в котором мы двигались до нападения волков, и рявкнула так, что у меня заложило уши.

— Считает, что ей надо двигаться открыто… — уверенно заявила Оля, сняв с моего языка ту же догадку.

— Угу… — кивнул я, назвал «хтоническое чудовище» моей хорошей и легонечко толкнул вперед…

…Двигаться за столь «авторитетным» лидером, как Златка, доставляло море удовольствия. Да, давление магофона выжигало усиления все быстрее и быстрее, зато нас не атаковали даже хищные птицы. В результате до знакомой седловины мы долетели без каких-либо приключений, а на ней столкнулись с полуторагодовалым ирбисом, возвращавшимся с не самой удачной охоты.

Увидев нашу зверюгу, самец остановился, понуро опустил голову, почти по-человечески вздохнул и принял позу покорности — лег на живот, опустил голову на снег и закрыл глаза. Не знаю, чем руководствовалась кошечка, тыкаясь носом в рваную рану на его плече и поворачиваясь в нашу сторону, хотя могла залечить ее сама, но мы скинули с себя отводы глаз и плавно пошли к «пострадавшему». Он запоздало дернулся и грозно зарычал, но схлопотал по морде. Причем настолько сильно, что пролетел метров пять вниз по склону, грохнулся на камень, торчащий из наста, и жалобно заскулил.

«Хтоническое чудовище» эта жалоба не впечатлила — оно переместилось к «хаму, посмевшему выпендриться на ее друзей», как чуть позже заявила Рыжая, вцепилась ему в загривок, пару раз основательно встряхнула, а затем притащила к моим ногам и заставила лечь на здоровый бок!

Выпендриваться дальше ирбис не посмел и порядка получаса изображал идеального пациента — не шевелился, дышал через раз и изредка косил глазом на нас с Ладой, возившихся с его раной. Зато после сеанса исцеления проявил «черную неблагодарность» — поднялся на все четыре лапы, пошевелил почти здоровым плечом и, не почувствовав боли, решил показать норов. Но Златка была на чеку, так что грозное рычание сменилось испуганным мявом, а дурной самец улетел заметно дальше, чем в первый раз, и… описался, ибо кошка, реально разозлившись, рявкнула во всю глотку!

— Забей — неблагодарных личностей хватает и у нас… — буркнул я, но не тут-то было: «защитница» ушла в скачок, схватила «хама» за холку и вернула на исходную. А затем волоком подтащила к моим ногам, заставила принять позу покорности и придушила. На мой взгляд, чересчур жестко. Однако вмешиваться в воспитательный процесс я не стал, поэтому смотрел на самца сверху вниз до тех пор, пока Златка не решила, что ему достаточно.

Остаток пути до входа в логово прайда проделали в сопровождении двух ирбисов. А когда оказались в самой первой пещере, услышали довольный мяв своей кошки, сработавший похлеще любого будильника — практически все ее сородичи, сиявшие зеленью в обнаружении жизни, сорвались со своих мест и рванули в нашем направлении!

Как ни странно, эксцессов типа выпендрежа горе-охотника мы так и не дождались: абсолютное большинство снежных барсов отреагировало на нас либо нейтрально, либо дружелюбно. А парочка самых мелких самочек и один особо шаловливый самец вообще встретили нас радостным повизгиванием! И пусть путаться у нас под ногами им запретили старшие, мы оценили этот порыв по достоинству.

Не разочаровал и патриарх: поднявшись в «прихожую» последним, он приветливо рыкнул, неторопливо подошел ко мне, обнюхал и величественно сел. Я выложил из пространственного кармана тушу марала, вытащил нож, без какой-либо спешки вырезал кусок печени и протянул коту. С открытой ладони, хотя понимал, что мой покров этому зверю на один зуб.

Вожак с достоинством, но очень аккуратно принял презент, без спешки его умял и благодарно улыбнулся, продемонстрировав внушительные клыки. В этот момент ожила Златка, изображавшая статую — вцепилась в заднюю ногу распотрошенной тушки, оттащила ее поближе к мелочи, предупредительным шипением запретила сородичам трогать тушку и «попросила» Ладу выложить на это же место остальную добычу.

Откровенно говоря, я опасался, что запах свежей крови ударит ирбисам в голову. Ан нет — все время, пока Рыжая выполняла просьбу нашей кошки, они терпеливо ждали, гипнотизируя то дичь, то нас, то патриарха. И в какой-то момент дождались реакции последнего: как только моя супруга закончила выгрузку туш, он задумчиво оглядел сначала кучу «подарков», затем своих сородичей и пришел к выводу, что мы в этой пещере будем лишними. Поэтому неторопливо встал, повернулся мордой к коридору, ведущему вглубь и вниз, а затем с намеком посмотрел на меня через плечо.