Увы, наслаждаться этим ощущением удавалось не так уж и долго: сразу после завершения не самого приятного занятия на свете группа один-четыре в знак благодарности за спасение и помощь пригласила нас в «Апельсин». Посидеть в каком-нибудь ресторане, поужинать и познакомиться поближе. Да, теоретически я мог отказаться, то есть, сослаться на какие-нибудь дела, вернуться в коттедж, перекусить в компании своих дам и заняться подготовкой к запланированному выходу в свет. Но это было бы нерационально, ведь чуть менее, чем за месяц мы, Нестеровы, успели обзавестись слишком уж большим количеством влиятельных врагов, а эти ребята, по утверждению Софьи, могли стать если не друзьями, то, хотя бы, союзниками.
Кстати, будущее моего рода беспокоило Рюриковну как бы не больше, чем нас, так что во время планирования этой «боевой операции» она предельно добросовестно описала наиболее вероятные варианты реакции группы один-четыре на нашу помощь и категорически запретила игнорировать какие-либо шаги навстречу. А после того, как услышала предложение скуластой, скинула в канал «Фениксов» одно-единственное слово, выделенное жирным шрифтом и подчеркнутое добрым десятком восклицательных знаков:
«Соглашайся!!!!!!!!!!»
Пришлось наступать на горло собственной песне. Впрочем, настроение ухудшилось не так уж и сильно: я, как ни старался, не видел в этих ребятах ни гнили, ни расчета и понимал, что без союзников нам действительно никуда.
В общем, все «левые» мысли задвинулись куда подальше сами собой, и я пообещал, что мы нарисуемся у центрального входа в «Апельсин» максимум через полчаса. Хотя нам такой временной зазор не требовался.
Члены группы один-четыре, изгваздавшиеся в крови с ног до головы и пропахшие тошнотворным ароматом паленой плоти, приняли это уточнение с благодарностью, дождались нашего исчезновения под отводом глаз и рванули приводить себя в порядок. Кстати, довольно плотным строем и в готовности к очередному нападению.
— Толковая компания… — проводив их взглядом, негромко сказала Рыжая.
— Одна из лучших на вашем курсе… — авторитетно заявила Рюриковна, подобравшаяся ко мне вплотную и вцепившаяся в предплечье. — К сожалению, оставшаяся часть группы — откровенный балласт и с вероятностью процентов девяносто отсеется еще до конца года.
— Да и Чернобог с ними! — фыркнула «пустота» голосом Оли. — Главное, что в этой шестерке имеются представители аж четырех влиятельнейших княжеских родов — Гагариных, Засекиных, Дашковых и Белосельских — а остальные не прихлебатели, а бойцы!
Я мрачно вздохнул, ибо не привык подбирать друзей по родословной, не без труда расшифровал дикую смесь чувств, появившихся в эмофоне любимой девушки, мысленно согласился с тем, что в нашей ситуации не до выпендрежа, и с небольшим запозданием ответил на ехидный вопрос Софьи «Проводим мы их или как?»:
— Могла бы и не спрашивать.
— А вдруг? Мы ж не в коттедж, а в административный корпус. Чтобы хоть немного поработать.
— А по заднице? — хором спросили «соседки», невесть с чего решившие меня защитить.
— Вы только обещаете… — обиженно вздохнула подруга Императорских кровей, лукаво стрельнула взглядом в мою сторону и, не дожидаясь реакции на подначку, сорвалась с места.
Убегала, намеренно уменьшив длину скачка до второй звезды мастера, чтобы, ненароком, не оторваться от Натки с Сашей. Кроме того, перемещалась не по прямой, а неожиданными зигзагами. Первые секунд пятнадцать — для того, чтобы побыстрее догнали. А потом, по сути, продолжила последнюю тренировку по боевке, то есть, стала уворачиваться от бросков наперехват.
Да, отсутствие Знака Макоши на предплечье Рюриковны не позволяло читать ее эмоции, но я, мчавшийся замыкающим, точно знал, что на губах Великой Княжны играет счастливая улыбка. И это веселило… уже порядка трех часов: в два с минутами дня Черная Мамба, наконец, прорвалась в шестую звезду созвездия Воли, а за следующие сорок пять минут умудрилась открыть и познание сути, и обнаружение жизни. Тем самым, не только догнав, но и обогнав бывшую напарницу, взявшую тот же уровень еще накануне вечером, но промаявшейся с открытием вожделенных навыков почти сутки. Так что пребывала на седьмом небе от счастья и не собиралась «слезать» обратно.
Играть в продвинутый вариант обычной лапты закончили перед дверью административного корпуса, проводили дам до кабинета Софьи, дождались приезда Конвойных, вызванных из коттеджа, а затем отправились обратно. Молча, так как желание забить на запланированный ужин с потенциальными союзниками, забрать старших и вернуться домой читалось в эмофоне каждого из нас.
Пока бежали к «Апельсину», наткнулись еще на два сражения Большой Студенческой Войны, но, понаблюдав за ними из-под отвода глаз, ломанулись дальше, ибо ничего недостойного в поведении победителей не заметили. В результате к центральному входу в торговый центр подошли чуть раньше, чем планировали, скинули отвод и полезли в коммы. Изучать сетевые странички ресторанов. Пока разглядывали голограммы блюд сразу нескольких кухонь мира и прислушивались к своим желаниям, с интересом поглядывали на тех немногих однокурсников, которым хватило смелости, безбашенности или наглости заявиться в ТРЦ в конце тяжелой тренировочной недели.
Как и следовало ожидать, героев-одиночек среди них не было: несмотря на то, что до начала второго триместра оставалось пять с лишним недель, первокурсники уже успели сбиться либо в боевые двойки, либо в группы. А еще «наелись» боев до условной смерти и «отдыха» в целительском корпусе, поэтому не бросались на все, что шевелится. По крайней мере, на подступах к «Апельсину».
На нас реагировали… по-разному. Практически все девушки и большая часть парней либо вежливо здоровались и проходили мимо, либо рассыпались в комплиментах. А немногие идейные последователи «непримиримых», как правило, проявляли благоразумие, отправляясь к другому входу.
Ребята из группы один-четыре, нарисовавшиеся на границе области действия обнаружения жизни за две минуты до назначенного срока, конечно же, рванули прямо к нам. К этому времени мы определились с желаниями, так что предложили этой шестерке завалиться в «Тяньцзинь», получили согласие и направились к лифтам. А через пару-тройку минут еще раз убедились в том, что Студенческие Войны очень неплохо укрепляют психику: даже девчонки, полчаса тому назад морщившиеся от тошнотворного смрада сгорающей плоти, абсолютно спокойно выбрали мясные блюда!
Приятно порадовало и начало застольной беседы. Сделав заказ и свернув виртуальное меню, обладательница широких скул и, по совместительству, лидер сплоченной части группы один-четыре Мария Евгеньевна Белосельцева еще раз поблагодарила нас за спасение, а затем задумчиво оглядела пустой зал ресторана и саркастически усмехнулась:
— Если верить тому, что наши однокурсники пишут во всевозможных каналах, то в этом году в МАО поступили самые героические личности за всю историю существования Академии. Процентов пять этих героев убивают вас, «Фениксов», чуть ли не через день, но из врожденной скромности об этом не говорят, еще двенадцать-пятнадцать заявляют, что завалит, как только вы перестанете от них прятаться, а двадцать-двадцать пять искренне уверены в том, что вы вообще не студенты, но все равно готовы поставить на место.
— Боюсь представить, что пишут девчонки… — притворно ужаснулась Лада.
— И правильно! — довольно хохотнула Дашкова. — Девочки-припевочки, способные лишь тихо благоговеть перед Настоящим Мужчиной и его верными спутницами, сюда не поступают. Так что искреннее уважение абсолютного большинства к вам, Яромир Глебович, выглядит довольно агрессивно: вас жаждут найти, зажать и обаять. Сразу и наповал. Ибо вы поспешили с выбором и, конечно же, взяли под руку не тех…
Никакого «бубнового» интереса я в ней не видел, поэтому улыбнулся и задал напрашивавшийся вопрос:
— А о чем мечтает меньшинство?
— Мечты Анютки-Предводительницы Скопцов вы представляете не хуже меня, а девчонки, уже определившиеся с симпатиями, жаждут поблагодарить. В традиционной трактовке этого слова. По возможности, лично.
