Мадам Жубер очень устала. Она ходила вместе со всеми. Но мысли ее в это время были далеки от того, что она видела. Ей не давало покоя то острое чувство унижения, которое ей пришлось вчера испытать.

Нет, ничего обидного ей никто не говорил. В юридической консультации, куда она обратилась, немолодой юрист в массивных очках обошелся с ней абсолютно корректно. Он даже поддержал беседу, вспоминая вместе с ней те давние годы, когда на бывшей Екатерининской улице стоял памятник Екатерине Второй. С тех пор все изменилось! Нет ни Екатерининской улицы, ни памятника.

— А помните ли вы магазин бальных нарядов Марии Озерской! — мечтательно спросила мадам Жубер. — Парижские модели получались каждую неделю! Заказы исполнялись в двадцать четыре часа!.. Магазин помещался в Доме как раз напротив памятника!..

Юрист страдальчески поморщил лоб, кашлянул и поправил очки: мадам Жубер поняла, что пора переходить к делу.

Он раскрыла портфель, выложила на стол все документы и подробно изложила суть дела.

Ее крайне поразило то, что произошло затем. Юрист для начала почему-то понюхал бумаги. Мадам Жубер так и не поняла, для чего он это сделал. Потом он довольно брезгливо взял их кончиками пальцев и долго читал. Лицо его при этом было непроницаемо, и невозможно было догадаться, какое впечатление они на него производят.

Но Мадам Жубер не так-то легко было смутить. Она готовилась к решительному бою за свои незыблемые, священные права. Временами ей казалось: юрист нарочно оттягивает время, чтобы обдумать свою позицию. И это укрепляло ее уверенность в том, что, видимо, право на ее стороне.

Вот отложена последняя страница завещания. Еще раз бегло просмотрены купчие, приклеенные на истершихся сгибах марлей, а сухое лицо юриста по-прежнему ничего не отражает.

— Мадам, — наконец говорит он, и его слова падают как камни, — я считаю ваше дело безнадежным! Нет ни одного советского закона, который помог бы вам вернуть дом в свою собственность!

— Мне он и не нужен! — взволнованно воскликнула мадам Жубер. — Пусть мне за него заплатят!..

— Все недвижимое имущество частных лиц, приносящее доход, конфисковано правительственным декретом вскоре после Октябрьской революции!

Мадам Жубер решила, что пора бросить козырной туз.

— Прекрасно! А у кого конфисковано?..

— У капиталистов, мадам!

— Надеюсь, только у русских?.. — не скрывая своей иронии, спросила она.

— Да, у русских!.. — невозмутимо ответил юрист.

Она хлопнула ладонью по столу.

— Ну, а я французская подданная!.. И ваши законы на меня не распространяются!.. Что вы на это скажете?!.

Юрист развел руками.

— Вы ошибаетесь!.. Дом стоит на нашей земле и принадлежит Советской власти. А эти документы только свидетельствуют о том, что прошлое временами еще стучится в нашу дверь!..

— Если дверь закрыта, а в нее надо войти, тогда подыскивают ключ! — сказала мадам Жубер и выразительно посмотрела на юриста.

Намек на деньги был так откровенен, что его понял бы и пятилетний ребенок. Мадам Жубер ожидала, что теперь-то юрист проявит настоящий интерес к ее делам. Действительно, он бросил на нее ответный взгляд и помолчал, словно решая, как ему поступить в этих новых обстоятельствах.

— Давайте совершим сделку, — сказала мадам Жубер, по-своему истолковывая затянувшуюся паузу, — мне две трети суммы, которую мы получим, остальное вам!.. Договор джентльменский, без всяких письменных условий! На мою порядочность вы вполне можете рассчитывать… И, таким образом, откроем закрытую дверь!..

Юрист медленно сложил бумаги в одну пачку.

— Единственная дверь, мадам, которую вы сможете открыть, — сказал он, — это та, через которую вы сюда вошли!.. Думаю, вам полезно узнать, что по нашим советским законам предложение взятки карается тюремным заключением!..

Бог ты мой!.. С мадам Жубер чуть не случился удар! Дрожащими руками она засунула документы в портфель и торопливо вышла на улицу. Что особенное она ему сказала?!. Что такое взятка? Почему в тюрьму?!. Ведь для любого парижского адвоката такое дело обычно!.. Может быть, просто он счел вознаграждение слишком маленьким?

Вечером, уложив Мадлен пораньше спать, мадам Жубер долго держала совет с Агнессой и ее мужем. Старик старался поднять ее дух. Не все удается сразу. По своему большому опыту он знает, что законы несовершенны. То, что не может один адвокат, сделает другой. Главное — это терпение, спокойствие и выдержка. Никогда нельзя терять надежды.

— У меня святое правило, — сказал Этамбль, — если я опаздываю на поезд, то все равно еду на вокзал. Вдруг поезд задержится с отправлением… Я борюсь до последнего шанса!

Его утешения немного успокоили мадам Жубер, и она стала раздумывать, как ей найти человека, который примет ее условия. В конце концов она согласна отдать ему половину всей суммы.

О постигнувшем ее поражении она ни слова Мадлен не сказала и не стала посвящать ее в свои дальнейшие планы.

После экскурсии все должны были поехать на пляж. Мадам Жубер отказалась, сославшись на то, что не захватила купального костюма. Но что делать с Мадлен? Отпустить ее без себя она не решалась. Море — это слишком опасно! Взять с собой? Значит, невольно посвятить девочку во все обстоятельства дела и, может быть, сделать свидетельницей новой оскорбительной неудачи. Кроме того, у мадам Жубер не было еще твердо разработанного плана действий. Она видела юридическую консультацию на другой улице и решила узнать там, жив ли адвокат Кульбицкий, имя которого она запомнила с детства. Начинающий в то время адвокат часто бывал в их доме. Сейчас, конечно, он глубокий старик, но на его совет, безусловно, можно будет положиться.

Лежа на кровати, Мадлен наблюдала за бабушкой, которая перелистывала взятый у администратора гостиницы телефонный справочник. Она старалась угадать, что тревожит бабушку.

— Что же ты будешь делать? — вдруг спросила ее мадам Жубер.

Мадлен приподняла голову с подушки. Ей показалось, что она ослышалась. В первый раз бабушка не приказывает, а спрашивает.

— Напишу письма папе и Жаку!

— А потом?

— Не знаю! — Она действительно не знала, как ей поступить. Вчера она точно не договорилась с ребятами о встрече. — Я могу пойти с тобой!..

Мадам Жубер почувствовала себя в трудном положении. Еще с минуту она молча листала справочник, внимательно перечитывая все фамилии на букву «К», но нужной не попадалось. Однако не у всех, кто живет в Одессе, как и в Париже, есть телефоны…

— Может быть, ты хочешь встретиться со своими товарищами?

— Хочу! — сказала Мадлен. — Но ведь Грегуар уехал в Ильичевск, а одну ты меня не пустишь… — У Мадлен внезапно появилась блестящая идея. — Пойдем вместе!.. Посмотришь свою квартиру!

— Нет! Нет!.. — быстро ответила бабушка. — Мне будет очень тяжело видеть замурованный камин!.. И вообще воспоминания наводят на меня грусть!..

Вдруг зазвонил телефон. Бабушка и Мадлен удивленно переглянулись. Кто бы это мог быть?

Мадлен взяла трубку и сразу же узнала голос Алеши.

— Я внизу, — кричал он, — выходи! Пойдем по делам Марии!..

— Кто это? — спросила мадам Жубер.

Мадлен опустила трубку.

— Алеша!.. Он внизу!.. Мы должны пойти с ним по делам Марии.

— Ну что ж, иди! — неожиданно для Мадлен согласилась бабушка.

— Я сейчас спущусь! — весело крикнула Мадлен в трубку и стала быстро одеваться.

— Помни! Уговор остается прежний! — сказала мадам Жубер. — Ровно в восемь!..

Через пять минут Мадлен была уже внизу.

День был солнечный, над головой шумели платаны, с моря дул свежий, умеряющий зной ветерок. Красное платье Мадлен, подпоясанное золотой цепью, ее светлые, до плеч волосы, стянутые на лбу широкой лентой, привлекали внимание прохожих. И Алеша невольно гордился, что идет рядом с такой красивой девочкой.

— Куда мы идем? — спросила она.

— У нас одни неудачи, — сказал Алеша. — Я ходил по старому адресу. В квартире все новые жильцы! Въехали уже после войны и ни о каких Курбатовых не слышали!..