— Если вы… что-то мне сделаете… Вы ответите за это…

— То есть вы хотите, чтобы я нес ответственность за свои действия? А вы? Вы за свои ее понесете?

— Я вам все сказал, — упрямо заявил Нежелан. На лбу у него выступили бисеринки пота. Интересно, а второй выживший также плохо себя чувствует? Стоит присмотреться к тем молодым людям, которые какое-то время не выходят в свет. Следствию очень нужна информация о ритуале. А дать ее могут только пережившие его. Или тот, кто донес эту информацию до старика и мальчишки, но если такой кукловод действительно существует, до него добраться все равно будет гораздо сложнее.

— Тебе всегда кажется, что за плохими поступками стоит чья-то злая тень, что они должны быть вызваны чужим присутствием. — Марина по-матерински улыбается подкрашенными темной помадой губами. — Ты ошибаешься. Меришь собой. Нет. Люди — просто люди. И за ними нет никаких хозяев судеб. Отец всего живого не будет неволить своих детей. Каждый сам избирает свой путь и несёт свою ношу.

— Но нити…

— Все эти "нити" — нечто временное. Появляются и исчезают. Ты можешь дёрнуть за них в какой-то момент. Но не более.

Глаза у нее — бездонные озера, но он никогда не скажет ей такой избитый комплимент. А темные губы очень хочется поцеловать.

Но он помнит, как эти губы сплевывали кровь. Это было до? После? Какому богу молиться, чтобы — "до"?

Дело. Надо думать о деле.

Ритуал призыва. Предположительно призывали демона. Случайность или нет? Не может быть, чтобы в провинциальном городке, расположенном невесть где, приблизительно в одно время разные люди вдруг решили использовать ритуалистику для решения своих проблем. Тем более ритуалы эти давно забыты и добыть по ним информацию очень сложно, а научиться ей пользоваться еще сложнее.

Не обошлось без помощи?

Нежелан поерзал на кровати, чуть сдвигаясь в сторону. Его рука едва заметно скользнула под одеяло. Димитрий среагировал мгновенно. Толкнул в грудь, опрокидывая противника на подушки, поймал руку с ножом и сжал тонкую кисть так, что сталь выпала из ослабевших пальцев. Не давая газетчику встать, схватил его за горло. Летнь вопреки инстинкту самосохранения попытался свободной левой рукой достать до глаз Димитрия. Не достал и в результате впился ногтями в ухо. Сыщик почувствовал, как по шее потекла теплая капля.

На несколько мгновений они замерли, вглядываясь в друг друга, затем одновременно разжали руки, словно по команде.

— Я не желаю вреда, — заверил Кривз несговорчивого свидетеля. Стёр ладонью капельки крови с шеи, поморщился. — А вы сразу в драку.

— Вы спровоцировали, — Нежелан не собирался ни раскаиваться, ни менять стиль поведения. Теперь ладонь скользнула под подушку и там замерла. Димитрию даже стало интересно, что там спрятано: пистолет? Иголка с ядом? Кажется, работа в газете — не самая безопасная профессия. — Я сказал, что не хочу играть в ваши игры. Вам нужна информация? Сходите к нису Бель и спросите у него сами. Все, что касается его дочерей. Зачем собирать отрыжку молвы? Вы сыщик или сплетник? Или ваших полномочий не хватает даже на это?

— Хороший совет, — согласился Кривз. — Нис с удовольствием расскажет про человека, который докучает его дочери. Тем более, если я упомяну, что собираюсь этого юношу арестовать. Спасибо, идея и вправду умна!

Взгляд Нежелана изменился. Злость сменилась на испуганное понимание. Димитрий неторопливым шагом направился к двери. Замер на пороге.

— Вы больше не хотите ничего мне сказать?

— Нет! — прохрипел газетчик, потирая горло.

Дверь открылась сама. В комнату влетел Дарьян — красный, взволнованный, запыхавшийся. Замер по центру, оглядывая то одного, то другого мужчину. Затем молча кинулся к Нежелану, оторвал его пальцы от шеи, взял за подбородок, приподнял голову. Прошипел что-то ругательное. Полез в сумку за лекарством.

— Катись отсюда! — хрипло выплюнул Летнь.

— Вот долечу одного идиота и покачусь! — заверил помощник доктора.

В комнате назревала перепалка. Но это была другая история, Димитрия она не касалась, и он вышел. Нет, он, конечно, подставил Дарьяна, соврав, что тот рассказал кое-что про Нежелана, но теперь-то Летнь точно должен увериться, что это была ложь. Разберутся. Не маленькие. И это не драка на улице стая на стаю.

Извозчик, которому было приказано ждать, действительно ждал. Димитрий назвал адрес и уже открыл дверцу повозки, когда раздалось:

— О! Кривз! Добрый… иик… день!

Сыщик обернулся.

— Здравствуйте, вен Кос.

Из остановившейся рядом коляски, покачиваясь, вылез сын наместника. Бледный, растрёпанный, окружённый винными парами. Он пригладил дрожащей пятерней волосы и улыбнулся. Улыбка была странной: сначала она показалась Димитрию жалкой, но быстро трансформировалась в наглую.

Вен шагнул вперёд, споткнулся, выругался, кое-как устоял на ногах и победно огляделся. Затем схватил сыщика за руку и нервно ее потряс.

— Ох, Кривз! Вот так история! Как ваше расследование? Горе-то какое! Хранитель был древний старик, он мало с кем общался кроме своих книжек, но о нем многие наслышаны. Когда-то гордость государевой академии! В молодости это имя гремело на весь Континент! А папенька как беспокоится, представляете! Ночей не спит! И сестра не спит! Болеет! И батенька волнуется!

На Димитрия посмотрели со значением.

— В его городе — и такое! Такие люди погибают! У вас, конечно же, уже есть версии?

— Может быть, — ответил Димитрий, осторожно высвобождая свою ладонь.

— А вы скрытный! — рассмеялся вен и погрозил пальчиком. — Боитесь спугнуть? Это хорошо! Это ответственный подход! Но надо поторопиться! Непременно надо найти виноватого!

Кривз улыбнулся.

— Действительно. Найти надо. Но, простите, уточню: виноватого или виновного?

Вен нахмурился, пытаясь осмыслить фразу. Осмысление давалось ему с трудом, особенно, когда его опять начало покачивать.

— Эм… Того, который с вином. То есть, с виной! Хотя вино нам не помешало бы! — Вен Кос огляделся, словно рассчитывал, что перед ним сию минуту появится разносчик с кувшином спиртного. — Вы обедать? Могу показать замечательное местечко!

— Благодарю за столь лестное предложение. Мне очень неловко отказывать, но вынужден мчатся по делам.

Молодой человек выпучил глаза, прижал палец ко рту и кивнул.

— Конечно! Конечно! Я — рыба! А куда вы едете? Может, вас подвезти?

— Нет, благодарю.

— Но дело движется?

— Бесспорно.

— И скоро вы предъявите нам подозреваемого?

— Вероятно.

— Прекрасно! Прекрасно! — вен захлопал в ладоши, словно маленький ребенок. — Скорее бы! — выдохнул он устало и поспешил вернуться в коляску.

Димитрий, обрадованный тем, что к нему потеряли интерес, тоже шагнул к извозчику.

И услышал выстрел.

Взлететь на нужный этаж в нужную квартиру — дело вроде бы быстрое, но, когда ты чувствуешь нити чужого бессилия и вины, кажется, что каждая ступенька отнимает у тебя целую вечность.

Толкнуть знакомую дверь, ворваться в комнату, тысячу раз убить себя мысленно за неоправданную клевету — и застать Дарьяна, смывающего кровь с ладоней. В тазу — порозовевшая вода, сюртук воспитанника доктора — на полу, на белой рубашке в районе предплечья — алое пятно.

Взгляд, полный ненависти.

— Зачем вы пришли? Хотите добавить очередную клевету?

Да, Димитрий солгал. Эта ложь должна была вывести свидетеля из равновесия, но провернуть этот трюк с Нежеланом оказалось не так легко. Дарьян более доверчив, более внушаем, газетчик — принимает к сведению, но делает по-своему, его сложнее загнать в угол.

Вроде оба с улицы, а всё-таки очень разные.

И бывшие враги, что Димитрий не учитывал. Просчитался. Так же как с оружием под подушкой: не яд и не нож — пистолет. Ошибка. Очень серьезная ошибка, забери тебя демоны, безмозглый ищейка!