Четыре дня назад Повелитель, не жалея собственных ресурсов, милостиво приоткрыл им дверь в параллельный тихий мирок Эгейя, где обитали дикие. Несколько сот тысяч первобытных лесных племен, и больших, и малых, с невероятными внутренними запасами природной энергии. Бурс не осмелился спросить Повелителя, зачем они ему понадобились: уж слишком дорогой могла оказаться цена за праздное любопытство. Повелитель приказывал, а он лишь покорно выполнял волю хозяина. К тому же, Повелитель не жалел щедрых даров для верных последователей. Что случалось с теми, кто провинился или не справился с порученным заданием, Бурс предпочитал не вспоминать…
— Идут! Приготовиться!!! — Вопль Дилмара вырвал магистра из потока мыслей. Придя в себя, Бурс бросился к остальным магистрам, которые уже заканчивали устанавливать портальные камни.
Дилмар тем временем бегал между бойцами и орал, раздавая последние приказы. Проклятые Братья воткнули длинные копья в землю, достали луки и, наложив стрелы на тетиву, выстроились в две линии в ожидании команды стрелять.
Твари, призванные Великим Отшельником, стремительно приближались. Дилмар, насчитав около шестидесяти существ, нервно облизал губы и подал команду «Тяни!», а дождавшись, когда враги приблизятся на расстояние выстрела, во всю глотку проорал:
— Первая! Бей! — и сам отправил первый, тяжелый болт с черным наконечником в ближайшую цель, следом прокричав: — Вторая! Бей!
Воины, не жалея пальцев, стали выпускать сотни стрел в пронзительно вопящих и мечущихся, небольших волосатых существ. Впиваясь в энергетическую преграду острыми когтями и зубами, циклопы оставляли в ней большие рваные дыры. Резвые алкоры, обезумев от питательной энергии барьера, высоко подпрыгивали и не обращая внимания на убитых товарищей и раны, с ревом носились вокруг, продолжая терзать невидимые грани защитного полога.
Горные обезьяны, остановившись в двухстах шагах от опушки леса, вне досягаемости стрел, вырывали из земли массивные камни и, сопровождая каждый бросок громким уханьем, швыряли тяжелые булыжники в появившиеся в защитном барьере щели.
Три магистра, начертив на земле изогнутыми кинжалами какие-то символы, теперь неспеша ходили по кругу и нараспев читали мантры для активации портала перемещения.
Даж, четвертый магистр Кровавого Бога, вытерев выступившие от напряжения капли пота на лбу, судорожными движениями доставал из, кажется, бездонной сумки все новые и новые ингредиенты. Склонившись над артефактом, Даж связывал компоненты между собой тонкой нитью из досмура, когда в небо ударил яркий столб голубого света. Вслед за ним, через несколько ударов сердца, ветер принес отголоски яростного рева.
Даж вздрогнул и, подхватив четыре небольших каменных пирамидки, бросился их расставлять вокруг поляны. Для точной настройки сложного механизма ему приходилось постоянно сверяться с аллюртоном — металлическим диском на котором вращалось несколько стрелок и сияло с десяток дополнительных мелких кружочков с надписями, помогая магистру до миллиметра определить координаты необходимых созвездий. Ошибись он хоть на волосок и Четырехгранный Барьер из мощной защиты превратиться в их погребальный костер.
Дилмар выпустил последнюю стрелу в ближайшего мохнатого и, грязно выругавшись, закинул бесполезный лук за спину. В барьере уже зияло несколько внушительных дыр, через которые резвые твари начали одна за другой, запрыгивать внутрь и набрасываться на его воинов.
Горные обезьяны, швырнув последние камни, неуклюже припустили к разлому в барьере. Дилмар, пригнувшись от летевшего в него большого булыжника, проткнул копьем ближайшую мохнатую тварь. За спиной послышался срежет металла и хруст ломающихся костей невнимательного бойца.
Но на оглядки у Проклятого времени не было. Очередное существо, напоровшееся грудью на копье, резко дернулось в сторону в предсмертной агонии, вырывая древко из его рук и замерло без движения. Дилмар, развернувшись на противный вопль, широко рубанул по шее прыгнувшего на него алкора, но тварь успела достать его длинным когтем, оставив на шлеме и лице глубокие царапины. Проклятый Брат зло сплюнул на землю кровью из разодранных губ и снова начал орать, командуя отступление к поляне и перегруппировку, одновременно рубя коротким, точными взмахами меча назойливых циклопов.
Проклятые встали плечом к плечу, строясь широким веером, и прикрывшись щитами, не жалея сил орудовали копьями, сдерживая наступление немногочисленных уцелевших алкоров. Те, у кого еще оставались стрелы, забежав товарищам за спины, продолжали посылать их навстречу приближающимся горным обезьянам. Погибший Тарнал, старший из Братьев, потратил не одну эру, обучая своих подчиненных групповому бою, и даже бесталанное командование совсем юного Дилмара не могло полностью испортить этот бой.
Обезумевшие, под действием усиливающих зелий, бойцы яростно рычали и кричали, продолжая колоть циклопов длинными копьями, не жалея сил. И медленно, шаг за шагом, отступали к поляне.
Как только горные обезьяны приблизились к бреши, Дилмар затрубил в рог, отдавая новую команду перестроения. Воины тут же начали сдвигаться с краев к центру, выстраиваясь в четырехугольную черепаху.
Даж сверился с металлическим диском, и, облизав пересохшие от напряжения губы, нервно усмехнулся. Последняя пирамида Четырехгранного Барьера наконец была установлена и точно настроена на нужное созвездие. Оставалось только активировать сиддху Воплощения и молится богам, надеясь, что его запасов собственной энергии хватит и он не ошибся в маго-механических расчетах и последовательности сборки.
Магистр выбежал в центр поляны, таща за собой тонкую нить досмура. Присоединил ее к наспех собранному маго-механическому прибору замыкая все в единую цепь и громко позвал Дилмара, стараясь перекричать звуки битвы:
— Дилма-а-ар!!! Дилма-а-ар, сучий ты потрох! Назад!
Проклятый обернулся на вскрик магистра и молча кивнув головой, трижды коротко дунул в рог. Десяток воинов из первого ряда метнули копья в своих свирепых противников и следом выхватив короткие мечи, бросились разлаженным строем на первых прорвавшихся обезьян, прикрывая отступление товарищей. Остальные бойцы развернулись и побежали к поляне. Несколько уцелевших алкоров и прорвавшихся обезьян успели забрать еще пару жизней из отступавшего отряда, кода перед ними возникла огненная стена Четырехгранного Барьера, ограждая от них бойцов.
Дилмар, одновременно с уцелевшими в рубке воинами, рухнул на влажную землю, жадно глотая воздух. Он с ужасом наблюдал, как его товарищей буквально разрывают на куски по ту сторону пылающего барьера. Оказавшиеся по эту сторону барьера братья тут же принялись вливать в себя восстанавливающие и усиливающие зелья, жадно запивая их водой.
Огонь Четырехгранного Барьера лениво лизнул почву, а затем, преодолев мимолетное сопротивление, устремил свои раскаленные языки вперед, жадно пожирая все, что попадалось ему на пути. Несколько горных гигантов, на секунду опешив, притихли, а затем, подвывая от боли и стараясь сбить с густой шерсти огонь, ломанулись в стороны, подальше от непонятной смертельной преграды.
***
Сероглазый в теле громовой птицы уже подлетал к лагерю Проклятых Братьев. Его острому взору открылась опушка леса, по которой запоздавшие горные обезьяны вперевалку бежали к дыре, образовавшейся в барьере от когтей ненасытных алкоров.
Буозар сделал широкий круг над начинавшим загораться лесом, внимательно рассматривая поляну и маленького человечка, склонившегося над чем-то почти в ее центре. Видимость резко ухудшалась из-за густого дыма, валившего черными клубами от загоревшихся ярким факелом голубых сосен. Буозар сложил крылья и спикировал вниз к огненному барьеру, всматриваясь сквозь едкие облака чада в детали происходящего. Цепкие глаза Великого Отшельника насчитали чуть больше тридцати воинов и трех магов, которые ходили вокруг светящегося пятачка земли; двух уродливых иных в клетках и около пятидесяти-шестидесяти пленников у дерева, в углу барьера. Миниатюрная нефилима, все еще без сознания, лежала на траве рядом с несколькими неизвестными Сероглазому животными, которые остервенело рвались с привязи. Информации было достаточно. В последний момент, практически коснувшись прожорливых, огненно-оранжевых языков барьера, Сероглазый расправил крылья и в крутом вираже взмыл к облакам по широкой спирали, заходя на новый круг.
