Головные уборы представлены остатками шапочек с нашивными металлическими пластинами в качестве украшений (Королевка, Кудыргэ) и высоких конусообразных шляп типа бокки (рис. 72, 71). В погребении у Королевки находились остатки шапочки типа тюбетейки из шелковой ткани, каркас которой на лбу образовывали две изогнутые пластинки — нижняя бронзовая с изображением в центре цветка, выполненного чеканкой, а верхняя золотая [Максимова А.Г., 1965, табл. IV, 4, 5]. Из высоких конических головных уборов наиболее хорошо сохранилась «бокка» из погребения, опубликованного Ф.X. Арслановой (рис. 72, 71). Она была изготовлена из двух листов тонкого (0,2 мм.) серебра, соединенных кровельными швами. По нижнему краю головного убора, а также спереди и сзади по вертикали имелся тисненый орнамент в виде двух рядов плетений («косички»). На полях были сделаны отверстия диаметром до 1 мм. для пришивания серебряных листов к мягкой подкладке или шапочке.
К предметам, вероятно, женской одежды относились платки. Остатки шелкового платка лежали под шеей женщины в погребении 3 Часовенной горы [Гаврилова А.А., 1965, с. 73].
Принадлежностью мужского костюма был пояс с прямоугольными обоймами из твердых материалов, чаще из металла (рис. 73, 31), к которым подвешивали оружие, нож в ножнах, кресало в мешочке и др. [АКК, 1960, табл. VIII (окончание), рис. 216]. Помимо блях-обойм функционального назначения, пояса декорировались бляхами различного вида — небольшими фигурными, прорезными с растительным орнаментом, железными с серебряной инкрустацией и пр. [Гаврилова А.А., 1965, рис. 13, 17, 20; Маргулан А.X., 1959, с. 254; Максимова А.Г., 1965, табл. I, 2). Возможно, деталями поясов были также крупные фигурные бляхи типа медальонов с орнаментом [Максимова А.Г., 1965, табл. I, 1; Пугаченкова Г.А., 1967, рис. 3, 1–5; Винник Д.Ф., 1963, рис. 8] (рис. 72, 81). Концы пояса закреплялись металлическими наконечниками. Пряжки на поясах находились слева [Гаврилова А.А., 1965, с. 97] или справа [Басандайка, 1947, табл. 55]. Подвесные ремешки продевались в большие обоймы, надетые на ремни (рис. 73, 31), затем в скобу под большой обоймой и закреплялись малыми обоймами, надетыми на ремешки. Пряжки и бляхи поясов делали из различных материалов — бронзы, серебра, агальматолита, железа. Следует подчеркнуть, что пояса с наборными бляхами находились только в богатых погребениях, пояса же из более бедных захоронений, вероятно, имели обоймы из органических материалов (кожи, дерева), вследствие чего от них сохраняются только пряжки.
Украшениями служили подвески, бляшки, серьги, бусы. Бронзовые и серебряные подвески представлены в женских и мужских погребениях. Четыре серебряные подвески находились в захоронении воина у Королевки около плеча правой руки и с левой стороны черепа, из них две медалевидной формы были покрыты растительным орнаментом [Максимова А.Г., 1965, табл. I, 3]. Для украшения женской одежды использовали нашивные бляшки из листового серебра прямоугольной, квадратной, ромбовидной и трапециевидной формы с фигурно вырезанными краями (рис. 72, 57–59).
Серьги, изготовленные из серебра и бронзы, находят как в женских, так и в мужских погребениях. Выделяются три основных типа серег. Первый, простейший тип — проволочные серьги в виде несомкнутого кольца (рис. 73, 22). Аналогия серьгам этого типа широко известна в погребениях кочевников причерноморских степей [Федоров-Давыдов Г.А., 1966, рис. 6, 1]. Серьги этого типа генетически связаны, очевидно, с подобными серьгами в виде литого или проволочного несомкнутого кольца, распространенными в тюркских памятниках VIII–X вв. степей Западной Сибири и Алтая, у кимаков и родственного им населения, оставившего памятники сросткинской культуры (рис. 26, 91; 27, 86).
Второй тип, хронологически, вероятно, несколько более поздний, представлен проволочными серьгами в виде знака вопроса. На прямой конец серьги обычно накручена проволочная спираль или надета бусина (рис. 72, 96–98; 73, 21). Этот тип серег также имеет многочисленные аналогии в памятниках кочевников Восточной Европы XII–XIV вв. [Плетнева С.А., 1958, рис. 16, 2, 3; Федоров-Давыдов Г.А., 1966, рис. 6, тип VI].
Третий тип характеризуется серьгами со щитком на S-образном стержне (рис. 73, 20). При изготовлении этих серег сначала отливали или делали из проволоки стержень. Затем верхний конец его расплющивали и продевали, вероятно, в восковую модель, по которой отливали щиток с гнездами для вставки камней. Снизу расплющенный конец стержня закручивался, как бы поддерживая щиток. Серьги этого типа распространены на Саяно-Алтае [Гаврилова А.А., 1965, рис. 14, 1, 2, табл. XXVI, 7], в Средней Азии и Казахстане [ОАК за 1891 г., с. 128, № 131, рис. 98, а, б; Винник Д.Ф., 1963, рис. 13]. По мнению А.А. Гавриловой, в конструкции этих серег, как и в конструкции поясов с обоймами, отражены традиции таштыкской культуры [Гаврилова А.А., 1965, с. 76, 97].
Бусы в погребениях находят довольно редко и в небольшом количестве. Они встречены в женских и детских погребениях. Сердоликовые бусы бипирамидальные, шестии семигранные принадлежат к широко распространенному типу, имеющему аналогии в поздних погребениях Басандайки [Басандайка, 1947, табл. 33, 68, 84–86], в славянских памятниках [Арциховский, А.В., 1962, с. 51, 52], у кочевников степей Северного Причерноморья [Плетнева С.А., 1958, рис. 14, 4; Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с. 75].
Стеклянные бусы и бисер изготовлены путем накручивания стекла на твердую основу. Встречены следующие разновидности бус: биконические из заглушенного стекла, глазчатые из черного стекла с желтыми и голубоватыми глазками, с волнообразно наложенными нитями желтого стекла на черное стекло. Бисер белого, синего и бирюзового цветов из заглушенного стекла.
Зеркала являлись исключительно принадлежностью женского туалета. Все они или привозные из Китая, или изготовлены по импортным, причем значительно более ранним, образцам. На оборотной стороне одного из них имеется рельефное стилизованное изображение животных в двух концентрических кругах, среди которых в наружном круге различается собака, лошадь, черепаха и мышь (рис. 72, 101). Во внутреннем круге изображены, вероятно, так называемые собаковидные морские кони в погоне друг за другом. В центре зеркала — петля, в которую продеты два кольца диаметром 3 см из серебряной проволоки с нанизанными на них костяными дисками. На другом зеркале в центральном круге расположены рельефные изображения дракона, тигра, черепахи со змеей и, по-видимому, феникса [Гаврилова А.А., 1965, табл. XXVI, 4, с. 48].
Помимо описанных предметов, в погребениях кочевников попадается большое количество различных мелких вещей. К поясу подвешивались мешочки из кожи или ткани с огнивом и другими предметами. Подобные мешочки изображались еще на каменных изваяниях VII–VIII вв. [Евтюхова Л.А., 1952, рис. 3; 5, 1, 3]. Кожаные подвесные сумочки украшали железными бляхами с серебряной инкрустацией [Маргулан А.X., 1959, с. 254]. Литая бронзовая пряжка-накладка с характерным фигурным орнаментом в виде рогов барана украшала сумочку в Жартасе [Маргулан А.X., 1959, с. 254, рис. 5, 6] и т. п.
В погребениях у Часовенной горы встречены мелкие вещи, характерные для синхронных древнехакасских погребений. К ним относятся, в частности, железный крюк, ювелирный железный молоточек с инкрустацией [Гаврилова А.А., 1965, рис. 13, 5, 7], своеобразное навершие в виде когтистого наконечника стрелы [там же, рис. 13, 12]. Присутствие этих предметов в инвентаре погребений Часовенной горы объясняется, скорее всего, контактами населения с древними хакасами.
В связи с арабским завоеванием в VIII в. в Средней Азии начинает распространяться ислам. К концу VIII в. эта религия проникла на территорию Казахстана и сначала широко распространилась в оседло-земледельческих районах. Благоприятную почву для распространения мусульманства создало принятие ислама караханидскими каганами в X в. Вслед за этим они объявили ислам государственной религией. В конце IX–X в. ислам начинает интенсивно распространяться в среде кочевников. Сведения об этом содержат сообщения восточных авторов X–XI вв. (Ибн-Хаукаля, Ибн-Фадлана и др.). Как указывает в 1013 г. Ибн-ал-Асир, ислам приняли почти все западные тюрки [см.: Бартольд В.В., 1897, с. 36]. Однако сообщения восточных авторов о широком распространении ислама в кочевнической среде были несколько преувеличены. Новую религию восприняла прежде всего кочевая знать. Основная масса кочевников продолжала придерживаться старых языческих верований, что находило отражение в обряде погребения, в снабжении покойников оружием, орудиями труда и пищей.
