На Саяно-Алтае в кургане 19 Кудыргэ обнаружены двусоставные удила с псалиями в виде небольших подвижных колец с отходящими от них вверх и вниз S-овидно согнутыми стержнями (рис. 73, 3), близкие к подъемным из Минусинской котловины [Гаврилова А.А., 1965, с. 46; László G., 1943, рис. 17, 2]. В памятниках Казахстана и Средней Азии они не найдены.
Для соединения перекрестий ремней оголовья служили железные кольца и бронзовые Т-образные бляхи с растительным орнаментом (рис. 73, 9). Последние встречены в Саяно-Алтае и генетически восходят к подобным бляхам IX–X вв. сросткинской культуры. В памятниках Казахстана и Средней Азии XIII–XIV вв. они не обнаружены.
Детали деревянного остова седел сохраняются редко. Седла монгольского времени имели полки с прямым обрезом в нижней части, более высокую и массивную, чем у ранних седел, переднюю луку с прямоугольным вырезом снизу и широкую массивную относительно низкую заднюю луку. Такое седло найдено С.В. Киселевым в погребении XIII–XIV вв. на р. Хирхира в Забайкалье [Вайнштейн С.И., 1966б, с. 71, рис. 8, 1]. У наиболее хорошо сохранившегося седла из кургана 17 Кудыргэ передняя лука представляла собой массивный треугольный в сечении брус с вырезом и отверстиями у основания для прикрепления к полкам (рис. 73, 10). [Гаврилова А.А., 1965, табл. XXVII, 13].
Седельные луки украшались роговыми кантами с отверстиями для прибивания к луке. Канты плоские (рис. 72, 41, 42) или Т-образные в сечении [Гаврилова А.А., 1964, рис. 1, 4]. Обивка седел кантами имеет древнюю традицию, восходящую к VI–VIII вв. (Кудыргэ) [Гаврилова А.А., 1965, табл. XII, 13]. Помимо роговых кантов, для украшения седельных лук использовали металлические оковки. Луки седла, найденного на Часовенной горе, были украшены серебряными тиснеными накладками с шестилепестковыми цветами в узоре [Теплоухов С.А., 1929, табл. II, 67] и окованы медными кантами, орнаментированными выпуклыми точками.
К полкам пробоями прибивали железные кольца для приторачивания (рис. 72, 65; 73, 11]). Впервые седельные кольца появляются в памятниках Саяно-Алтая IX–X вв. [Кызласов Л.Р., 1960, рис. 6, 9].Кроме колец, для крепления вещей на седлах использовали также железные петли П-образной формы [Гаврилова А.А., 1964, с. 164, рис. 1, 2).
Для скрепления деревянных деталей седел служили железные скобы и заклепки.
Стремена относятся к трем основным типам. Наиболее распространены стремена дуговидной и арочной форм с широкой подножкой и отверстием в плоской расплющенной дужке (рис. 73, 8), известные от Забайкалья до Северного Причерноморья. От стремян XI–XII вв. они отличаются более широкой подножкой. Вариантами этого типа являются стремена с широкими боковыми дужками, усиленными ребрами (рис. 72, 79), а также стремена арочной формы с выступом при переходе от дужки к подножке (рис. 72, 91). Второй тип представлен стременами арочной формы с прямоугольно вытянутой петлей для путлища, не отделенной от дужки и представляющей собой верхнюю расплющенную часть дужки (рис. 73, 7). Аналогии им имеются в памятниках Восточной Европы [Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с. 12, тип В-I, II]. Свое происхождение этот тип стремян ведет от стремян с невыделенной петлей сросткинской культуры IX–X вв. (рис. 27, 92–93). Третий тип характеризуется стременем, сделанным из толстого стержня, с плоской, довольно широкой подножкой без валика и без петли для подвешивания [Гаврилова А.А., 1965, табл. XXVII, 14].
Подпружные пряжки были железные и костяные. Железные пряжки — крупные, с подпрямоугольной, трапециевидной или округлой рамкой (рис. 72, 80; 73, 5, 6) и подвижным шпеньком. Они принадлежат к типам, имеющим широкое распространение. Костяные подпружные пряжки — крупные, удлиненных пропорций, заострены, с двумя поперечными прорезами для ремня. Генетически они восходят к костяным подпружным пряжкам сросткинской культуры, но в отличие от них имеют более крупные размеры и более удлиненные пропорции. Кроме того, у них нет продольного прореза для прикрепления язычка на оси [Гаврилова А.А., 1964, с. 168]. Язычок крепится через специальные отверстия в пряжке и располагается поверх ее корпуса (рис. 73, 12).
Кроме крупных подпружных пряжек, для соединения ремней сбруи использовали также более мелкие прямоугольные и округлые пряжки общераспространенных в это время типов (рис. 72, 92, 93).
Для украшения ремней узды служили бронзовые и железные бляшки, которые в погребениях XIII–XIV вв. встречаются реже, чем в конце I тысячелетия н. э.
В одном из курганов Жартаса (Казахстан) узда была снабжена бронзовым чашевидным налобником (рис. 72, 62). Вероятно, эта деталь конского убранства связана со старой традицией, корни которой уходят к культуре кимаков IX–X вв. Восточного Казахстана и северо-западных предгорий Алтая, у которых украшение узды налобниками было довольно широко распространено.
Керамика в быту кочевников XIII–XIV вв. употреблялась мало, она была вытеснена металлическими сосудами. Этим объясняется отсутствие глиняной посуды в погребениях. Вне могил керамика встречена в насыпях трех курганов. В двух курганах найдены фрагменты лепных сосудов, в третьем (Королевка) — целый лепной грубо сделанный горшочек с плоским дном (рис. 72, 73). Один сосуд найден также под каменной выкладкой могильника Тегирмен-Сай [Абетеков А.К., 1967, рис. 3, 7]. Все они являются, видимо, остатками тризн. Во многих погребениях обнаружены серебряные и медные пиалообразные чаши с тонкими стенками и утолщенным краем (рис. 72, 82). Особенно много их в Казахстане и Средней Азии, причем попадаются они и вне погребений. Поверхность сосудов гладкая или украшена вдоль венчика зоной гравированного растительного орнамента. Иногда орнаментировано дно внутри сосуда. Помимо чаш, в употреблении были серебряные ковши и кубки, украшенные вдоль венчика характерным гравированным растительным орнаментом (рис. 73, 17). В повседневном быту употреблялись также железные котлы и блюда, которые получили широкое распространение с конца I тысячелетия н. э.
Кочевники пользовались, кроме того, деревянной, кожаной и берестяной посудой, однако целых форм этой посуды в курганах XIII–XIV вв. не сохранилось.
Некоторое представление о костюме населения дают остатки одежды, обуви и головных уборов, встреченные в погребениях. Представители зажиточной части кочевого общества носили платье из импортных шелковых тканей. Шелковая ткань в кургане 17 Кудыргэ была двух сортов: светло-коричневая тафта и плотная камчатая ткань саржевого переплетения с узором из ромбов и квадратов светло-коричневого и золотисто-коричневого цветов. Из этой ткани была сшита одежда с проймой и пришивным рукавом, подобная монгольским женским халатам, имеющим подкладку и стоячий воротничок. Из тафты была сшита подкладка, а из узорчатой ткани — стоячий воротничок [Гаврилова А.А., 1965, с. 49]. Теплую одежду шили из меха. Куски овчинных штанов сохранились на костях таза и ног покойника в Жартасе [Маргулан А.X., 1959, с. 251].
В нескольких погребениях были обнаружены остатки кожаных бескаблучных сапог типа казахских ичиг. В нескольких случаях выявлены их детали. Подошвы таких сапог шили из нескольких слоев кожи, они имели заостренные, слегка загнутые вверх носки. Задники делались из кожи или бересты. Подошвы сапог из Тош-Башага были из пяти — семи слоев кожи, а задники — из четырех [Винник Д.Ф., 1963, с. 84, 85]. Берестяные задники имела женская обувь из Кудыргэ [Гаврилова А.А., 1965, с. 48], которая была сшита из хорошо выделанной кожи без подметок и каблуков [Руденко С., Глухов А., 1927, с. 41]. Кожаные сапоги из кургана у Вишневки имели двуслойную подошву, а голенища их были сшиты из мягкой кожи шелковой крученой желтой ниткой [Кадырбаев М.К., 1975, с. 131]. В погребении у Королевки верхний край голенища сапог был расшит бронзовой ниткой растительным узором, центральный цветок которого аналогичен цветкам, изображенным на серебряных подвесках и серебряной обкладке ножен из этого погребения [Максимова А.Г., 1965, табл. IV]. От него по обе стороны отходят две параллельные линии фестонов с украшением в виде двух пар рогов барана — орнамента, широко распространенного у кочевых народов, в том числе на одежде казахов [Захарова И.В., Ходжаева Р.Д., 1964, с. 61, 64, рис. 13, б].
