Уйгурский каганат существовал с 745 по 840 г. Основной его территорией были земли Центральной Азии с центром на р. Орхон. Современная Тува занимала северную окраину каганата. Алтай и Минусинская котловина так и не вошли во владения этого государства.
В 840 г. Уйгурский каганат был разгромлен древними хакасами, в ходе завоевательных походов которых образовалось большое Древнехакасское государство — Кыргызский каганат, включившее в свой состав Алтай и его северные, степные предгорья. На западе владения древних хакасов распространялись до Иртыша. Карлуки, обитавшие ранее в районе верхнего Иртыша, в середине VIII в. разбили тюргешей в Семиречье [Бартольд В.В., 1963, с. 35–40] и создали здесь свое государство, существовавшее на этой территории со второй половины VIII по X в., когда оно было включено в состав государства Караханидов. На юге территория расселения карлуков в IX–X вв. включала южный берег Иссык-Куля, на юго-востоке доходила до г. Аксу в Восточном Туркестане [Minorsky V., 1937, р. 289], а на севере достигала оз. Балхаш.
Во второй половине VIII в. после ожесточенной борьбы с другими племенами, в том числе карлуками, значительная часть огузов, генетически связанных с племенами Центральной Азии, оставила Семиречье и откочевала в районы нижнего течения Сырдарьи и Приаралья. Сначала огузы мирно соседствовали с кангаро-печенежскими племенами, но во второй половине IX в. в союзе с кимаками и карлуками нанесли им поражение и завладели частью их территорий [Агаджанов С.Г., 1969, с. 128; Кляшторный С.Г., 1964, с. 163–167, 177–178; Кумеков Б.Е., 1972, с. 115]. В конце IX в. огузы в союзе с хазарами окончательно разбили печенегов и заняли междуречье Урала и Волги. Очевидно, долгим совместным проживанием печенегов и огузов в Приаралье, а также их постоянными контактами объясняется большое сходство печенежских и огузских (торческих) древностей (см. главу 8 данного тома).
Сведений о племенах кимаков в письменных источниках известно относительно немного. Произведенный Ю.А. Зуевым анализ китайских источников показал, что племена яньмо в них можно отождествлять с йемеками арабских авторов [Зуев Ю.А., 1962, с. 118–119]. Йемеки — основное племя, название которого составляет основу этнонима кимаки, — в VII в. входили в Западно-Тюркский каганат и кочевали севернее Алтая, в Прииртышье. После падения Западно-Тюркского каганата в 656 г. племя йемеков обособилось. Это привело к оформлению ядра кимакского племенного союза, вначале состоящего из семи племен; затем ко второй половине IX в. количество их федератов возросло до 12 [Кумеков Б.Е., 1972, с. 46–47]. Большую роль в росте кимакской федерации, как считает Б.Е. Кумеков [1972, с. 46], сыграл разгром Уйгурского каганата; именно к этому времени, к середине IX в., относится появление в племенных союзах — кимакском на Иртыше и огузском на Сырдарье — племен эймюров, байандуров, татар. Территория кимакской федерации занимала Верхнее и Среднее Прииртышье в пределах Северо-Восточного Казахстана. К концу IX в. владения кимаков распространились на Алакольскую котловину и северо-восточное Семиречье до Джунгарского Алатау. В то же время на северо-восточных границах огузов, кочевавших в Приаралье, появились кипчаки. Племена, влившиеся в кимакскую федерацию после разгрома Уйгурского каганата, занимали, по-видимому, южную часть ареала кимакского племенного союза. На севере, в Среднем Прииртышье, к северу от Павлодара, в кимакское объединение входили, вероятно, тюркизированные самодийские племена Северо-Восточного Казахстана и лесостепи Западной Сибири. До начала XI в. политическая гегемония кимаков распространялась на кипчаков, занимавших обширные пространства от Иртыша до Южного Урала и граничивших на юго-западе в степях Приаралья с печенегами и огузами. Кимако-кипчакские племена занимали, по-видимому, также значительную часть степного междуречья Иртыша и Оби.
Восточная граница кимаков четко не определена. Вероятно, они кочевали вплоть до степных предгорий северо-западного Алтая и левобережья Оби, где контактировали с древними хакасами.
Взаимоотношения кимакского объединения и государства древних хакасов слабо освещены в письменных источниках. В начальный период после 840 г. экспансия древнехакасского Кыргызского каганата захватила Алтай и прилежащие степи вплоть до Иртыша. Однако в связи с консолидацией кимакской федерации племен к концу IX в. древние хакасы, вероятно, быстро утратили политическое господство в Прииртышье и степях предгорий Алтая, а оказавшиеся здесь небольшие группы древних хакасов, очевидно, постепенно смешались с кимаками, на что указывает наличие совместных кимакско-хакасских могильников (Зевакино, Гилево, Корболиха и др.), часть курганов в которых содержит кимакские трупоположения с конем, а часть — хакасские трупосожжения. Племена лесостепи Обь-Иртышского междуречья и Приобья в IX–X вв. находились в сфере влияния кимако-кипчаков. На юго-востоке владения кимаков доходили до Монгольского Алтая [Бартольд В.В., 1897, с. 107; Кызласов Л.Р., 1969, с. 125, 199, прим. 234], куда они откочевывали с лошадьми зимой.
Кимакское объединение, подобно Тюркским, Уйгурскому и Кыргызскому каганатам, в конце IX — начале XI в. представляло собой фактически раннефеодальное государственное образование, во главе которого стоял каган с наследственной властью, имевший 11 управителей из племенной знати, уделы которых были наследственными (Бартольд В.В., 1930, л. 186; Minorsky V., 1937, р. 100]. Ал-Идриси помещает столицу хакана на Иртыше, на основной территории расселения кимаков.
Такова в кратком изложении политическая история тюркоязычных кочевников степей Азии второй половины I — первых десятилетий II тысячелетия. В ней сыграли свою роль многие племена и народы, точная локализация большинства которых в настоящее время не установлена. Постоянные военные походы, а также кочевой образ жизни вели к их перемещениям и смешениям, вследствие чего этническая атрибуция археологического материала нередко бывает сильно затруднена. По этой причине одни и те же памятники и археологические комплексы разными исследователями приписываются различным народам.
Из-за слабой исследованности памятников пока невозможно повсеместно выделить отдельные археологические культуры для периода VI–VIII вв. и приходится оперировать культурно-хронологическими комплексами памятников, связывающимися с той или иной степенью достоверности с определенными этнокультурными группами. Памятники IX–X вв. исследованы лучше, однако намечаемые для этого времени границы культур недостаточно четко определены.
Завоевательные походы I Тюркского каганата привели к распространению различных групп алтайских тюрок-тугю и центрально-азиатских теле, выступавших в союзе с ними, на огромных пространствах от Черного и Каспийского морей до Великой китайской стены и от Алтая до Тянь-Шаня и Восточного Туркестана. Вместе с ними во второй половине VI — первой половине VII в. на обширных пространствах азиатских степей распространились курганы с захоронениями по обряду трупоположения с конем и сопутствующие им поминальные сооружения в виде квадратных, реже — прямоугольных оградок из поставленных на ребро плит и камней (рис. 16, 17).
Письменные источники породили различные толкования при определении характера погребального обряда тюрок-тугю в VI–VII вв. Согласно сообщениям китайских хроник, тюрки-тугю с древности сжигали своих покойников вместе с принадлежавшими им при жизни вещами и верховыми конями, после чего пепел собирали и зарывали в могилу. В сооружении, построенном при могиле (рис. 17, 2), ставили нарисованный облик покойника (рис. 17, 1) и описание сражений, в которых он участвовал. Если в битвах он убил одного человека, то обычно ставили один камень. У иных число таких камней достигает ста и даже тысячи [Бичурин Н.Я., 1950, с. 230, 277; Liu Mau Tsai, 1958, s. 9, 42; 1979, 228]. Такие культовые постройки сооружались у могил знатных тюрок. При погребении рядовых членов общества культовую функцию исполняли обычные каменные оградки (рис. 17, 6, 9-12, 14). Как можно судить по данным китайских источников, тюрки-тугю постепенно, вероятно в результате контактов с соседними теле, забыли старый обряд кремации и перешли к новому ритуалу захоронения несожженных покойников под курганами, и, очевидно, так же, как и прежде, вместе с принадлежавшими погребенному конем и инвентарем. Старого обряда трупосожжения долее других придерживалась верхушка тюрок-тугю. Наиболее поздними погребениями по древнему обряду были сожжения последнего кагана Тюркского каганата Хели в 634 г. и его племянника Хэлоху в 639 г.
