Строительство каменных оборонительных сооружений осуществлялось в это время лишь эпизодически (епископские ворота со стеной в детинце Переяславля, каменная ограда вокруг Печерского монастыря, стена посадника Павла в Ладоге). В конце XI — первой половине XII в. в некоторых крепостях появляются первые отдельно стоящие башни-донжоны (Любеч). Они были деревянными и выполняли функции наблюдательной вышки и важного узла обороны.

Во второй половине XII в. в связи с распространением различных камнеметных машин тактика длительной осады вытесняется решительным штурмом — взятие копьем. Пороками — катапультами разрушались ворота или участки стен. В проломы врывались осаждавшие. Это потребовало изменений в тактике обороны и в конструкции оборонительных сооружений. Последние делаются еще более мощными. Перед главной линией обороны иногда возводится несколько дополнительных. Полоса защитных сооружений расширяется, не позволяя устанавливать камнеметы на кратчайшем расстоянии от стен.

В середине — второй половине XIII в. в западнорусских землях основным элементом обороны становится высокая и мощная каменная башня-донжон. Построенная внутри крепости, она возвышалась над ее стенами. С боевых площадок башни велась дальнобойная стрельба во все стороны, препятствовавшая штурму (табл. 80, 6).

Если до середины XIII в. каменные укрепления на Руси были редкостью, то в конце этого столетия и особенно в XIV в. они известны уже в значительном числе. Толстые каменные стены значительно лучше деревянных выдерживали удары камнеметов. Помимо отмеченных особенностей военного зодчества, массовое применение штурма крепостей при поддержке камнеметных машин вновь заставило широко использовать защитные свойства рельефа местности. Строители укреплений стремились до минимума сократить протяженность их уязвимых участков. Там же, где естественные оборонительные рубежи отсутствовали, создавались наиболее мощные оборонительные системы с несколькими башнями. Со стороны «приступа» эти башни позволяли вести фланкирующий обстрел стен, прикрывая самое опасное направление штурма. К середине XIV в. данная тенденция в организации обороны полностью возобладала и продолжала совершенствоваться в XV в. в условиях действия огнестрельного оружия.

Мостовые и водоотводы. Высокого уровня в древнерусском городе достигло инженерное благоустройство. Особенно оно было развито в городах лесной зоны Руси — Новгороде, Пскове, Москве, Белоозере, Минске, Смоленске, Мстиславле, Полоцке, Витебске и многих других.

Следует заметить, что эти города возникли на моренных отложениях, т. е. плотной глинистой почве, исключающей естественный дренаж осадков и других видов влаги по вертикали. Дождевые и талые воды пронизывали культурный слой городов, не проникая в глубь материка, и циркулировали только по горизонтали, стекая в реки или иные водоемы. Поэтому верхние слои почвы в этих городах всегда имели повышенную влажность, в связи с чем улицы необходимо было покрывать мостовыми, а из-под сооружений и иных мест скапливающуюся влагу нужно было отводить в реки или водоемы.

Во всех городах лесной зоны археологи, вскрывая древние улицы, всегда на раскопах обнаруживают деревянные мостовые, а на территории усадеб и вдоль улиц всевозможные системы дренажей и водоотводов.

Очень хорошо древние дренажи и деревянные мостовые улиц сохранились в культурном слое Новгорода. Деревянные настилы улиц в Новгороде начали делать в первой половине X в. Первая древнейшая мостовая Черницыной улицы в Новгороде была сооружена в 938 г. Первая мостовая Великой улицы в Неревском конце Новгорода была уложена в 953 г. На Торговой стороне первая мостовая Михайловой улицы, расположенной недалеко от Ярославова дворища, была устроена в 974 г.

Устройство мостовых было традиционно и неизменно повторялось в продолжение многих веков до XVIII столетия. В основе мостовой лежали три продольных круглых лаги, длиной до 10–12 м и диаметром в 10–20 см. Они укладывались вдоль улицы по направлению мостовой параллельно друг другу на расстоянии 1,3–1,6 м одна от другой (табл. 81, 8). Поперек на эти лаги укладывались толстые массивные плахи — расколотые пополам бревна диаметром 25–40 см плоской стороной вверх. Мостовая делалась шириной в 3,5–4,0 м в X–XI вв., до 4,0–5,0 м в XIII–XIV вв. Плахи хорошо подгонялись одна к другой. С нижней стороны в них делались полукруглые вырубки, соответствующие по форме и размерам лагам. В эти вырубки входили лаги, благодаря чему обеспечивалось прочное устойчивое положение плах мостовой. Плахи мостовых делались из сосновых и еловых бревен, диаметр которых иногда достигал в XIV–XV вв. 40–50 см.

Мостовые описанной конструкции были достаточно прочны и в условиях влажной почвы северных городов весьма долговечны. Мостовая обычно функционировала 15–30 лет. За это время мостовые, как правило, не изнашивались. Строительство новых мостовых предпринималось или после сильных пожаров, во время которых верхняя часть плах обгорала, или при необходимости подъема уровня мостовой в связи с общим ростом культурного слоя в городе. Новую мостовую делали так же, как и предшествующую, т. е. на плахи старой мостовой клали вдоль лаги и на них поперек новые плахи. Таким образом уровень мостовой каждый раз поднимался на 15–25 см.

В результате многократных сооружений настилов на улицах мостовые представляли собой многоярусные сооружения, иногда достигавшие 30 прослоек — ярусов. Такое количество ярусов на улицах Новгорода было сооружено с середины X в. до середины XV в., т. е. в течение пяти веков. Мостовые XVI–XVIII вв. не сохраняются.

Городские власти всегда заботились об исправности уличных мостовых, регулярно их ремонтировали и при необходимости сооружали новые настилы. Этим работам придавалось огромное значение, и они часто даже регламентировались княжеским законодательством. До нас дошел новгородский «Устав князя Ярослава о мостех», составленный в 1265–1266 гг. В этом документе речь идет о распределении строительных и иных работ по мощению и ремонту основных новгородских улиц среди всех слоев жителей Новгорода и его пригородных сел (Янин В.Л., 1977).

Большое количество водоотводных дренажных систем и их частей было раскопано за несколько десятилетий в Новгороде. Они были вскрыты в нескольких десятках пунктов города на Софийской и Торговой сторонах. Некоторые водоотводные системы были раскопаны на протяжении ста и более метров.

Все эти системы подразделяются на два типа сооружений. Основная система, наиболее массовая, предназначалась для отвода подземных вод из-под различных строений и жилых комплексов. Она в каждом конкретном случае состояла из нескольких рабочих звеньев. Первое звено устраивалось на объекте, из-под которого рассчитывали отводить воду. В землю внутри сооружения в одном из углов вкапывалась бочка диаметром около 50 см без дна. Применяли бочки типа долбленок, а также и сделанные из клепок. Эта бочка предназначалась для сбора воды. В верхнюю часть бочки на глубину ⅓ врезалась деревянная отводная труба (табл. 81, 3), по которой вода вытекала в ближайший водосборник. Этот водосборник — второе звено системы — представлял собой небольшой квадратный сруб из бревен или полукруглых плах размером 1×1 м или 1,5×1,5 м. Водосборники, или соединительные колодцы, всегда имели деревянное дно и крышу из наката круглых бревен, покрытую берестой. В такой водосборник с небольшим наклоном в сторону стока воды обычно входили 2–4 трубы. Выходила из водосборника одна более мощная магистральная труба, идущая с небольшим уклоном, как правило, по направлению к р. Волхов. Иногда магистральные трубы, представлявшие собой третье звено системы, на своем пути к реке еще раз сходились в более мощном водосборнике. Подобный срубный водосборник был раскопан в Новгороде на Ярославовом дворище (табл. 81, 2), он был построен в XII в. (Медведев А.Ф., 1956).