К середине XII в. окончательно сложился тип новгородского храма, свидетельствующий о наличии в новгородской земле самостоятельной архитектурной школы, существенно отличающейся от киевской. Новгородские церкви второй половины XII в. — небольшие четырехстолпные трехапсидные. Столбы их не крестчатые в плане, а квадратные. Лопатки на поверхности стен, обращенных внутрь здания, отсутствуют, а снаружи стены расчленены плоскими, хотя довольно сильно выступающими лопатками. Западная стена толще остальных стен, поскольку в ней размещена лестница на хоры. Снаружи обращает внимание почти полное отсутствие декоративных элементов: лишь зубчатый поясок в архивольтах закомар и плоская аркатура по верху барабана. Храмы имеют строгий и лаконичный облик. Широкое применение слабо отесанной плиты, лишь прослаиваемой рядами кирпичей, в большинстве случаев лишает здания геометрической четкости и придает им некоторую мятость форм, что новгородские зодчие явно используют как своеобразный художественный эффект.

Характерными образцами новгородских храмов второй половины XII в. могут служить полностью сохранившиеся Георгиевская (табл. 69, 7) и Успенская церкви (табл. 69, 10) в Старой Ладоге (Мильчик М.И., 1979, с. 101; табл. 70, 3). В интерьере Георгиевской церкви сохранилась значительная часть древней фресковой живописи. Не менее типичным памятником является и церковь Спаса-Нередицы близ Новгорода (1198 г.) (Штендер Г.М., 1961. с. 169) (табл. 69, 8). До Великой Отечественной войны церковь эта стояла полностью сохранившейся и, что особенно редко, хранила почти полный ансамбль фресковой росписи интерьера. Во время войны церковь была разрушена, но затем восстановлена по обмерным чертежам. Из зданий, сохранившихся не на полную высоту, к тому же типу относятся церкви Благовещения на Мячине (1179 г.) и Воскресения (1195 г.) в окрестностях Новгорода. Несколько подобных храмов были, кроме того, вскрыты раскопками: церковь Дмитрия Солунского в Пскове (табл. 69, 9), две церкви в Старой Ладоге (Спасская и неизвестная по названию), Успенская в Аркажах под Новгородом (1188 г.). Несколько особое место занимает полностью сохранившаяся церковь Петра и Павла на Синичьей горе в Новгороде (1185 г.); по своим архитектурным формам эта церковь полностью совпадает с остальными памятниками новгородской школы, однако возведена она не из чередующихся рядов плиты и кирпича, а из одних кирпичей в технике кладки со скрытым рядом. Единственным примером здания, продолжающего традиции новгородских памятников первой половины XII в., является церковь Ивановского монастыря в Пскове — шестистолпный трехглавый храм (табл. 69, 5).

Совершенно исключительным явлением в новгородском зодчестве может быть назван собор Мирожского монастыря в Пскове (табл. 69, 6), возведенный, по-видимому, в 40-х годах XII в. В отличие от всех памятников русского зодчества XII в. этот собор имеет явно выраженную извне крестообразную объемную композицию, образуемую высоко поднятыми средними членениями фасадов и резко опущенными боковыми. Впрочем, очень скоро западные угловые членения храма были надстроены. Композиция собора Мирожского монастыря, очевидно, отражающая византийские архитектурные формы, была в 1153 г. повторена в церкви Климента в Старой Ладоге, известной по материалам археологических раскопок. Следует отметить, что в отношении строительной техники и декоративных элементов оба эти храма ничем не отличаются от остальных памятников новгородской архитектурной школы.

Другой архитектурной школой, сложившейся на Руси в XII в., была полоцкая (Раппопорт П.А., 1980, с. 143). После окончания Софийского собора в Полоцке не велось никакого монументального строительства вплоть до 30-40-х годов XII в., когда был построен большой собор Бельчицкого монастыря (табл. 68, 2). Здание это, известное по материалам археологических раскопок, представляло собой шестистолпный храм с тремя притворами. Собор был выстроен из кирпича, причем технические особенности свидетельствуют о строительных традициях, характерных для Киева на рубеже XI и XII вв. Эти традиции, в частности кирпичная кладка со скрытым рядом, привились в Полоцке и продолжали здесь безраздельно господствовать в течение всего XII в. Однако, помимо киевских традиций, в полоцкой архитектуре вскоре появились и новые черты. Так, уже в большом соборе Бельчицкого монастыря подкупольное пространство перенесено с восточных столбов на западные, т. е. сдвинуто на одно членение к западу. Это изменение плановой схемы было, очевидно, вызвано стремлением зодчих создать более центрированную объемную композицию, вероятно, с высоко поднятой главой. В дальнейшем в полоцком зодчестве появился еще ряд новых особенностей. Вскрытые раскопками храм-усыпальница в Евфросиньевом монастыре (табл. 68, 8), а затем церковь на Нижнем замке, построенные в первой половине XII в., имеют совершенно необычные для русского зодчества предшествующей поры черты: одну апсиду и галерею, образующую на углах храма расширения. При раскопках храма-усыпальницы было вскрыто очень большое количество погребений в кирпичных склепах, занимавших почти всю площадь галерей. Обнаружены также остатки богатого убранства интерьера многочисленные фрагменты фресковых росписей и смальта от мозаичного набора полов. В церкви на Нижнем замке раскопки выявили своеобразное устройство фундаментов: котлован был отрыт под всей площадью храма на глубину около 70 см, а фундаментные рвы углублены еще на 30–35 см. Пространство между фундаментами было заполнено искусственной подсыпкой, и таким образом общая глубина фундаментов оказалась равной примерно 1 м.