Наиболее сложный вопрос, встающий при археологическом изучении жилищ — выяснение устройства их верхних частей. Жалкие остатки, находимые при раскопках, позволяют предложить в лучшем случае лишь весьма гипотетические реконструкции, да и то в виде общей схемы. Сложность, а во многом и спорность реконструкции верхних частей древнерусских жилищ делает пока невозможной их достаточно убедительное и детальное графическое воссоздание (Спегальский Ю.П., 1972). Решить проблему воссоздания наружного облика древних русских жилищ можно будет только с накоплением нового археологического материала.

Жилища Киева. Среди археологических памятников древнего Киева едва ли не последними, обратившими на себя внимание археологов, были рядовые жилища. Главной причиной этого, несомненно, являлась трудность их выявления и исследования. Только на исходе первого десятилетия XX в. В.В. Хвойко обнаружил на Старокиевской горе остатки древних жилых построек. Судя по чрезвычайно краткой публикации их было более 20. К сожалению, ни одна не была раскопана полностью. И, тем не менее, наблюдения В.В. Хвойки представляют значительный интерес. Все исследованные постройки сохранили следы деревянных конструкций. По углам находились обгоревшие или истлевшие столбы, в середине — рухнувшие потолочные перекрытия. В ряде случаев отмечено наличие деревянных стен, состоявших из толстых бревен. Некоторые постройки, по мнению исследователя, имели и вторые этажи (Хвойко В.В., 1913. с. 69–74).

Важные материалы по древнерусским жилищам были получены в 30-е годы Киевской археологической экспедицией, а также в 40-50-е годы экспедициями М.К. Каргера, В.А. Богусевича. На это же время приходится и начало дискуссии об основном конструктивном типе жилищ древнего Киева.

Наблюдения В.В. Хвойки о наличии мощного деревянного каркаса в массовых жилищах древнего Киева, а также выводы Г.Ф. Корзухиной о двухэтажных постройках, основанные на материалах его раскопок (Корзухина Г.Ф., 1956, с 318–336), подвергались критике со стороны М.К. Каргера. Многочисленные отлично сохранившиеся остатки жилищ, открытые в Киеве, как считал исследователь, неоспоримо свидетельствуют о том, что основным типом массового городского жилища даже в самом крупном городском центре Киевской земли вплоть до XII–XIII вв. продолжала оставаться полуземляночная постройка. Над заглубленной частью возвышались глинобитные стены, деревянный каркас которых состоял из нескольких вертикальных столбов, врытых в землю, соединенных между собой немногочисленными деревянными перевязями, переплетенными тонкими прутьями (Каргер М.К., 1958, с. 350).

Изложенная выше характеристика массовых жилищ Киева и других городов южной Руси разделялась не всеми археологами. Так, В.К. Гончаров, В.А. Богусевич, В.И. Довженок, считая вывод о землянках как основном типе жилищ в Среднем Поднепровье ошибочным, допускали широкое распространение в Киеве срубных сооружений. Полуземлянки, по их мнению, были результатом лишь временных тяжелых обстоятельств, как, например, военный разгром, пожары и другие бедствия. (Богусевич В.А., 1964; Довженок В.И., 1950, с. 71–72). Этот вывод археологов разделяли и многие историки, считая его более обоснованным, чем категорическое мнение о всеобщем господстве полуземлянок. «Уж очень бедным и жалким, — замечал М.Н. Тихомиров, — оказывается Киев, „соперник Константинополя“, со своими полуземлянками» (Тихомиров М.Н., 1956, с. 145).

На основании изучения исторической топографии древнего Киева и археологических источников удалось прийти к выводу о сосуществовании в Киеве двух основных типов жилищ — наземных срубных (табл. 48) и построек столбовой конструкции с углубленной нижней частью. Последние благодаря своей заглубленности обнаруживаются археологически значительно легче, что и создало несколько искаженную картину характера массовой застройки древнего Киева (Толочко П.П., 1970, с 111–118, 128–129).

В настоящее время археология Киева располагает материалами исследований более чем 200 построек IX–XIII вв. Половина из них раскопана в последние десятилетия, что дало новый важный источник для объективного решения вопроса о конструктивном типе древнекиевского жилища. В целом он подтвердил правильность высказанного ранее вывода о существовании в древнем Киеве каркасно-столбовых и срубных жилищ.

Остатки жилищ столбовой конструкции в большом количестве выявлены в пределах Верхнего города. Они представляют собой прямоугольные углубления в лёссе, по углам которых находятся ямы от столбов. В некоторых жилищах между угловыми столбами прослежены в материке неглубокие канавки, в которых лежали бревна — лаги. В одном из углов, чаще правом, дальнем от входа (в однокамерных жилищах) или ближнем правом основной камеры (в двухкамерных) находились глинобитные печи. Размеры углубленных частей, как правило, невелики — от 10 до 10–20 кв. м. В заполнении некоторых жилищ прослежен мощный горелый слой, представлявший собой завал угля, пепла, кусков обожженной глины. Их основания опущены в материк, как правило, от 0,20 до 0,70 м. В редких случаях глубина залегания пола построек достигает 1,2–1,5 м.

Изучение жилищ столбовой конструкции, исследованных в Верхнем городе, убеждает в том, что их конструктивное решение было иным, чем это представлялось М.К. Каргеру и другим исследователям. Это не были легкие глинобитные постройки, каркас которых состоял из нескольких столбов и жердей, переплетенных тонкими прутьями. После пожара от такого сооружения должен остаться мощный завал обожженной глины, между тем археологи его практически не находят. Но зато почти всегда удается проследить слой горелого дерева. Достаточно посмотреть на чертежи жилищ XII–XIII вв., раскопанных М.К. Каргером на территории Михайловского монастыря в 1938 г., а также во дворе № 4 по ул. Б. Житомирской (Каргер М.К., 1958, с. 305–311, 328), чтобы убедиться в значительной роли дерева в киевских постройках. Отметив совершенно справедливо, что эти жилища не могут быть отнесены к типу срубных, М.К. Каргер все же неверно определил их конструкцию: по его мнению, в отдельных случаях вместо глиняной обмазки стенки углубленной части жилищ были обложены досками, которые укреплялись в пазах угловых столбов, наземные их части имели глинобитные стены.

Более вероятным представляется предположение о том, что прослеженная М.К. Каргером и отмеченная другими исследователями конструктивная деталь нижних частей жилищ характеризует и тип в целом. Способ сооружения домов «взаклад» (в Среднем Поднепровье он называется «взакидку») дожил до наших дней. Применялся он преимущественно в районах с сухими почвами.

Столбовая конструкция жилых домов древнего Киева IX–XIII вв. представляется нам в следующем виде. В углах, а иногда и посередине жилища вкапывались столбы диаметром 0,25-0,35 м. В верхней части, а при наличии второго этажа и посередине, столбы «перевязывались» горизонтальными балками, способными нести чердачное или междуэтажное перекрытие. Стены возводились из горбылей или бревен, закрепленных в пазах вертикальных опор конструкции. После окончания строительства такой дом обмазывался тонким слоем желтой глины и, возможно, белился. Что касается плановой структуры, то она была, как правило, двухчастной. К основному, жилому помещению примыкали сени, которые сооружались, вероятно, из более легких конструкции, не связанных с основными объемами здании. Сейчас уже вряд ли может быть сомнение в том, что площадь киевского жилища IX–XIII вв. значительно превышала ту, которую занимало прямоугольное углубление.

Кроме столбового, в древнем Киеве имел широкое распространение и тип срубных построек. Еще до археологического выявления последних об этом можно было говорить на основании целого ряда косвенных данных, прежде всего срубных гробниц IX–X вв., которые, несомненно, конструктивно повторяли жилой дом, а также деревянных городен, применявшихся для насыпки оборонительных валов. Указание на срубный тип построек Киева имеются и в летописи. В 1016 г. киевляне, выступавшие со Святополком против Ярослава, кричали новгородцам: «Что придосте с хромъцемъ симъ, а вы плотници суще? А приставимъ вы хоромомъ рубити нашимъ» (ПВЛ, 1950, ч. I, с. 96).