Теперь у нас есть основания установить хотя бы приблизительно общее количество городов на Руси в различные эпохи. На территории Древнерусского государства учтено 1365 укрепленных поселений X–XIII в. Культурно-хронологический облик достоверно определен у 862 пунктов. Из них городами в социологическом смысле слова, по данным археологических исследований, были 74 (8,5 %) населенных пункта. В целом на Руси в конце X — начале XI в. насчитывалось 20–25 поселений городского типа, в XI — первой половине XII в. их было около 70, а к середине XIII в. существовало уже около 150 феодальных городов.
Внутренняя планировка и застройка городов, их социальная топография. Внутренняя планировка древнерусских городов во многом зависела от характера местности, на которой они располагались. К сожалению, археология не располагает сейчас исчерпывающими материалами по этому вопросу. Опираясь на данные раскопок Новгорода, Пскова, Старой Руссы и некоторых других городов, можно полагать, что планы русских городов XVII–XVIII в. (до перепланировки екатерининского времени) в известной мере отражают их историческую топографию. Однако мнение о безусловном господстве радиально-кольцевой застройки городов в эпоху Древней Руси не кажется достаточно обоснованным. Подобный тип планировки большинства городов сложился только в XV–XVII вв., когда новые укрепления охватили несколькими концентрическими окружностями старые центры.
Крупнейшие города Руси X–XIII вв. имели наиболее развитую и сложную планировку. Она складывалась в процессе роста городской территории и органически объединяла несколько укрепленных частей с открытыми посадами, иногда расположенными на другом высотном уровне (у реки). Хорошим примером здесь служит застройка Киева (табл. 22). Древнейшее ядро города располагалось на крутом, изрезанном оврагами берегу Днепра. Его основу составляли мощные укрепления городов Владимира и Ярослава. Почти в центре последнего размещалась площадь с огромным Софийским собором и митрополичьим двором — местом вечевых собраний киевлян. Сюда вела улица, пересекавшая город Ярослава с юго-запада от Золотых ворот на северо-восток до Софийских ворот детинца (приблизительно по направлению современной Владимирской улицы). Эта сквозная магистраль продолжалась и в городе Владимира, выводя к резиденции киевских князей — Ярославолю Двору, Десятинной церкви и «Бабину торжку». Далее по «Боричеву узвозу» она спускалась на Подол. Здесь, уклоняясь к западу, улица, судя по «Слову о полку Игореве», шла к церкви Богородицы Пирогощей и киевскому торгу. Пересекая Подол параллельно Киевским горам, она выходила на дорогу к Кирилловскому монастырю и Вышгороду.
Еще одна магистраль пересекала Верхний город перпендикулярно первой от Жидовских ворот (из Копырева конца) к Лядским воротам. Она также вливалась в Софийскую площадь. Другие менее значительные улицы и переулки Киева, пересекая основные магистрали, делили город на кварталы. Кольцевые улицы шли только вдоль линий укреплений и имели прежде всего военно-оборонное значение.
Таким образом, основу уличной планировки Киева образовывали сквозные магистрали, шедшие вдоль берега Днепра или перпендикулярно к нему. Они связывали воедино три главных общественно-политических и экономических центра города: резиденцию митрополита и вечевую площадь с княжеским двором и далее с торгом и гаванью. Этим обеспечивалось наиболее удобное движение жителей любых районов Киева и его окрестностей к важнейшим узлам городской жизни. В плановой схеме Киева чувствуется определенный замысел его строителей. Трудно считать случайным расположение на одной оси Софийского собора, княжеского двора и торга или вечевой площади на пересечении двух главных магистралей Верхнего города. Видимо, эти обстоятельства заранее учитывались при планировке городских кварталов.
Сходные принципы лежат в основе размещения улиц в Новгороде, Смоленске и Владимире на Клязьме (табл. 23, 24 и 25). Лучше всего изучена древняя планировка Новгорода. Особенностью города было его расположение на двух берегах широкого и полноводного Волхова. Естественным центром Софийской стороны являлся детинец с епископским двором и Софийским собором, а Торговой — княжеский (Ярославль) двор с вечевой площадью и торгом. Между собой они соединялись Великим мостом через Волхов. Городская застройка распространялась как вдоль берегов реки, так и в стороны от них. Плановая схема строилась на сочетании продольных и поперечных улиц, причем в Новгороде точное положение многих из них на местности зафиксировано археологическими раскопками и наблюдениями. В Неревском конце параллельно Волхову шла Великая улица до Федоровских ворот детинца. В Людином конце ей, вероятно, соответствовала Большая, или Пробойная улица. Такие же улицы подходили к торгу из Славенского и Плотницкого концов. Другие улицы пересекали город перпендикулярно Волхову. И в Новгороде, как и в Киеве, наблюдается логически стройная система улиц, связанных воедино сквозными магистралями. И здесь уличная планировка учитывает естественный рост городской территории, когда сообщение периферийных районов с центром обеспечивается продлением основных улиц и добавлением новых, перпендикулярных Волхову проездов.
Аналогичная картина прослеживается в Смоленске и Владимире. Центральные, сквозные улицы прокладывались там параллельно Днепру и Клязьме. Во Владимире направление такой улицы хорошо документируется Золотыми и Серебряными воротами. В этом же духе развивалась первоначальная планировка Пскова, где Великая улица, шедшая параллельно реке Великой, практически соединяла в одно целое все части города.
Все приведенные выше примеры свидетельствуют, что для древнейших и крупнейших городов Руси X–XIV вв. была характерна линейно-поперечная, а не радиально-кольцевая сетка улиц. Этому способствовало несколько факторов. Во-первых, роль организующего начала плановой структуры играла река, вдоль берегов которой развивалась городская застройка. Во-вторых, в этих городах уже на раннем этапе их истории сложилось несколько общественно-политических и административно-хозяйственных центров. В-третьих, каждый раной (конец?) города, если судить по истории Новгорода, имел еще свой локальный вечевой центр. Взаимосвязь всех социально-экономических очагов города в условиях линейно-поперечной планировки улиц осуществлялась значительно лучше, чем при наличии радиально-кольцевой сетки.
Иной была планировка улиц в малых древнерусских городах. Связующим звеном здесь служила улица, идущая по внутреннему периметру оборонительных сооружений. Поскольку в этих городах, как правило, имелись лишь одни ворота, от них отходили одна-две улицы, пересекавшие город по диаметру. Таким способом все дворы в городе получали свободный выход на улицу. Иногда устраивались дополнительные переулки, ответвлявшиеся в стороны от основных улиц. Подобную планировку имели Минск, Торопец, Ярополч Залесский и городище Слободка.
Хуже известна система улиц малых городов, расположенных на мысах при слиянии двух рек. Но именно среди них оказались будущие крупные центры позднего средневековья с радиально-кольцевой планировкой, естественной точкой роста таких городов был детинец-кремль, зажатый в треугольнике между двумя водными преградами. В детинце или сразу под его стенами, практически на одной довольно ограниченной площади, размещались и княжеский двор, и кафедральный собор, и торг. Кремль становится единственным средоточием важнейших функций города. Рост же городской территории на первых порах был возможен лишь в противоположном от стрелки мыса направлении. И новые укрепления полукружиями своих валов отрезали от него новые участки. Связь же с центром осуществлялась по лучам — улицам, веером расходившимся из кремля. Старые стены ветшали и разбирались. На их месте образовывались свободные от застройки проезды. Так складывалась радиально-кольцевая планировка городов, подобных Москве и Пскову.
В число первых важных археологических признаков города входит дворово-усадебная застройка. Из сообщений летописи известно о существовании дворов в Киеве, Чернигове, Галиче, Переяславле, Новгороде, Смоленске, Полоцке, Ростове, Суздале, Владимире, Ярославле, Твери и многих других городах. Упоминаются как дворы княжеские, боярские и епископские, так и дворы непривилегированных горожан. Актовые материалы свидетельствуют, что дворы в древнерусских городах наследовались по завещанию или по родству, продавались и покупались. Об этом же говорит берестяная грамота 424 начала XII в. из Новгорода (Арциховский А.В., Янин В.Л., 1978, с. 32–33). Ее автор предлагает отцу и матери продать двор в Новгороде и ехать к нему в Смоленск или Киев. Сведения письменных источников не оставляют сомнений в частнособственническом характере дворовых владений в городе. В больших городах насчитывались тысячи дворов. Например, в 1211 г. в Новгороде во время пожара сгорело 4300 дворов и 15 церквей (НПЛ, с. 52, 250).
