Большая часть кладов дирхемов и художественного импорта тяготеет к бассейнам судоходных рек — главным путям сообщения того времени. Вдоль рек и озер, на перекрестках водных и сухопутных коммуникаций располагались поселения раннегородского и сельского типа, где происходил обмен (табл. 161). Отсюда связь кладов с районами концентрации населения, причем их скопления наблюдаем в ключевых пунктах с широким размахом внешней торговли, и старейших городах — центрах феодализации (Ладога, Новгород, Киев, Любеч, Сарское городище под Ростовом, Владимир на Клязьме). С раннегородскими центрами связано большинство находок восточных изделий из металла, поливной керамики, средиземноморских стеклянных бус (табл. 162, 164).
Клады сосредоточены и в тех перевалочных пунктах, где местное и пришлое население извлекало доход из перевозки грузов проезжих купцов. Оно обслуживало пути по мелким порожистым речкам, предоставляло инвентарь для передвижения ладей посуху в районах волоков. Контроль над волоками осуществляли дружинные гарнизоны. Семь монетно-вещевых кладов X в. обнаружено в Гнездове — межплеменном торгово-ремесленном и военном поселении, которое контролировало движение судов по Двине на запад — к Балтийскому морю, на север — к Ладоге и на юг по Днепру — к Киеву (Авдусин К.А., Пушкина Т.А., 1982). Здесь могли собираться международные сезонные торжища под наблюдением представителей княжеской администрации, обогащавшейся за счет купцов. Судя по семи кладам с дирхемами, ключевыми торговыми факториями на средней Оке являлись селища в Борках (Переяславль Рязанский), удобные для стоянки судов и выгрузки товаров, а также многоэтничное Тимеревское селище на Верхней Волге под Ярославлем (два клада аббасидских дирхемов, зарытых в IX в.). В ярославских курганах восточные связи отражены находками дирхемов, шелковых тканей, бус из стекла, сердолика и горного хрусталя. В кургане Тимеревского могильника обнаружена сердоликовая печатка с арабской надписью «благодать от Аллаха». В протогородских торгово-ремесленных поселениях — колониях воинов, купцов и ремесленников — обитало пришлое текучее население, тесно связанное с интересами внешней торговли. Приходившие со всех концов чуждые друг другу люди, порывавшие кровнородственные и общинные связи, явились предшественниками средневековых горожан. Полиэтничность поселений вела к разложению местных родо-племенных традиций.
Ввиду огромных расстояний и дорожных опасностей преобладала не прямая торговля с Востоком, а поэтапная. Купеческие караваны совершали путешествия в пределах ограниченных отрезков пути от одного местного торга к другому. Поэтапный обмен вел к более частым путешествиям на отдельных участках, чем при далеких экспедициях. Тем самым волжская артерия приобретала большую «пропускную способность». Основными посредниками в торговле с Восточной Европой выступали города южного Прикаспия и Хазарский каганат со столицей в Итиле в устье Волги, где купцы-русы соседствовали с хорезмийскими, аланскими и персидскими. Основная торговля шла через Волжскую Булгарию, огромный рынок по продаже мехов на среднем участке волжской магистрали. Арабоязычные географы, пользуясь информацией купцов, сообщают о прибытии в Булгар караванов мусульманских купеческих судов, о продолжительности плавания между ним и Итилем, о десятине, взимаемой булгарским ханом с привозных товаров. Принятие ислама Булгарским царством и установление прямых дипломатических отношений с Багдадом способствовали расцвету волжско-каспийской навигации. Другой, степной путь в Булгарию шел из Хорезма через пустынное плато Устюрт и восточнее Волги. По этому маршруту в страну волжских булгар проследовало багдадское посольство халифа Муктадира (922 г.). Путевые записки секретаря посольства Ибн-Фадлана являются важнейшим историческим документом. В Волжской Булгарии по образцу саманидских начали чеканить собственные монеты. Находки хорезмийских чаш, хорезмийские надписи на византийских и согдийских сосудах подтверждают существенное значение Хорезма в связях с Уралом (Даркевич В.П., 1976).
Дальше Булгара — «в страну мрака» арабские купцы предпочитали не ездить. Все же, несмотря на риск, выходцы из Средней Азии, Персии и Ирака подчас достигали Балтийского моря, Праги и Венгерской равнины, хотя хорошо знали, что путь сквозь области славян нелегок. По словам географа Ибн-Русте (вторая половина IX — начало X в.), этот путь проходил «по степям, по землям бездорожным, через ручьи и дремучие леса». Трудности дальних дорог не останавливали и русов, которые с берегов Каспия привозили товары на верблюдах в Багдад. Здесь они встречали соотечественников — переводчиков и военных наемников, служивших и гвардии халифа. С транзитной торговлей купеческих дружин связаны необычайно большие клады дирхемов. На территории Руси известно не менее четырех кладов дирхемов с количеством свыше 10 000 экз. и не менее девяти от 1000 до 10 000 экз. Находки кладов-гигантов размещены на главных коммуникациях от Булгара к Балтике (Муром, Полоцк, Великие Луки, устье Волхова). Очевидно, они принадлежали богатым торговцам, которые готовились к обмену в большом масштабе. При нападениях на торговые караваны сокровища оказывались зарытыми в промежутке пути. Несколько монетных кладов — капиталов иноземных купцов обнаружено в среднеазиатских бронзовых кувшинах.
Судя по топографии дирхемов, их везли из Волжской Булгарии вверх по Волге и ее притокам. От Булгара был проложен путь в Киев, откуда, как утверждали арабские авторы, в области ислама вывозили меха и ценные мечи. Через причерноморские степи и Крым добирались из Киева до Закавказья. Путь на Готланд, Аландские острова, в материковую Швецию и Данию проходил через Ладогу, Ладожское озеро, Неву и Финский залив. По Западной Двине плыли в землю «варягов» (табл. 161).
Как известно, Ирак, тесно связанный с Ираном, Закавказьем и Средней Азией, вступал в непосредственные контакты с Восточной Европой (путешествие Ибн-Фадлана). Из Ирака происходят бронзовое блюдо, найденное в Торопце, кадильница для мечети из Иестрикланда в Швеции, стеклянный кубок из Бирки. В Бувейхидское государство входил Фарс — вероятная родина некоторых сасанидских и постсасанидских блюд, обнаруженных на Урале. С берегов Персидского залива через Южный Ирак поступали на Кавказ, в Хорезм и Восточную Европу раковины каури. В каспийском мореплавании доминировали Табаристан и Джурджан, откуда художественный импорт поступал в Юго-Восточную Европу. Из Хорасана и Мавераннахра ввозили на Урал многие произведения торевтики, сасанидские и византийские сосуды с согдийскими надписями, среднеазиатские наборные пояса. К саманидской торговле имеют отношение сосуды из восточных областей Средней Азии, в частности Семиречья (Даркевич В.П., 1976).
«Серебряный кризис» с начала 60-х годов X в., когда ввоз дирхема в Европу резко сократился, еще не означал упадка связей с Востоком. Уменьшение серебряных запасов в Средней Азии к концу X в. с одновременным увеличением в ее областях внутреннего спроса на средства обмена сказались на специфике внешней торговли. Правда, под воздействием таких событий, как падение Саманидского государства под ударами Газневидов и разгром Святославом Хазарского каганата, произошло ее временное сокращение, но волжский товарообмен продолжался. В XI в. получили широкое распространение ближневосточные золотостеклянные и серебростеклянные бусы, среднеазиатские бусы из сердолика, горного хрусталя и аметиста (табл. 164), по-прежнему импортировали добывавшиеся в Аравийском море раковины каури, в Новгород ввозили северо-кавказский самшит.
Новый подъем волжской торговли со Средней Азией относится ко второй половине XII — первой трети XIII в. Из 35 художественных изделий из металла XI — первой половины XIII в. 24 исполнены после середины XII в. На рубеже XII–XIII вв. усиленно ввозят иранскую (Рей) и среднеазиатскую поливную посуду (табл. 163, 3). Через Булгар поступали среднеазиатские шелковые ткани из некрученой пряжи («занданечи»), обнаруженные во Владимиро-Суздальской, Рязанской и Новгородской землях. Их вырабатывали в селении Зандана под Бухарой (Фехнер М.В., 1971).
