Как и в Западной Европе, на Руси шпоры были неотъемлемой принадлежностью конного воина, состоятельного человека, феодального слуги или дворцового стражника. Не случайно среди находок оказались отделанные золотом, серебром, медью или фигурной ковкой.
Первые так называемые каролингские шпоры имели дугу и шип, расположенные в горизонтальной плоскости (табл. 147, тип I). В русских находках они, как правило, датируются с некоторым запозданием по сравнению с западноевропейскими образцами XI–XII вв. Одновременно с горизонтальными существовали изделия с шипом, поднятым вверх (табл. 147, тип Iа). Уже в XI в. появились образцы общеевропейских форм с изогнутой, если смотреть сбоку, дужкой и шипом, направленным не вверх, а вниз. В XII в. изогнутые шпоры, снабженные шипами, господствовали на Руси. Обращают на себя внимание легкие, словно проволочные шпоры с плавным волнообразным изгибом дуги, возможно, предназначенные для лучников-стрельцов (табл. 147, тип II). Далее отметим массивные угловатые изделия с крупным шипом, наклоненным к плоскости дужки на 90-130° (табл. 147, тип III).
В отличие от предшествующих они предназначались скорее всего для тяжеловооруженных всадников. Шпоры других форм не столь разграничиваются в тактико-войсковом отношении и сочетают в себе признаки упомянутых выше образцов (табл. 147, тип IV и IVа).
По мере развития тактики конных сшибок оружейники предпринимали попытки точнее рассчитать дозволенное колющее действие шипа. Используются разные виды шипов с противотравмирующими ограничителями. Проблему создания действенных, не причиняющих коню ранений шпор разрешил тип с подвижным звездчатым колесиком. Колесиковая шпора дошла до наших дней и для своего времени являлась крупным открытием. Русские находки по-новому освещают международную загадку появления колесиковых шпор. Зарегистрированные в 13 русских поселениях 36 шпор с подвижным звездчатым колесиком (табл. 147, тип V), относящихся к 1220–1230 гг., оказались древнейшими среди известных в Европе (Кирпичников А.Н., 1973б, с. 299–304). В археологической и оружиеведческой литературе датировка колесиковых шпор определилась примерно 1300 г. Теперь эту датировку можно удревнить по крайней мере на три четверти века. Вопрос этот обсуждался в 1972 г. на международном семинаре в Лодзи «Западные и восточные элементы в вооружении славян эпохи средневековья». Ранняя дата русских вещей сочтена убедительной и заслуживающей принятия.
На примере шпор устанавливается, что многие приемы конного боя, атаки и маневра на востоке Европы в целом не отличались от принятых на Западе. Интенсивная разработка шиповых и колесиковых шпор свидетельствует в пользу существования конского доспеха, археологически известного у нас по древнейшей в Европе боевой конской маске второй четверти XIII в. (Кирпичников А.Н., Черненко Е.В., 1968, с. 62–65). Прогресс в использовании средств европейского конновождения не был остановлен монголо-татарским вторжением. Еще во второй четверти XV в. новгородцы, как и их западные современники, носили шпоры с длинным держателем звездочки, что подтверждает ношение представителями русской «конной рати» полного доспеха.
Относительно найденной в Новгороде шпоры с далеко отставленным колесиком, датируемой 1420 гг., А.В. Арциховский справедливо писал, что ею «можно было пришпорить коня сквозь густую кольчугу и даже, может быть, сквозь латы» (Арциховский А.В., 1958, с. 230, рис. 1, 1). Добавим, что шпора с длинным держателем (10 см) звездочки, вроде упомянутой выше, предполагает наличие доспеха, возможно пластинчатого, закрывающего и ноги воина. Всадник более ранней поры и его конь, видимо, не были столь тщательно и предусмотрительно защищены — соответственно держатели шипов и звездочек (в XII–XIII вв.) не превышали нескольких сантиметров.
Говоря о средствах конновождения, следует отметить использование плетей. Зафиксированные в археологических находках сохранившиеся детали плеток типологически делятся на основные группы (табл. 148, 1–6). К одной относятся металлические кнутовища с кольцом и прикрепленными к нему обоймой для бича и привесками (тип I). Эти экземпляры найдены в полосе от юго-восточного Приладожья до Смоленщины и относятся к IX–XI вв. Такая плеть приучала коня не только ощущать удар, но и слышать простой взмах без удара. Изобретение и распространение «звучащей» нагайки связано с Северной Европой. Упрощением описанной выше плетки явилось устройство, состоявшее из кольца и обоймы для соединения с деревянной рукоятью (тип II). К другой группе плетей относятся затыльники рукоятей из бронзы и кости с боковыми клювовидными выступами (тип III–IV). Они широко бытовали в XI–XIII вв. и указывают на езду по-восточному. Этой манере присуща опора полусогнутыми ногами на стремена, легкое седло без заметно выраженной задней луки, отсутствие шпор.
В целом археологический материал свидетельствует о том, что появившись в IX в. на Руси, плети на первых порах были распространенным средством конновождения, в дальнейшем их использование снизилось в связи с выдвижением кавалерии, оснащенной шпорами. Употребление плетей стойко держалось у черных клобуков, и, возможно, у некоторых легковооруженных стрельцов. Что касалось вообще всякого рода невоенной верховой езды, то здесь популярность плетей в течение всего средневековья не уменьшилась.
Рассмотрим некоторые металлические принадлежности убора верхового коня. Типичными для IX–XI вв. являлись подпружные пряжки трапециевидных, прямоугольных, прямоугольных с изогнутыми боковыми краями очертаний (табл. 148, 10–12). В XI–XIII вв. стали употребляться пряжки полукольцевидных, кольцевидных и смягченно прямоугольных форм (табл. 148, 13–19). В этот период переходят к использованию в конской упряжи сразу нескольких пряжек, предназначенных в том числе и для подпруги из двух ремней. Тогда же появились пряжки у стременных путлищ.
Устройство однорядных и двухрядных скребниц эпохи средневековья видно из приводимого рисунка (табл. 148, 7–9).
В XII–XIII вв. подковы становятся обычным обиходным предметом, но для боевых коней это не подтверждено. Подковы, безусловно, отягощали легких кавалеристов, но спорадически могли использоваться тяжеловооруженными. Выделяются две типологические разновидности подков. К одной относятся образцы XI–XVII вв. в виде полуокружности с одним передним шипом (табл. 148, 30). Ко второй относятся изделия XII–XIV вв. в форме трех четвертей овала с двумя концевыми шипами и волнистым очертанием внешнего края (табл. 148, 31). Предшественниками подков явились ледоходные шипы для человека и коня, появившиеся на Руси примерно в IX в. (табл. 148, 20–29). Они позволяли безопасно передвигаться по скользким дорогам преимущественно в зимнее время. Начиная с XI столетия употребление шипов для конских копыт не исключало применение обычных подков.
Обзор снаряжения конного воина свидетельствует, что в отличие от наступательного и оборонительного вооружения, боевые свойства которого во всяком случае до второй половины XII в. прогрессировали весьма плавно, в развитии экипировки всадника наблюдается определенная скачкообразность. Конное войско, возникшее на Руси не позже X в., было оснащено изделиями, изготовленными или заимствованными преимущественно у кочевых и полукочевых народов Юга и Юго-Востока европейской части СССР. Своими удилами с прямыми или дугообразными псалиями, низким полумягким седлом, наборной уздой, легкими округлыми стременами, плетью киевский всадник напоминал своего южного соседа, хотя и отличался от него набором оружия ближнего боя. Становление собственного конного войска приводит в XI в. к значительному видоизменению уже принятых образцов восточного происхождения. Езда по-восточному с применением плети все более уступает европейской посадке, связанной с обязательным применением шпор. Конные копейщики и лучники получают все более разнообразное и усовершенствованное снаряжение. Если первым придавались массивные шпоры, стремена с прямой широкой подножкой, седло-кресло рыцарского типа — все, что обеспечивало устойчивость и напор при таранных сшибках, то вторые пользовались легкими седлами, округлыми стременами, облегченными шпорами.
