Составные остроги складывались из трех отдельных зубьев, имевших изогнутые колена для увеличения площади поражения (табл. 89, 10). Верхний кончик зуба отгибался под прямым углом и вставлялся в специальный паз в древке. Рукоять остроги с вложенными в нее зубьями обматывалась понизу веревкой, лыком, проволокой и т. п. для обеспечения прочности соединения всех частей. Размеры зубьев по длине колеблются в среднем от 10 до 20 см. По-видимому, все составные остроги предназначались для ловли достаточно крупной рыбы, что подтверждается и горизонтальным расстоянием между зубьями, достигавшим нескольких сантиметров.
Второй тип древнерусской остроги — многозубый, представлен несколько меньшим количеством находок. Эти остроги также были составными, но складывались из двух частей, каждая из которых имела по нескольку зубьев (табл. 89, 11). В археологических коллекциях встречаются четырех- и шестизубые остроги, т. е. половина наконечника снабжена двумя или тремя зубцами. В Новгороде в слоях XIV в. найдены вместе две половины шестизубой остроги. Наконечники таких острог достигали 30 см в длину. Столь значительные размеры указывают на охоту за очень крупной рыбой. Оба типа древнерусских острог употреблялись вместе как на реках, так и на озерах. Однако их хронология не вполне совпадает. На более ранних памятниках (Хотомель, Титчиха) известны лишь составные трехзубые остроги. Многозубые орудия появились позже. В Новгороде и Пскове первые находки датируются рубежом XII–XIII вв., в Любече — серединой XII в. Надо думать, что повышение промысловых качеств остроги шло за счет увеличения количества зубьев. Во второй половине XII — начале XIII в. многозубая острога внедряется в обиход русских рыбаков.
Прочие варианты острог менее характерны для Древней Руси. Известны находки, особенно в западнорусских землях (Волковыск, Гродно, Новогрудок), небольших (5–8 см) железных прямых зубьев острог (табл. 89, 12). Один их конец снабжен зазубриной, а другой заострен и имеет боковой упор. Подобная конструкция предполагает и определенное назначение этих зубьев: они вбивались в поперечную деревянную планку или непосредственно в расширяющийся комель рукояти. Упор не давал им глубже врезаться в дерево при ударе о дно озера или реки. Условно по внешнему сходству такие остроги можно назвать гребешковыми.
Лов рыбы острогой весьма прост, но требует некоторой сноровки. Он может производиться круглый год. Озерно-речная ловля рыб острогами совершалась весной, летом и осенью несколькими способами: вброд, нырянием, с лодки. Иногда острогу метали как гарпун, для чего к древку привязывалась веревка. Рыбу ловили ночью с огнем: с берега или с лодки. Зимой рыбу били острогами сквозь проруби во льду, привлекая ее специальными приманками или огнем.
Помимо острог, другие колющие орудия не получили на Руси повсеместного распространения. Несомненно, для лова рыбы предназначались гарпунные трехзубые наконечники стрел, найденные в Новгороде и Старой Ладоге. Их длина варьирует от 7 до 10 см. Расстояние между расположенными в разных плоскостях зубьями равно 2–4 см. Наконечники черешковые, четырехгранные или круглые в сечении, с упором. Судя по новгородским материалам, они бытовали с конца XI до середины XIV в. Этими стрелами били рыбу из лука во время нереста или когда она плавала поверху, как теперь стреляют ее с берега из ружья. Разветвленная конструкция наконечника уменьшала вероятность промаха из-за преломления лучей света в воде. Извлекали загарпуненную рыбу, по-видимому, с помощью бечевки, укрепленной на древке стрелы. Известен и другой тип рыболовных стрел — гарпунный двупротивошипный. Они также черешковые, длиной около 6 см, расстояние между шипами достигает 3 см. Оба экземпляра найдены в пределах Черниговской земли, на Шестовицком городище и у Остерского Городца. Их дата — X–XIII вв.
Крючные снасти (табл. 89, 1–9). Главной составной частью этих орудий были всем хорошо знакомые рыболовные крючки. Коллекция древнерусских рыболовных крючков насчитывает более 1000 штук. Большинство из них изготовлено из обычного железа, жало иногда цементировалось. Медные крючки встречаются чрезвычайно редко. Размеры крючков по длине колеблются от 2 до 25 см, а по радиусу изгиба — от 0,3–0,5 см до 2,5–3 см. Они делались из круглого, овального или прямоугольного в сечении стержня. Функциональные особенности крючка определяют его величина и конструкция жала, прочие особенности являются второстепенными, хотя и немаловажными. Все древнерусские крючки по своему назначению делятся на две большие группы: для лова на удочку (радиус изгиба до 1 см); для лова на прочие приспособления — жерлицы, донки, закидушки (радиус изгиба свыше 1 см).
Достоверных сведений о применении удочек восточными славянами до X в. у нас нет. Найденные на ранних памятниках массивные железные крючки, по-видимому, употреблялись для других снастей. Но с середины X столетия в культурных напластованиях поселений, а также в могильниках появляются крючки мелких размеров, скорее всего предназначенные для оснащения обычных удочек. Большинство из них железные, но есть и медные; у некоторых экземпляров отсутствует бородка (зубец); многие крючки вместо петли для крепления лесы имеют расширение — лопаточку или зазубрины на стержне-цевье (табл. 89, 1). Помимо крючков, в Новгороде, например, от снаряжения древних удочек сохранились веретенообразные поплавки из сосновой коры и осокоря, ничем не отличающиеся от современных. В качестве грузил употреблялись, надо полагать, кусочки свинца, свернутые в трубочку. Из чего делались лесы — сказать трудно. По всей вероятности, на их изготовление шли жилы животных, конский волос или льняные и пеньковые нити. В коллекциях XII–XIII вв. количество крючков увеличивается, а конструкция усложняется. В Киеве, Гродно, Новогрудке, Волковыске, Серенске, Браславе, Новгороде появляются находки вычурных, специализированных форм. По-видимому, местные рыбаки стремились подобрать для каждого вида рыбы наиболее уловистую снасть. Тем не менее, лов удочкой не был особенно популярным. Нигде крючки для них не преобладают над другими находками. Так, из более чем 120 рыболовных крючков, найденных на Княжой горе (Родень), лишь около 15 пригодны для снаряжения удилищ; в Волковыске на 29 крючков такого типа приходится пять или шесть; в Новгороде девять-десять на 32.
Абсолютное большинство древнерусских рыболовных крючков предназначалось для лова крупной рыбы (сомов, щук, осетров) с помощью разнообразных снастей вроде жерлиц, поводков, закидушек, донок и т. п. (табл. 89, 2–6). Они, прежде всего, выделяются своими размерами и прочностью. Наблюдая над распространением по территории Древней Руси рыболовных крючков разных форм, почти не удается наметить районы бытования каких-либо определенных типов. То они слишком индивидуальны, то, наоборот, достаточно общи. Может быть, только на западной окраине русских земель (Гродно, Волковыск, Лукомль, Новогрудок) появились тщательно сработанные железные крючки, жало которых фигурно изогнуто и не имеет бородки, а конец цевья расплющен в лопатку, что свойственно лишь указанным памятникам. Иногда встречаются крючки совершенно необычной конструкции, своего рода шедевр изобретательности местного любителя-рыболова. К числу редких находок относятся двойные и тройные крючки якорного типа, обнаруженные в количестве нескольких штук при раскопках Княжой горы. Донецкого городища, Изяславля, Девичь-горы.
Культурный слой Новгорода, хорошо консервирующий органические вещества, сохранил еще один тип неизвестных по другим памятникам крючков. Они представляют собой тонкий деревянный стержень длиной 7,5-10 см с отходящим от него под острым углом сучком (длина 2–3 см). Все три конца приспособления заострены (табл. 89, 7). Их найдено более 25 штук. Такие крючки, получившие в этнографической литературе название «горловых», появились еще в эпоху каменного века. Способ их применения чрезвычайно прост и рассчитан на лов рыб (сомов, налимов, реже щук), глубоко заглатывающих добычу. Леска привязывалась к середине крючка. На него надевалась приманка — мелкая рыбка. Острые концы приспособления впивались в горло хищника, проглотившего живца. В конце прошлого века так ловили налимов московские, владимирские и новгородские рыбаки.
