Спустя несколько часов пробок, духоты и многочисленного количества остановок, парень-таки добрался до места назначения и первым делом отправился погулять по самой площади, посмотреть на величественные старые здания и оборонительные стены, выполненные из яркого красного кирпича. Повсюду сновали туда-сюда разные люди, фотографируясь то с одним памятником культуры, то с другим. Особое внимание парня привлек храм Василия Блаженного, который, как драгоценный камень, выделялся среди прочих строений. Разноцветный, с разнообразными башенками-куполами. Он не был похож ни на один собор или храм, которые до этого видел юноша, поражая своим величием воображение. Он напоминал замок из волшебных сказок, который является домом доброй колдуньи. Эллиот подошел ближе и раскрыл рот, удивляясь искусным зодчим, что без каких-либо современных технологий смогли возвести такое чудо. А у него даже не получилось найти одну единственную вампиршу в городе.

Парень ненадолго поникнул, как тут увидел, что люди куда-то стали стягиваться толпами. Эллиот замешкался, не понимая, куда все так торопятся, и решил проверить. Вдруг, там что-то интересное, или же какая распродажа уникальных вещей. Как раз прикупит для родственников в качестве сувениров. Юноша ускорил шаг, и чем ближе приближался к эпицентру событий, тем гуще становилась толпа. Старушки почему-то падали на колени, крестились и шептали что-то непонятное, но одно слово парень различил точно — «кормилец». Всё еще не понимая ажиотажа (вдруг какой деятель культуры приехал или президент), Эллиот протиснулся сквозь толпу, дабы уже точно посмотреть на данного человека, и увидел, как около мавзолея, окруженный зеленоватой дымкой стоял невысокий лысый мужчина средних лет с небольшой рыжеватой бородкой и усами, одетый в классический костюм. Он держал под мышкой до боли знакомую фигуру, закутанную в одежду, а второй довольно энергично бил её по пятой точке, приговаривая чуть картавым голосом: «Нехорошо так поступать, батенька!»

Эллиот ахнул, когда увидел совсем неподалеку еще одну знакомую рыжеволосую фигуру с горящими зеленым цветом глазами. Неужели это Ева всё устроила!? Парень был не дурак и уж лучше всех остальных присутствующих понимал, что в данный момент происходит, а потом выскочил ко всему этому театру абсурда, встал перед удивленными людьми, выставившими вперед телефоны, и громко прокричал, что это — просто сценка — домашнее задание театрального училища, и все могут расходиться. Но языковой барьер сыграл свою роль. Бабульки, поднявшие в этот момент глаза, стали что-то недовольно бурчать. В парня с криками «Басурман!» и «Нехристь!» полетели какие-то камни, банки и даже пакеты. Он отчаянно не понимал, что происходит, и почему окружающие стали так негодовать. Парень в немой просьбе о помощи посмотрел на Еву, которая, казалось бы, совершенно не видела, что творится вокруг. Она даже и не собиралась прекращать свои действия.

Шиза отчаянно пыталась вырваться, плакала, молила о прощении, говорила, что больше никогда не будет убегать и вообще куда-то отдаляться. И только после очередного слезливого выкрика, экзекуция прекратилась. Девушку, как куль с мукой, кинули на землю так, что один рукав у неё задрался, и лучик солнца опалил нежную вампирскую кожу. Шиза взвизгнула и сразу прикрыла это место, поглаживая, чтобы утихомирить боль. Мужчина же, что держал её, поклонился и, махая рукой, отправился в мавзолей. Из тени вышла Ева.

— Что, непонятно было? Парень сказал, что всё это — театральная сценка, — сказала она на чистом английском, а потом сама же пожалела об этом, пнув в бок Шизу.

— Мы это, — начала заплаканным голосом девушка, — актеры. Представление окончено.

Все вокруг стали потихоньку расходиться. Кто-то с явной радостью перекидывал видео с процессом наказания в социальные сети, а другие явно были недовольны произошедшим и посылали тысячу и одно проклятье в адрес этих театралов — недоучек.

— Выходи! — Приказным тоном произнесла Ева.

Эллиот вышел из мавзолея, оглядываясь по сторонам и почесывая поколоченные бока.

— Я не сказал ничего плохого, почему эти люди так на меня рассердились? — Спросил он.

— Потому что не поняли тебя, — отозвалась лич.

— Но это же не повод для агрессии, — всё еще не понимал парень.

— А вдруг ты там гадости говорил? — Парировала женщина.

— Но я же на английском, его же все зна…

Лич одним взглядом оборвала речь Эллиота, чтобы он точно не сказал ничего лишнего, предложила всем отправиться в отель и там уже без посторонних глаз обсудить всю сложившуюся ситуацию. Лич огляделась по сторонам, будто бы чего-то опасаясь, и скрылась в тени. Дорога обратно не заняла на такси много времени, а там уже, вся воссоединившаяся компания собралась в одном номере. Эллиот сидел и обрабатывал полученные травмы, Шиза потягивала пакетированную кровь, чтобы восстановиться после ожога, а Ева пыталась кусочно восстановить свое разлагающееся тело. Каждый из них в какой-то мере получил повреждения и был недоволен сложившейся ситуацией. Зависла тишина. Эмоции внутри кипели всё с большей силой, пока Эллиот решил не выплеснуть их на единственного, по его мнению, виновника происходящего.

— Шиза, ты почему убежала? — Начал он.

— Я просто хотела покататься на этой штуке, как её там, — девушка задумалась, приложив палец к губам, — на розовеньком самоскате. Увидела и решила взять на чуть-чуть. А вы уже ушли куда-то! Вот нельзя было остаться на одном месте и подождать?

Эллиот вспыхнул от такой наглости и, забыв про всё свое сочувствие и недавний диалог с Шизой, шлепнул ей отмашистую пощечину.

— Неужели ты не понимаешь, что день — самое опасное время для вампиров! Да и к тому же ты была в незнакомом городе! Тут потеряться на раз-два! Захотела самостоятельности!?

Шиза поначалу замялась, накрыв раскрасневшуюся щёку ладонью, а потом, совершенно не контролируя свои эмоции, набросилась на Эллиота.

— А тебе какая разница? Ты вообще не хотел с нами быть! Что сейчас ведешь себя, как храбрый и заботливый рыцарь?!

— ЗАМОЛЧАЛИ ОБА — Басом проговорила Ева и раскинула своих компаньонов по обе стороны одного стола.

— Шиза, надеюсь, ты крепко уяснила этот урок? — обратилась она к девушке.

— Да, — более спокойно ответила вампирша, пытаясь испепелить взглядом Эллиота.

— А как ты ее нашла? — Решил осторожно поинтересоваться парень, отстраняясь от вампирши подальше.

— Совершенно случайно. Когда я зашла в один из парков, чтобы почитать брошюру о Москве, увидела знакомое слово «Мавзолей» и решила его посетить. А там столкнулась с Шизой, что отчаянно пыталась занять чужое, кхм, меньше. Вот и решила проучить её, — ответила Ева.

— Да зачем там вообще усыпальница? Я думала там вампир лежит, вот и попросила его уступить место, а он не хотел, — оправдывалась Шиза.

— Идиотка, — сделала заключение Ева.

— Кстати, а почему ты сказала нам собраться тут? — Вспомнил парень.

— Возможно, от старости у меня развилась паранойя, но мне казалось, что кто-то за нами следит. Вот и решила не рисковать.

Эллиот почесал голову и усмехнулся.

— Зачем вообще мы кому-то сдались.

Внезапно комнату оглушил звон разбившегося вдребезги оконного стекла. Шиза, истекая кровью и округлив от удивления глаза, упала на пол. Секунда зависшей тишины прервалась истошным криком, застывшего от ужаса юноши.

Услышав шум, исходящий из номера, подбежала горничная и, постучав в закрытую дверь, спросила, всё ли в порядке, не нужна ли помощь. Ева, пытаясь утихомирить шокированного Эллиота, подошла к двери и, высунувшись, тихо прошипела, что ничего не требуется. Если будет нужно, то она позвонит на ресепшен. Молодая и любопытная горничная, смекнув, что от неё пытаются отмахнуться, попыталась сквозь небольшую щель рассмотреть, что же такое интересное происходит внутри номера, но Ева блокировала все её телодвижения. Сейчас лишний шум компании ни к чему. Интуитивно лич осознавала, что подстреленный вампир, разбитое стекло, кровь на полу и на кровати точно не оценятся положительно руководством отеля. Разборки будут слишком долгими и лишними, где впоследствии выяснится не только, что появился очередной убийца, но и еще, что некоторые личности ходят с поддельными документами. Лич вздохнула. Как же раньше было просто. Никаких разбирательств, претензий и никому не нужной волокиты. Если убили, то это никого не волновало. Спрятал тело и гуляй с миром. А здесь — целая трагедия и конспирация.