— А зачем он тебе, Август? — обратилась девушка к нефилиму.

Тот стушевался и уклонился от ответа, оставив Гамаюн в неведении. Она не стала у него выпытывать эту информацию, прекрасно осознавая, что, если он сейчас не сказал, значит будет держать в тайне до конца. Нужен филактерий, так нужен. Мудролика приблизилась к Еве вплотную и заглянула своими слепыми глазами в ее лицо.

— Ах! Так ты ничего не помнишь, — колокольчиками раздался её голос.

Все остальные обернулись и вопросительно уставились на Еву. Уклоняться от ответа женщине было некуда.

— Да, — вздохнула лич, — я не могу тебе дать филактерий, не потому что я такая плохая и не выполняю обещаний, а потому что я не помню, где они и существуют ли вообще. Дело в том, что очнулась я два века тому назад посреди какой-то полянки совсем одна уже находясь в костяном теле лича. Я не помню свою человеческую жизнь, и как прошел обряд. Около меня лишь находился клок бумаги с изображением бражников и подписью «Бабочки помогут тебе вспомнить все». Я не знала, с чего мне начинать поиски, и только спустя столько лет сама судьба меня столкнула с каменным саркофагом с выточенными мотыльками. А в нем была Шиза. И сейчас я хочу найти эту Паучиху, чтобы она помогла понять, сходятся ли нити нашей судьбы или нет. Может быть, это приоткроет завесу тайны моего прошлого.

— Так вот почему ты так отчаянно хотела, чтобы эта безумная вампирша жила, — хором проговорили нефилим и Охотник.

Шиза подбежала к Еве и крепко обняла ее за талию.

— А я всегда знала, что ты меня любишь, просто боишься признаться, — довольно промурчала она.

Лич отвернулась, не желая признаваться в собственной слабости, но сейчас у нее было иного выхода, как чуть-чуть приоткрыть свои карты. Нефилим, сидевший около ивы, вздохнул, осознавая, что теперь ему тоже необходимо будет помочь им выкурить Паучиху хотя бы ради жизни той, что сейчас стояла рядом. Он протянул руку, слегка прикасаясь к тонким аккуратным пальцем Мудролики. Лицо мужчины тут же исказила гримаса боли. В его ладонь будто бы впились мириады острых раскаленных игл. Как же было невыносимо находиться радом с тем, кого любишь, и не иметь возможности даже прикоснуться. Священник одернул руку, как от огня, и посмотрел на мирно плавающих рыбок, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься.

— И как же вы заставите Паучиху работать с вами? — Задала вопрос Гамаюн.

— Как получится, — отозвался Охотник, — если не выйдет словами, то силой.

— Но для начала нам нужно к ней приблизиться, — проговорила Ева.

— Совсем скоро будет выставка святых мощей в одном из музеев столицы, а после — корпоратив. Она там тоже будет, — отозвался нефилим, — проще ее перехватить там. Как раз меня позвали на это мероприятие.

— Но как? Там же народа будем тьма целая, — логично заметил Эллиот.

— Люди — не такая большая проблема, — с улыбкой проговорила Гамаюн.

— Важны методы устрашения. Любой сильный святой предмет может заставить Паучиху работать с нами, — заключил нефилим.

Все остальные кивнули, соглашаясь с ним. На том было решено ночью сделать вылазку к экспозиции и осмотреть ее с целью найти подходящее оружие против Богини и её защитника. Мудролика предложила на время, чтобы демон не создавал проблем, отвлечь его с помощью райских птиц и переместить в свой мир, который для него неведом. Всё-таки сражаться со столь сильным соперником почти в центре города было опасно для всех, хотя нефилим не сомневался в том, что придавит его к ногтю. Главной целью была Паучиха, поэтому Гамаюн предложила делать упор на неё, с чем все и согласились. А с демоном можно разобраться и потом.

Возвращение в мир людей было столь же эффектным, как и попадание в пространство Гамаюн, которое, как оказалось, являлось лишь отголоском одного из миров, где она когда-то жила, а теперь вынуждена влачить жалкое существование, запертая в призраке некогда прекрасного райского сада. Однако стоило отдать девушке должное. Она несла свою ношу гордо, принимая то, что старые боги уходят, уступая свое место более сильным новым. Меняются и сами люди, теряя когда-то сильную веру в тех, кого сами и создали. Гамаюн была не исключением из правил, и это понимали все, в том числе и нефилим, в интересах которого теперь было выгодно помочь личу найти свою память, а вместе с ней и получить заветный филактерий. Пусть Мудролика станет обычным человеком, зато больше не будет постепенно исчезать, превращаясь в отголоски давно забытых мифов.

Не успел никто и глазом моргнуть, как все оказались снова в том самом, печально шелестящим зеленой листвой, вишневом саду перед церковью. На улице стояла глухая ночь, что особенно не понравилось изнеженной на солнце потустороннего мира Шизе. Она отчаянно захотела обратно, и даже стала подпрыгивать вверх, но прорвать таким образом грань реальности не получалось.

— И какая последовательность действий дальше? — Решила расставить все по своим местам Ева.

— Для начала подождать неделю, пока не будет полностью оформлена экспозиция. Я приеду, внимательно осмотрю и принесу план, а дальше нужно будет отключить сигнализацию, проникнуть внутрь и взять все необходимое — пояснил нефилим.

— А разве это не воровство? Думал, священники — те еще праведники, — усмехнулся Охотник.

— Дорога благих намерений выложена щебнем из грехов, — вздохнул Август.

— Подожди, если мы возьмем предметы с экспозиции, то об их отсутствии узнают, и выставка будет сорвана, — заметил Эллиот.

— Я их заменю на качественные подделки, — ответил нефилим.

— А их успеют сделать? — Спросил Охотник.

Нефилим многозначно кивнул, словно бы уже заранее до мелочей продумал план, как тут послышался треск веток, и на него сверху упала, решившая полетать Шиза. Пока они стояли и вели, по скромному мнению вампирши, неинтересную беседу про какие-то планы, девушка не бросала попыток вернуться обратно к Гамаюн и, раз она видит будущее, попросить ее погадать и рассказать о дальнейшем. Подпрыгнуть не удалось. Тогда, может, получится попасть в райский сад, забравшись на вишню? Шиза довольно ловко вскарабкалась почти на самую макушку дерева и без малейшей тени страха спрыгнула: даже если что-то сломает, все равно в ближайшее время заживет. Но приземление оказалось мягче и шумнее. Вампирша открыла глаза, надеясь, что снова перед собой увидит залитую солнцем поляну, а увидела только темную макушку священника, лежавшего под ней. Ойкнув, девушка попыталась встать, случайно шлепнув его рукой по бедру. Выше послышалось недовольное ворчание, исходящее от сыча. Шиза вскочила и отбежала в сторону, спрятавшись за ближайшим деревом. Кто знает, что в голове у этого священника, вдруг он в наказание опять ее пытать болью будет. Нефилим поднялся с травы, стряхнув с себя грязь и прилипшие лепестки, и злобно посмотрел на то место, откуда была явственно видна розовая шевелюра девушки. Он послал туда птицу. Сыч бесшумно подлетел к вампирше и принялся щипать ее за бока и голени, чтобы та в следующий раз как следует подумала о своем поведении.

Охотник усмехнулся, глядя на эту картину, а Эллиот с опаской смотрел на пытающуюся отбиться от хищной птицы девушку. Парень надеялся на то, что с Шизой ничего не случится от такого наказания, хотя, если вспомнить, что с ней делала Ева, то это еще было цветочками.

— А зачем она вообще собирает экспозицию святых предметов? — Задал вопрос Охотник.

— Ясное дело, чтобы избавиться от того, что сможет нанести вред как ей, так и ее протеже, — решила пояснить Ева, — чем меньше церквей, тем сильнее вера в нее, и тем больше сил.

Мужчина хмуро кивнул, теперь отчетливо понимая, почему новый мэр приняла решение снести все храмы и поставить вместо них общественно-полезные здания. Причина проста — ослабление людской веры в единого бога и укрепление собственных позиций. Умно. Тем временем сыч отстал от спрятавшейся под лавкой Шизы. Нефилим решил, что хватит с неё наказания и, развернувшись, попрощался со всеми, обозначив место и время, когда им нужно будет встретиться в следующий раз. На этом компания и разошлась по своим делам.