— А она и не умерла, — пояснила Анна, — Только свое право на участие в нынешних событиях она потеряла, и вернуться сможет только спустя немалое время. А нужна она здесь и сейчас.
— И еще вспомнить Мирдала, — добавила Лефона, — Когда его утопили, привязав к корабельному якорю, все долго считали, что он погиб, и не сможет возродиться.
— Понятно, — вздохнул Асвер, которому было жалко выкладывать такой козырь. Но если все получится, то у Марды, всегда благоволившей хоррианцу, можно было бы попробовать получить какой-нибудь артефакт аналогичной ценности. Так что дракончик запустил лапу в "пространственный карман" и вытянул плоский футляр из толстой жести, в котором хранилось заветное перо дракона-крестоносца, — Вытаскивать Марду по всем раскладам нужно. Мы и так потеряли слишком многих, включая единственного проводника, и если уж кого возвращать — то ее. И надеяться, что поход за Грань — всем телом, не только душой — не лишил ее большей части сил. Так… — футляр был раскрыт, и Асвер взял перо за очин, — Персиваль! Обращаюсь к твоим силам. Мне нужно вернуть в мир живых Марду, Продавца Снов.
Перо мягко заискрилось и дёрнулось — золотые искры вырвались из него и начали достраивать силуэт крыла, а потом и пернатого дракона целиком. Асвер отпустил перо — и из него по каркасу из золотого света начала проявляться материя, воплощая оба крыла, чешуйчатое тело и технологичный бронескафандр. Уже полностью воплотив себя и кивнув Асверу, Персиваль подошёл к луице крови, остававшейся от Марды, опустил в неё лапу по локоть, будто это был глубокий водоём, и, поднапрягшись, потащил из него невредимую Марду. Когда она была извлечена полностью, кровавая лужа совсем исчезла.
— Благодарите Господа, что этой душе дано ещё время для покаяния, — опустил святой дракон ошарашенную кобницу на её лапы. — Никто не может стать Богом, а кто считает иначе, тот равен во грехе первому гордецу — Сатане.
— Я благодарна тебе за помощь, и если такова цена, я её принимаю, — Марда с опаской посмотрела в колодец, но от неописуемой твари остался лишь запах. — Тем более мы сами желаем нарушить планы Пентагидры на божественность.
— Верные могут вам в этом помочь. Но их из ада уже не мне возвращать, а вам и особенно ей, — Персиваль показал перчаткой на Каморуд. — Я могу понять твою жертву, Анна. "Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её"[Евангелие от Матфея, 16:25]. Выбирай, готова ты отказаться от нава и вернуться ко Христу?
— Ты спас от смерти одну душу, а я троих, — показала ему Анна пустую оправу кулона. — Чей бог сильнее? Мой новый.
Персиваль нахмурился и оскалился:
— Если ты готова погибнуть за своего лживого идола, я вызываю тебя на бой.
— Нет, если ты готов соревноваться… — Лефона расправила крыло в сторону зала с мозаиками, — могу поклясться, что если ты или, ещё большая честь, Сам Христос воскресите мою команду и ни в чём не виноватого проводника-кракалевна, мы всем кораблём покрестимся, а все души в кристаллах пожертвуем церкви на освобождение этих душ. Слово капитана.
— Убивать всех подряд кто угодно может… — остыл Персиваль и задумался. — Много ты просишь, но ради Господа прославится имя Его. Я, как и Анна, готов пожертвовать своей душой.
Не успел ещё он договорить, как распался многими огоньками, улетевшими в сторону коридора, где и произошла та бойня. Они опали на растерзанные тела, замещая собой повреждённые части тела, возвращая им целостность, здоровье и жизнь.
Хоррианец, еще не отошедший от стремительного боя, столкновения с неизвестной тварью из колодца и сюрреалистического зрелища воскрешения Марды из лужи крови, положил лапу на рукоятку карабина, так и пристегнутого под крылом. Ощущение оружия в лапе успокаивало, давало хоть небольшую, но вполне уверенную надежду, что удастся закончить дело, не потеряв при этом жизни. А когда морячки с руганью начали вставать, надежда начала понемногу перерастать в уверенность. Вот так, затратив рассчитанный на воскрешение одного артефакт, удалось вернуть в мир живых сразу дюжину разумных.
— Это хорошо, что мы вновь в полном составе, — вздохнул дракончик, лапу с карабина пока не убирая — напряженной психике нужен был хоть какой-то мост к чему-то неизменному и надежному, — Теперь давайте еще раз, по объекту нашей миссии. Арвера, я правильно понимаю, что он тут возился уже после выполнения каких-то дел? И вообще, что он тут делал? Искал маску Пентагидры? Так она вроде у одной ловкой авантюристки, которая точно должна предусматривать один-два запасных выхода из любого укрытия.
— Сщик говорил нам, что здесь пророческий источник или что-то в этом духе, — ответила Вера слегка отстранённо, наблюдая, как Марда пересказывает очумевшей команде только что происходившее. — Могу предположить, Варлам с концами потерял Ниту и в отчаянии обратился к духовной разведке кракалевн.
— Честно, мы так больше не можем! — Лефона со своими девками и младпомом вернулась в зал с колодцем. — Мы думали это выгодное дело на пятнадцать душ, а по итогу мы потратили весь заработок просто чтоб не помереть, ещё и должны остались в религиозном смысле! А что дальше? Миссия ведь ещё не выполнена! Ваш Варлам стоит того?
— Если бросать дело прямо сейчас, то точно не стоит, — высказался Сщик, отряхивая замазанную кровью и слегка порванную шляпу. — Репутация хорошего работника дороже мгновенной прибыли. Я не отказываюсь от своих обязанностей, пусть даже мне приходится залезать в могилы моих пророков. Ваша Инанна тоже должна оценить вашу преданность.
— К тому же речь идёт не о личном выживании даже, а о предотвращении гражданской войны, если Тиамат всё-таки призовут! — Арвера снова решительно расправила крыло и пошла за пятившимся Варламом в крыле. — Кто не со мной, те подождите снаружи.
— Народ, — обратилась Лефона к команде, — устройте лагерь над каньоном, где вас кровожоры не достанут. Вами я не буду рисковать, тут такие затрахи живут, что за один чих вас нагибают. Сама пойду.
— Только дополнительной наградой поделись со всеми, — усмехнулся Явид. — Бюджет у нас командный.
— Если я помру, будете всей командой скидываться Христу на моё воскрешение. Отчаливаю, — Лефона отсалютовала крылом и пошла за Арверой. Анна тоже за ней увязалась:
— Вообще-то некромантия это грех, отрыв души от посмертного распределения. Зря вы с моей прошлой церковью связались.
— Ничего, любой бог любит деньги и фанатов, — отмахнулась Лефона рукой. — Ради них даже собственные заповеди готов нарушить.
— Быстро ты от проповедницы стала неверной! — Марда тоже пошла с самками, вытягивая шею и присматриваясь к мозаикам, вдруг ещё какая-нибудь оживёт. — Кориктофису глаз да глаз за тобой нужен. Вдруг опять веру сменишь.
Анна раскрыла рот, но так и не нашла слов для ответа.
— Еще добавь, что будешь теперь с кавалерами без законного брака сходиться, — подначил бывшую христианку Асвер, которого от пережитых считанные минуты назад событий потянуло потрепаться, — Раньше, помнится, у тебя принципы были совсем другие… но это, пожалуй, к делу не относится. Давайте разбираться, что здесь делал наш жрец. Ладно, Марда, я понимаю — не наш, а свой, собственный. Так что же он делал, прежде чем воду в колодец начал заливать? Я что-то этот момент упустил, та тварь из колодца отвлекла.
Даже имея второй класс интеллектуала, применить полученную информацию было не так-то просто. Ну выяснится, что делал Варлам до того, как прошел в комнату с колодцем, и что дальше? Даже если он и получил хоть какую-то информацию от древнего кракалевна, не то заживо мумифицировавшегося, не то просто помершего естественной или не очень смертью, узнать ее явной объективной возможности не было. Да, звук заставлял вибрировать предметы рядом с источником, но уверенно считать эти вибрации крылья Арверы не могли. Оставалось разве что переспросить пророка, если уж он каким-то чудом остался в более-менее функционирующем состоянии, или просто пытаться расшифровать действия жреца Пентагидры, если древний кракалевн в качестве источника информации никакой ценности уже не представлял.
