Софрона строго оглядела собравшихся во дворе её замка драконов:

— Пока что мне выгодно с вами сосуществовать. Но как только вы перестанете быть мне полезными — я вас выселю ко всем ангелам Всевышнего на улицу. Будете есть мясо мандилионцев и жить в канализации вместо пещер, и да сохранит вас Тьма за верную службу разрушению человечества!

— А если мы возьмём тебя в долю от тех средств, что мы получаем, сдавая наши квартиры? — оскалилась инициативная Марта. — Я же не виновата, что мои сородичи-обалдуи не приносят пользы обществу и не зарабатывают…

— У меня собственный цех в ангаре, — хмуро напомнила Вера, переглядываясь со своим бывшим парнем. Да, за почти год многое изменилось! — Я, между прочим, работаю!

— Акулина, не балуй! — попросила Нармэла Мирдал с прежде несвойственной для себя строгостью. — Даже если мы с тобой только наполовину подруги — на твою адекватную и добрую половину — ты бы поделилась с подругами своим роскошным особняком! Скучно же одной жить в двадцати комнатах?

— Ты ведь знаешь, — очень тихо пробормотала Раэноре мне на ухо, — что Акулина без ведома своей альтернативной личности и этот коттедж сдать-продать пытались? Но он настолько аляпистый, что клиентов не нашлось, даже учитывая престижный адрес и относительно низкую цену.

Я покачал головой из стороны в сторону. После странной лекции о навах, после возвращения истинных воспоминаний, после более чем полугода жизни и мыслей… собратья по небу изменились немного. На родину их не тянуло. Они настолько же очеловечились на Земле, насколько я одраконился в Нашаре. Впрочем… и я начал вспоминать, в чём прелести послеавральных премий на работе, стёба над отупевшим современным кино и спокойной жизни не на виду у целой кровожадной религии.

— Не скучно. Я занята важным для всего нашего немногочисленного народа делом, — тем временем Софрона, ныне активная личность Акулины, продолжала вести спор с Нармэлой. — В этих руинах я ищу способ покончить с преследованием нашей расы людьми.

— К чему нам в это встрявать? — спросил Раяр… почему-то у Нармэлы, а не у Софроны. — Разве мы прилетели сюда ввязываться в политику?

Чёрная и чешуйчатая ответила неожиданно даже для меня:

— Вообще, если есть способ остановить расизм людей и это мы можем сделать, то почему бы и нет?

— Мы и так никого не трогаем, — заворчала Арвера, — за исключением бывших работниц "АНУ С", но этот инцидент уже исчерпан и вина заглажена устранением Бафомета и той… монстросамки.

— Иные, в отличии от людей, не имеют собственной территории на Земле. За исключением оборотней, — заметила Нармэла. — Хорошо бы и нам иметь своё место, куда не суются чужие. И этот замок подходит как ни что иное лучше.

— Благо вы поставили нормальный забор, — Раэ посмотрела на уже вполне рублёвской трёхметровой высоты ограду и брезгливо поморщилась, вспоминая штакетник, что тут дырявился всем прохожим раньше.

— Ну вы все и расисты, — привстала Вера. — На том условии, что все будут относиться друг к другу со взаимоуважением, общая страна скорее поможет обрести общий мир! Раздирание на территории и хулиганство — только повод к большим конфликтам.

— Конфликты существовали всегда и везде… — Раяр погладил её за плечи. — К сожалению.

Марта рыкнула, обращая на себя внимание, и сказала, отмахиваясь крылом от накатившей уже даже под раннее утро духоты:

— Как по мне, лучше чтобы нелюди жили в мире, а люди были бы у них под присмотром. В этом я согласна с теми организованными драконами, с которыми вы встречались.

— Главное — не довести это до абсурда, — я кивнул. — Когда Хорламир у Светлых решил устроить подобное нацистское государство, итог мало чем отличался от фашистской Германии. Да и закончил Хорламир почти так же, как Гитлер — улетел на свою Ямайку в другом измерении.

— Решительно не пойму, как ваши крылья в землю корни не пустили! — Нармэла по-весёлому грозно осмотрела всех собравшихся ЧУДАков. — Сидите в своей Москве и за деньги снимаете людей с деревьев и спасаете котят от бандитов, когда вокруг целый мир — даже на вашей собственной планете!

— Правильно говорит, — Марта посмотрела на свои когти, — на других планетах и измерениях больше платят. Хуже, чем в России, только в Африке. То же самое плюс вулканы.

— Я не о деньгах, — Нармэла отмахнулась крыльями. — Столько мы ещё не увидели и не узнали! Тем более лето близко, вы хотите его в городе провести, как в прошлый раз?

Я навострил уши. Неужели они всё-таки собираются на Харадол? Кажется, всё-таки нет, раз говорят лишь про путешествия по Земле, а жаль. Впрочем, Тьма и меня возвращать в Нашар не желала, даже когда я попробовал так же попросить её об этом, как я попросил о возвращении на Землю, всё-таки здесь оставались мои родители и знакомые, да и теперь в моих возможностях было изменить этот мир к лучшему — особенно посредством наказания злодеев, на которых не найти иной управы, кроме высших начал.

А всё-таки, может, попросить ещё раз? У замка Софроны присутствие Покровительницы ощущалось сильнее, чем в остальной Москве — возможно, она уже наработала тут связь с Тьмой своей магией. Отойдя чуть в сторону от шумных девушек, я занялся тем, что непочтительные атеисты называют кобничеством, но на деле являлось обращением к Хозяйке Вселенной. Я пожелал найти портал в Нашар. Такой, чтобы им не только я мог воспользоваться, но и все мои знакомые драконы, и чтобы этот портал не был заметен людям. Оформив желание и подробно его представил, я отправил его вглубь себя — в Темноту, что живёт в глубине всех душ, но открывается только самым настойчивым и внимательным магам.

На этот раз моя молитва была исполнена. Но Тьма это не христианский милосердный Бог — она ближе к Дьяволу или джину со своеобразным чувством юмора…

* * *

Два дракона с мокрыми, как мочалки, гривами выбрались на песчаный берег небольшого озера, на глади которого отражались жёлтые огни окон далёких громадных башен. Но у самого водоёма было тихо и спокойно, ночные песни птиц прерывались отдалёнными шелестом и гулом.

— Кажется, это не Харадол, — золотой самец с усами как у карпа, выходящими из чешуйчатой морды, показал крылом на небо без облаков и звёзд. — И определённо точно это не то озеро, в которое мы погрузились до того, как всплыть. Что думаешь по этому поводу, Элернара?

— Тогда что с нами произошло, Яролан? И что было там, внизу? — Элернара проговорила испуганно, тяжело дыша, но быстро взяла себя в лапы и осмотрелась. — И где мы? Ты знаешь это место? — переспросила горе-ныряльщика фиолетовая, гребя к берегу брассом. Если уж и думать над этими вопросами, то только там, а не посреди воды. А то мало ли что ещё с ними произойдёт…

Пока драконы плыли к суше, они молчали и размышляли над тем, что же там было под водой: они заплыли куда-то в подводные руины и еле выбрались, но вынырнули не там, где должны были.

— А могут ли здесь иметь место порталы? Мои родители про них что-то упоминали, — предположила драконочка, выходя на берег и снимая снаряжение для ныряния. Она помнила, что в мирах, подобных Харадолу, могут открываться спонтанные порталы, ведущие в иные измерения. Они могут закинуть куда угодно — начиная от первобытного мира и кончая местами, полными запредельных технологий и магии выше даже понимания кобников.

— Других идей у меня нет, — Яролан добрался до самого пологого берега и встал на песок, ещё не выбравшись из воды. — До того, как Тьма и Вилмир уничтожили одно промежуточное измерение, они часто встречались. И, кажется, не полностью уничтожили.

Пляж озерца был пустынен, но на песке было очень много человеческих следов и даже чьи-то оставленные сандалии из резины. Чуть в отдалении, в прибрежной рощице, рядом с импровизированной скамейкой на пеньке висели выцветшие от солнца рисунки. Посветив фонариком, снятым с крепления на роге, Яролан узнал иконы, похожие на христианские. Подле находилась табличка табличка с загадочными и даже немного понятными буквами и цифрами.