– Да. Он говорит полицейским так. Он тоже сознался во всем.

– Даже странно… – задумчиво протянула я.

– Не думаю, что дело в раскаянии, – Тео протянул руку и погладил меня ладонью по щеке. – Ему просто было нечего сказать. Все доказательства были против него. Слишком много свидетелей и слишком грязно Люк наследил.

– И что теперь с ним будет?

– Его отвезут в Штаты и будут судить там. И, как ты уже знаешь, тебе придется принимать в этом деле много участия.

– Да, я уже в курсе, – вздохнула я.

Эта новость меня совсем не радует, хотя я и понимаю ее логичность. Но мне так хочется просто вычеркнуть Люка из своей жизни!

– А сейчас?

– Что сейчас?

– Что ты чувствуешь к Люку?

– Ничего.

Я подняла взгляд к Тео, и он недоуменно дернул темными бровями. Его глаза смотрели на меня спокойно, но непонимающе.

– Я могла бы ненавидеть его за то, что он делал со мной. За то, что он обесценивал меня и мои интересы, устраивал мне скандалы перед моими друзьями или важными встречами, давил на меня, оскорблял, пытался меня убить, но… Я не чувствую ничего. Как будто для меня испытывать ненависть к Люку значило бы, что я продолжаю играть по его правилам. Мне жаль его, ведь только очень несчастный человек может так издеваться над другим. Мне жаль, что он с детства не видел в своей семье, какой должна быть любовь. И мне жаль, что он лишил себя шанса быть любимым по-настоящему. Но я не чувствую ненависти. Ничего, словно бы для меня он не больше, чем ветка, лежащая на асфальте. Я лишь не хочу больше сталкиваться с ним никогда в своей жизни.

Внезапно Тео порывисто обнял меня. Я залезла к нему на колени, и так мы и сидели, обвив друг друга руками и вдыхая запах волос.

– Я горжусь тем, что ты нашла в себе силы уйти от него, – мужчина поднял на меня большие карие глаза и улыбнулся. – Я знаю, что ты думаешь о себе из-за того, что так долго позволяла ему эти унижения, но ты не должна чувствовать вину, Грейс. Ты поступила правильно, тебе нужно было время на то, чтобы избавиться от этой больной привязанности, и ты не виновата ни в чем. Это уже был большой шаг, и дальше будет только лучше. А еще я просто в шоке, что ты откусила ему кусок ладони! Ты настоящий зверь, Грейс!

Мы оба засмеялись и еще теснее прижались друг к другу.

– Следователь уже сказал мне, что я должна вылетать в Нью-Йорк в ближайшие дни. Теперь я нужна там для судебного процесса.

Я смотрела в одну точку, предчувствуя тяжелый разговор. Я оттягивала этот момент, как могла, и не хотела, чтобы он наступал когда-то.

– Съездишь туда на несколько месяцев, а потом вернешься. У тебя здесь неплохо все сложилось с работой. Да и Мария сейчас переедет к родителям в Тоссу, и квартира будет полностью в нашем распоряжении.

Я посмотрела на Тео и с трудом выдержала его взгляд. Он был робкий и выжидающий. Тео ждал от меня ответа, и его взгляд спрашивал: «Все будет так, как я сказал, Грейс? Мы останемся вместе?»

Я отвернулась и тихо проговорила.

– Я не вернусь, Тео.

Он молчал, наверное, целую вечность. Рассеянно гладил меня руками по бедрам, и его прикосновения обжигали меня, как горящие угли. От накатывающих чувств мне было физически плохо.

– Я знал, что ты так решишь, – прошептал он. – Чувствовал последние пару дней.

– Я все так же влюблена в тебя, – возразила я, гладя Матео по мягким темным волосам. – Мои чувства не стали меньше. Наоборот, они с каждым днем все ярче.

– Я знаю. Как и мои, – Тео закрыл глаза. По его щекам снова покатились слезы. Я поцеловала его, и мои губы стали мокрыми и солеными. – Просить тебя остаться бесполезно?

– Да, Тео. Я бы хотела, но… Знаешь, у меня есть подруга. Эшли. И перед моим сексом с Джеймсом она сказала мне, что я не умею быть одна. Внутри себя я долго с этим спорила, а сейчас понимаю, что это правда. Я была с Люком, потом сразу с Джеймсом, потом с тобой. И я цеплялась за тебя так, словно ты мой отец, а не любимый. А это неправильно. Мне страшно одной, мне мучительно одной. Но так не должно быть. Мне нужно это исправить. Я хочу хотя бы раз в жизни почувствовать, что мне достаточно меня. Что мне не нужен рядом мужчина как костыль, чтобы на него опираться.

– Я понимаю, что не имею права держать тебя, Грейс. И все же я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя. Я полюбил тебя с первого дня. И еще сильнее – когда ты выбежала в аэропорту ко мне навстречу. Уставшая, растрепанная, но с такими безумно сияющими огромными глазами… Эти глаза снились мне каждую ночь, пока ты спала в соседней комнате. Я никогда и ни к кому не испытывал таких чувств, как к тебе. И я точно знаю, что ты – та самая. И я буду ждать тебя здесь столько, сколько понадобится.

– Странно, но я тоже чувствовала все это с самых первых дней. Я люблю тебя, Тео.

Мы прижались к губам друг друга и долго целовались – медленно, растягивая каждое мгновение и наслаждаясь им.

– Я не могу требовать от тебя, чтобы ты меня ждал, – прошептала я, глотая слезы. – Я не могу обещать, что я вернусь когда-то. Не жди меня, Тео. Живи своей жизнью.

– Ты не можешь мне приказывать. Я сделаю то, что считаю нужным, – так же тихо и нежно прошептал он, водя носом по моей щеке.

Я больше не могла этого выносить. Мое сердце рвалось на части от боли. Но я знала, что так будет правильно – для меня и для него. Я хотела, чтобы он был счастлив. А сейчас со мной он счастлив не будет. Как и я, пока не смогу до конца обрести себя.

Дверь на кухню распахнулась.

– Ой! – воскликнула Мария. – Извините, что помешала!

Она удивительно быстро отошла от недавних событий и уже сегодня порхала как птичка. Впрочем, именно ее легкость и ветер в голове спасли нас. Они с Тео должны были приехать в квартиру, пока Рикардо был на работе, и забрать одежду Марии и ее картины. Но по пути оказалось, что девушка забыла ключи дома. Тео убеждал ее поехать к бывшему любовнику на работу и взять комплект у него, но Мария наотрез отказалась. Тогда они решили все же доехать до больницы, а потом вернуться домой. Именно в тот час, когда Люк пытался убить меня, а Селин бессильно билась в двери ванной.

– Я снова захотела кушать. Ничего не могу с собой поделать.

Мы засмеялись, и Тео спрятал лицо за мои волосы, чтобы Мария не увидела его слез. Девушка тоже смеялась с нами и накладывала еду в ее любимую бирюзовую фарфоровую тарелку.

Лучик солнца осветил комнату и наши улыбающиеся лица. Я посмотрела на Тео. В его глазах цвели желтые солнечные одуванчики.

*Спустя год*

– Точно ничего не забыли? А изотермическую сумку? – я села в машину и громко хлопнула дверью.

– Мы же уже сложили в нее продукты и поставили ее назад, что ты беспокоишься? – Ванесса недовольно поморщилась от шума. Этот старый трейлер, который отдал Ванессе ее отец, мы расписали вручную. И теперь подруга гордилась им, словно первым ребенком. – Не трать нервы, тебе ведь сегодня еще сменять меня за рулем.

– Да, точно, – улыбнулась я.

Мысли о начале нашего с Ванессой приключения заставляли меня едва ли не подпрыгивать от счастья. Впрочем, это состояние было со мной постоянно последние три или четыре месяца.

Тогда, год назад, я действительно улетела из Испании уже через несколько дней и начала строить свою жизнь в одиночестве. Но я немного ошиблась в том разговоре с Тео – мне еще пришлось побывать в Барселоне. Но только чтобы дать показания в суде над Карлой. Мне было искренне жаль ее. Несмотря на ее сговор с Люком, я сочувствовала ей. События жизни Карлы сломали ее. Мы с Тео и Марией пытались спасти ее, но не смогли. Ее не посадили в тюрьму, но признали невменяемой и положили в психиатрическую клинику. Мне было больно за нее. И эта боль еще часто напоминала о себе. Иногда Карла даже снилась мне. Мария и Тео чувствовали то же самое, однако оборвали с ней всякую связь. Тео не смог простить ей сговор с Люком.

Мы с Тео виделись в суде. Формально мы расстались. Но, конечно, мы все еще любили друг друга, хоть и не общались больше. И сейчас на другом конце света я каждой клеточкой своего тела чувствовала его любовь ко мне. Я и сама каждый день засыпала и представляла, как Тео обнимает меня. Это успокаивало меня.