– Матео, слушай, мне пора идти. Было очень приятно познакомиться!

– Может, пообщаемся еще вечером?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

– Смотря, для кого когда вечер… Я думаю, что буду занята в то время, когда ты пойдешь домой, извини. Может быть, завтра?

– Да, конечно! Напиши днем, как разрешилась ситуация с твоей подругой.

– Ага, пока!

Телефон я отключила, уже выбегая из поезда.

– Кто это был? – спросила Ванесса, потирая глаза. Они были красные от сна.

– Матео.

– Матео?

– Брат Марии, – серая мятая футболка выползла из-под пояса, и я остановилась поправить ее. Вид у нас с Ванессой был уставший и потрепанный.

– А, точно, этот колумбиец, ты говорила вчера, да. И что он?

– Волновался за Марию. Тоже звал в Испанию.

– Почему зовут тебя, а не меня? – улыбнулась Несс. – Я бы с удовольствием съездила! Только представь, загорелые красавчики, море, пинаколада на пляже, ммм…

– Вот и езжай. Тем более вы с Марией неплохо поладили наконец-то.

– Не настолько, – хмыкнула подруга. – Да и на какие шиши? Я только приехала в Нью-Йорк и устроилась в школу. Кстати, сегодня мне придется идти на занятие сонной!

Через двадцать минут мы уже звонили в нужную квартиру. Дверь открыла Бренда, и я еле сдержала удивление, увидев подругу. Она уехала в Джерси неделю назад. Всегда яркая и улыбчивая, тонкая хрупкая блондинка сегодня казалась изможденной и словно постаревшей. Заплаканные красные глаза с сеткой лопнувших капилляров выделялись на фоне бледной кожи и лиловых кругов. Всегда растянутые в улыбке пухлые влажные губы сейчас были сжаты в тонкую нить.

– Спасибо, что приехали, – Бренда неловко обняла нас, и мне показалось, что ей даже руки сложно поднимать. – По правде говоря, не знаю, зачем позвала вас, ведь все равно вы ничем не сможете помочь… Просто было жутко оставаться тут совсем одной.

– Все хорошо, – я снова обняла Бренду и прошла вглубь небольшой квартиры. Кисло пахло рвотой, половыми тряпками, потом и чем-то еще очень резким. В спальне на полу сидели Хейзел и Джон. Я ни разу их не видела до этого, но не сочла нужным начинать знакомство. Меня почему-то охватило чувство брезгливости. Их лица выражали одинаковое замешательство и усталость, и мы просто кивнули друг другу. Хейзел была небольшой, достаточно полной молодой девушкой с темными жидкими волосами, забранными в хвост. Джон же оказался долговязым сутулым парнем с длинным носом, светлыми стеклянными глазами и странным крысиным выражением лица. Ни Хейзел, ни Джон мне не понравились и не внушили доверия. Я отвернулась от них и посмотрела в угол комнаты. На небольшой длинной кровати спал Итан. Его белая кожа натянулась на скулах, щеки впали, а лицо покрывали синие и зеленые тени, словно бы парня специально загримировали так. Сухие потрескавшиеся губы казались обескровленными. На них застыли комочки рвоты и капельки слюны. Нос с горбинкой казался еще больше на осунувшемся лице. Тонкие худые руки с острыми локтями лежали поверх одеяла, и грудь равномерно вздымалась и опускалась.

– Он точно жив? – прошептала я. Ванесса с ужасом взирала на спящего парня, стоя в дверном проеме и, очевидно, не зная, стоит ли заходить. Хейзел с неприязнью покосилась на нее.

– Жив, – вздохнул Джон. – Мы еле его откачали.

– Мы… – у Бренды задрожала нижняя губа. – Это ты виноват!

Она собиралась броситься к Джону, но Ванесса вовремя вышла из своего оцепенения и рванулась к девушке. Серая шаль на плечах Бренды взметнулась вверх. В этот момент она была похожа на большую летящую птицу.

– А почему вы не повезли его в больницу? – я подошла к Итану и проверила, точно ли парень дышит. Вонь усилилась. Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

– Врачи позвонили бы в полицию, – Хейзел закатила глаза, словно я спросила что-то очень глупое.

– Ладно, с ним точно все будет хорошо?

– Полежит несколько дней и будет как новенький! – махнул рукой Джон, неловко улыбаясь. За тонкими губами показались желтые маленькие зубы. – Не впервой.

– Ээээ, хорошо… – я пыталась сдерживать дыхание, но отвратительный запах квартиры словно въелся мне в кожу. Захотелось срочно помыться. – Бренда? На секундочку!

Не дожидаясь ответа, я взяла девушку за локоть и вытолкнула из комнаты, демонстративно хлопнув дверью. Ванесса последовала за нами. Мы вышли в маленькую кухню, я открыла окно и свежий воздух показался просто спасением. Окно упиралось прямо в кирпичную сплошную стену, и я с тоской вспомнила наш замечательный вид с балкона в Нью-Йорке. Постояв несколько секунд, тупо глядя на красные кирпичи, я обернулась к Бренде.

– Ты уезжаешь с нами.

– Что? Нет! Я не могу, – голос девушки прозвучал истерично, со слезными нотками.

– Да, Бренда. Ты поедешь с нами в Нью-Йорк. Его откачали, и он скоро придет в себя.

Девушка вздохнула и устало опустилась на стул.

– Я должна ему помочь, понимаете?

– Бренда, но ты не можешь ему помочь. Послушай меня, – я присела перед подругой на корточки и взяла ее за тонкие руки с длинными ногтями, покрытыми фиолетовым лаком. – Помочь можно лишь тому, кому нужна эта помощь. Разве это первый случай, который произошел с Итаном? А как же то, что он воровал у тебя и у матери деньги? Как же эта девушка, с которой он переспал, когда ты была в Нью-Йорке? Или то, что его выгнали уже со второй работы, и он не может устроиться ни в одно место?

– Я знаю все это! Ты не можешь осуждать меня!

– Никто не осуждает, – вмешалась в разговор Несс. Она неловко переминалась с ноги на ногу, и я видела, что она старательно подбирает слова. – Но, если бы ему нужна была помощь, он бы поговорил с тобой. Он бы попросил тебя о помощи.

– Думаю, Итан не совсем понимает, насколько все серьезно, – задумчиво произнесла Бренда, но я уже слышала в ее голосе сомнение. – Ты не веришь, что можно избавиться от зависимости?

– Я верю, что можно. Я журналист и знаю о множестве людей, которые побороли свою зависимость и зажили прекрасно. Но они действительно хотели этого. А Итан не хочет. Он убивает свою жизнь каждый день, и ты не можешь помочь ему. И мне больно смотреть, как ты пытаешься отдать ему свою жизнь взамен его. Ты сгораешь, Бренда. Ты всегда была такой веселой и жизнерадостной, но сейчас я больше не вижу ту тебя. И я знаю, что ты замечаешь, что изменилась. И что тебе тоже это не нравится.

Бренда долго смотрела в одну точку уставшими красными глазами. А затем вдруг заговорила сухим тихим голосом.

– Знаешь, на самом деле мне это осточертело. Я смотрю на всех этих девушек на своей работе, которые классно проводят время со своими парнями, и я завидую. Ты понимаешь, Грейс? Я завидую им! Я притворяюсь веселой и успешной, но чувствую себя неудачницей. Я чувствую себя беспомощной из-за того, что не могу помочь Итану. Но в то же время он так раздражает меня. И когда несколько дней назад я увидела в парке счастливую парочку с цветами и стаканчиками кофе, я расплакалась! Я плакала так сильно, что проходящая мимо женщина подошла ко мне и спросила, не умер ли у меня кто-то, представляешь?

– Разве ты не плакала так же несколько месяцев назад, Грейс? – спросила Ванесса, и я была ей благодарна за этот вопрос.

– Да, действительно. Эй, Бренда, помнишь, как вы утешали меня каждую неделю? Помнишь?

Соседка кивнула, слегка улыбнувшись.

– Как давно это было, да? Как будто никогда. Как будто с какой-то другой девушкой, – задумчиво проговорила она.

– Ты тоже можешь сказать эти слова про себя когда-нибудь.

– Грейс! – Бренда сжала тонкими пальцами мою ладонь. – Я не могу от него уйти просто так. Я не знаю, что со мной и почему я не могу бросить человека, который превратил мою жизнь в дерьмо, но это так. Я как будто не контролирую себя, понимаешь? Я знаю, Итан не просит меня о помощи, но я могу попросить о помощи тебя. Прошу, помоги мне. Ты ушла от Люка, и я знаю, что ты знаешь, какого это.

Я облегченно выдохнула и обняла Бренду. Это были те слова, которые я ожидала от нее услышать. Мы прошли втроем в другую комнату и начали собирать некоторые вещи девушки, которые она оставляла здесь, когда приезжала к Итану. Ванесса запихивала трусики и носки в рюкзак, Бренда доставала из корзины для белья мятые грязные футболки.