Лилит улыбалась и дарила свою улыбку каждому. В какой-то миг Ке показалось, что она смотрит прямо на него и он поспешно спрятался за портьеру. Это был пронзительный, влекущий, полный таинственности и обещания взгляд. "Три тысячи лет, три тысячи лет…" – возбужденно думал Косичка, затаившись в пыльной темноте и слушая учащенный стук своего сердца. Когда он вновь решился выглянуть, рядом со златокудрой женщиной стояла Сана, в том же платье, что и на балу, но без драгоценностей, окутанная струящимся до пояса водопадом черных волос. Она была так грустна и так беззащитна среди всего этого тяжелого великолепия, что ему захотелось немедленно броситься вниз и вырвать ее из рук злых колдунов. Лилит радостно сообщала о том, что сейчас состоится обращение к истине новой посвященной, девушки достойной во всех отношениях, прекрасной и умной, предназначенной к великому будущему.

Заждавшийся комментариев Юниус дернул Ке за одежду:

– Эй, что там случилось?

В зале началось движение, один за одним на сцену поднимались люди в черном одеянии, проходили мимо Саны, разглядывали ее, некоторые целовали руку. В воздухе вспыхнули странные знаки, пылающие алым пламенем, стены зала мелко затряслись, словно от небольшого землетрясения. Наконец демонстрация завершилась. Несколько очень дряхлых мужчин и женщин, оставшихся на сцене со свечами в руках, прошамкали беззубыми ртами какие-то гимны и спросили хором, согласна ли девушка принять посвящение и обратиться к истине.

– Вот, сейчас самое главное. – взволнованно прошептал Юниус, – Если она скажет "да", встаем и уносим ноги, если "нет" – проводим спасательную операцию.

– Скажи "да", девочка моя, скажи "да", – сладко посоветовала над ухом Лилит.

– Скажи "нет", деточка, скажи "нет", ну, пожалуйста, сделай это, порадуй старика, – простонал Белый Маг, сидя за перилами балкона под потолком.

– Скажи "да"…

– Скажи "нет"…

– Да…

– Нет…

– Да!

– Нет!

Сана молчала. Дурман, навеянный прекрасной Лилит и ароматом, исходящим от расставленных повсюду цветов, понемногу рассеивался. Из приоткрытой двери за сценой тянуло ночной прохладой, шевелящей языки свечей в руках стариков и лепестки цветов. Ей стало холодно и неуютно в тонком шелке и очень хотелось уйти отсюда. Но как же быть с обещанной душой? Она так мечтала об этом, а эти люди так хотят ей помочь. Они так добры к ней, что проявить недоверие было бы верхом неблагодарности. И все-таки очень хочется уйти, прямо сейчас сойти со сцены и убежать в маленький дом Юниуса, где заждались друзья. Ке, наверное, уже замучил старика своими вечными сомнениями, а Тереза, скорее всего, спит после бала. Она так здорово танцевала, лучше всех, нужно будет поучиться у нее… Так думала Сана, стоя возле сияющей Лилит. Красавица смотрела на нее с материнской лаской и нетерпеливо постукивала пальцами по лаковому боку черного дымящегося сосуда, находящегося рядом на столике. Девушке было неудобно, что она заставляет всех ждать. Что же ответить? Как открыть рот и произнести "нет"? Она обещала Лилит ответить "да", и, если скажет "нет", то подведет эту добрейшую женщину.

Сана вздохнула, задумчиво погладила лепесток одного из цветов и неожиданно отдернула руку. Вместо нежной бархатистости пальцы ощутили мертвую шероховатость бумаги. Это открытие почему-то поразило ее до глубины души. Как же так, ведь цветок казался таким прекрасным, свежим и таким настоящим! Она присмотрелась и обнаружила, что все цветы в этом помещении сделаны из бумаги. Ну и что? Разве у них дома не было искусственных цветов? Разве их не продают в магазинах? Разве… Но все было бесполезно, уже ничего нельзя было изменить, чтобы спасти ситуацию. Все сомнения вдруг исчезли, а вместе с ними и симпатия к сидящим в зале людям, и даже к Лилит. Может волшебница и обидятся на нее, но она больше не хочет оставаться с ними. Она уходит.

– Нет, – громко произнесла Сана.

На мгновение воцарилась тишина, такая, что было слышно, как сквозняк шелестит бумажными цветами. В следующий миг зал взорвался звериными воплями. Зрители, минуту назад чопорные и элегантные, превратились в толпу беснующихся чудовищ. И только Лилит сохраняла свой прежний облик, правда прекрасное лицо было искажено жуткой гримасой. Златокудрая женщина с рычанием обернулась к Сане, оцепеневшей от ужаса, и двинулась на нее, издавая нечеловеческие звуки.

– А-а-а! – закричал Ке, схватил старого мага за плечи, затряс что есть силы. – Говори, что делать! Что надо делать?!

– Не знаю, – прохрипел Юниус, – попробуй свалить эту люстру, может, это поможет их задержать!

– Но ведь люди…

– Какие это люди! Большинство из них голодные духи, которые просто украли человеческую плоть! Давай, действуй!

Надежное крепление гигантской хрустальной люстры поддалось не сразу. Ке несколько раз промахивался, от волнения дрожали руки, и истраченная впустую сила лишь отдавалась истерическим звяканьем граненых подвесок. Но в конце концов ему все же удалось сконцентрироваться, успокоить дрожь и, собрав всю энергию, выбросить ее точно в цель. Люстра качнулась, скрипнула и, отделившись от потолка, стремительно полетела вниз и накрыла собою половину зала. Звон, треск, вопли. В наступившей темноте происходящее казалось еще ужаснее. Свет был только на сцене, где в желтом круге прожектора стояла временно забытая всеми Сана.

– Я поползу обратно через крышу, а ты спасай девушку! – прокричал Юниус. – Прорывайтесь через черный ход, он за сценой! Я встречу вас внизу!

Недолго думая, Косичка перемахнул через перила балкона и оказался в беснующейся толпе. С ловкостью обезьяны он по головам добрался до сцены, и тут кто-то схватил его за ногу. Уга! Взгляд желтых зрачков вонзился в самое сердце, но Ке был в ярости и уже ничего не боялся. Он развернулся и нанес Черному Магу сокрушительный удар в висок, против которого даже магия оказалась бессильной. "Не спи, Тереза-Мария-Габриэла, только не спи", – подумал он и бросился к Сане.

Главное, чтобы девчонка ненароком не заснула, думал Белый Маг, неуверенно, но торопливо сползая по скользким ступенькам. Наконец лестница закончилась и он кулем свалился на землю. В парке, окружающем здание муниципалитета, царил покой, но за дверью подъезда уже слышался нарастающий гул приближающейся толпы. Юниус обсыпал дверь белым порошком. спешно произнес заклинание и побежал за угол, к черному ходу. Ке и Сана выскочили ему навстречу.

– Бежим! – прокричал маг, и троица кинулась прочь по разрисованной черными тенями ночной аллее.

Тем временем Тереза напевала, сидя в уютном кресле у огня. Мысли ее все еще были заняты прошедшим балом, а в ушах играла прекрасная музыка. Так и хотелось броситься в пляс. Почти позабывшая со времени ухода из Столицы, что такое мужское внимание она получила-таки возможность удовлетворить свою гордыню. Местные джентльмены, колдуны они или кто еще, уделили ей столько внимания, что она вновь почувствовала чуть было не потерянную ею уверенность в себе. Она не чувствовала никакой опасности, происходящее казалось не более чем занятной игрой, в которую она сама была не прочь поиграть. Девушку совершенно не смутило, что один из кавалеров, высокий и импозантный, представился гномом и на протяжении всего танца рассказывал о каких-то заморских странах и заколдованных лесах. Другой кавалер сообщил, что он умер триста лет назад и предлагал ей последовать за ним и остаться навсегда в вечности. Третий напарник, самый искусный танцор из всех, обещал показать ей процесс превращения живого в неживое. А тот мальчик. назвавшийся духом болот. был так мил и трогателен, что она даже позволила поцеловать себя в щеку.

"Какие же они глупые, эти мужчины". – подумала Тереза, зевнула и положила голову на мягкий подлокотник своего ложа. Она собиралась просто отдохнуть, но не заметила, как сон овладел ею. Она спала и видела разноцветные сны. В них было все, что может пожелать себе девушка: чудные яства, прекрасные принцы, космические путешествия, синие моря и сияющие замки. Она улыбалась во сне и не чувствовала ночной прохлады, подкрадывающейся из темных углов. В комнате становилось все темнее и темнее, и звезды за окном горели все ярче и ярче…