Она закончила речь и, задыхаясь от волнения, оглядела уставившиеся на нее жующие лица. Поначалу люди смотрели просто с любопытством, как на не по плану выпавший снег или безработного биоробота-поэта, развлекающего публику на Периферии. Но вскоре в их глазах начало расти беспокойство.
– Язычники! – прокричал наконец кто-то. – Это Язычники! Зовите полицию!
Присутствие живых Язычников привело людей в неописуемый ужас. Откуда ни возьмись. словно вынырнув из стен, появились забронированные полицейские и стали неуклюже пробираться, лавируя между столами с визжащими женщинами и поигрывая дубинками.
– Молодец, не ожидал от тебя, – шепнул Элиоте Терезе. Пощупал карманы брюк, убедился, что все документы и деньги у него с собой, и сказал, поднимаясь: – А теперь, девчонки, бегите к лесу, а мы потом подойдем. Это не обсуждается!
Эпизод 31
Девушки прождали до темноты, затаившись в лощине у окраин Заповедника. Дальше они идти не решились из страха перед темнотой и из опасений, что ребята их не найдут. Было сыро и холодно.
С приходом сумерек морось прекратилась и сквозь поредевшие тучи показались звезды.
– Мне что-то страшно, – прошептала Тереза, оглядела себя и застонала. – Господи, посмотри, на кого я похожа… Вся в грязи… – Она потянулась, чтобы выглянуть из убежища. – Может, пойдем обратно к поселку?
Сана схватила ее за одежду, потащила обратно и прилежала палец к губам:
– Тише, кто-то идет. Слышишь?
Тереза прислушалась. Из темноты доносился тихий шорох и треск. Кто-то осторожно шел по лесу. Девушки прижались к земле и затаили дыхание. Сана крепко сжала прихваченный по дороге толстый сук.
Шаги приблизились.
– И куда они подевались? – послышался голос Элиота.
Сана вскрикнула, выскочила из оврага и бросилась в темноту.
– Эли-и!
Ребята вышли на поляну, освещенную луной.
«Мда, не того парня я выбрала», – подумала Тереза, глядя, как подруга обнимает Элиота. Ей совсем не хотелось обниматься с Ке, хотя она пошла бы на такой подвиг, если бы знала, что Косичке это нужно. Но ему ничего не было нужно от нее. Он протянул ей руку, помог выбраться из грязи и только поинтересовался, не простудилась ли она.
– Нет, – холодно ответила Тереза.
Они углубились в ночной лес, оживший с прекращением дождя.
Эпизод 32
Шефа разведки не оказалось на месте, но секретарша разыскала его, объяснив, что имеет соответствующее распоряжение.
«Рад слышать вас, господин Ананд! – искренне обрадовался Купер . – Как ваше здоровье? Простите, что давно не справлялся о вас, я сейчас немного занят. Слушаю вас».
– У меня к вам дело… по поводу осужденного Язычника. Все действительно так, как сообщили в новостях?
«Именно. А что вас интересует?»
– Я, конечно, поздравляю вас с блестящим завершением дела. Вы хорошо поработали, господин Купер, но…
«Но?»
– Но… должен признаться вам кое в чем. Понимаете… только это между нами… как другу.
«Одну секунду, господин Ананд, я перейду в другое помещение… Теперь говорите, я слушаю».
– Я должен признаться, что мы с этим преступником когда-то учились вместе в Медицинской академии по программе для азиатского мира и даже были друзьями…
«Правда?» – Купер был заинтересован, но отнесся к этой новости спокойно.
– Да, были. Десять лет назад. Потом он устроился на дальние линии… Поймите меня правильно, но порядочность заставляет меня попытаться сделать что-то для этого человека, хотя, несомненно, преступление его ужасно.
«Господин Ананд, – произнес Купер после паузы, – вы злоупотребляете моей дружбой. Вам так не кажется? – Ананд ничего не ответил, и шеф разведки продолжил: – Скорее всего, этот желтый не был никаким вашим другом, вы просто хотите заступиться за него, как за того мальчишку. Помните? Я понимаю ваши гуманистические идеалы, но когда вопрос касается дел, имеющих чрезвычайную важность для человечества… Кстати, насчет того мальчишки. Я ведь его отпустил. Да-да. Однако несколько дней в таком месте, как Северный изолятор, пошли ему на пользу. Ему там вправили мозги, и теперь он не занимается больше ерундой, прилежно учится в своем университете, посещает мечеть под присмотром старших братьев. Одним словом, я его спас для общества, для будущего. Вы не согласны?»
– Прежде всего, вы спасли свою душу, господин Купер, – проговорил Ананд. – Я рад за вас.
«Хм. Почему вы не стали священником, господин Ананд? За вами пошли бы миллионы. Даже я питаю к вам слабость… Мда. Ладно, теперь к нашему делу. К сожалению, на этот раз я не смогу помочь вам, потому что это совсем другой случай. Этот Язычник уже не мальчик, сбившийся с пути, это настоящий преступник, убежденный и хитрый враг. Он очень опасен. Вы даже не представляете, с какой мощной силой мне приходится бороться в одиночку. Так что простите. Но для того, чтобы вы не считали меня таким уж чудовищем, я сделаю кое-что для него, вернее, для вас. Я обещаю, что ваш друг… бывший друг умрет без мучений».
– Благодарю вас, господин Купер. Я знал, что могу на вас рассчитывать. И еще, простите меня, если я не буду присутствовать на экзекуции. Очень хотелось бы вас повидать, но не в такой обстановке.
«Я все понимаю».
Ананд положил трубку. Шейда передала, что в приемной дожидаются какие-то молодежные лидеры. Он сказал, что примет их через полчаса. Слезы душили его.
Он вышел в оранжерею, побродил среди деревьев и цветов, остановился, закрыл глаза и подставив лицо майскому ветерку.
«Господи, пошли чудо, прошу тебя… Пошли чудо… Чудо!»
Эпизод 33
После объявления приговора его, наконец, оставили в покое, прекратили делать уколы, превращающие мышцы в желе, и даже подлечили в госпитале. Лину было все равно, что его ждет, он уже не чувствовал боли, ни физической, ни душевной. Он был рад, что все закончилось и, самое главное, что друзья теперь знают, где он и что с ним. Все могло быть гораздо хуже. Он не боялся мучений, единственное, что пугало его – это перспектива умереть в подвалах разведки. Он боялся, что его замучат до смерти и тайно отправят на переработку, и что история его всплывет только через много лет, когда после какой-нибудь революции поднимут архивы. Он не хотел этого, поэтому всеми силами старался выжить, наводя суеверный страх на своих мучителей, видящих в его выносливости что-то сверхъестественное.
Вечером в госпиталь заглянул Купер и впервые за все время следствия заговорил с ним.
– Ты не хочешь покаяться? – спросил шеф, стоя в нескольких шагах от койки.
– Я же Язычник, – сказал Лин.
– Еще не поздно исправить эту ошибку.
– Если я покаюсь, ты отменишь казнь и отправишь меня в монастырь?
– Хм. Отменить не могу, но могу подставить вместо тебя кого-нибудь другого. – Купер выждал немного и сообщил: – За тебя просили очень уважаемые мною люди. Только назови имя.
«Это Ананд, – подумал Лин. – Вот глупый, зачем он так рисковал…»
– Нет, – сказал он.
Купер шумно выдохнул и качнул головой:
– Очень глупо…
Утром его умыли, привели в порядок, переодели, загримировали оставшиеся на виду участки тела и посадили в бронированный транспортировщик, почему-то завязав глаза. Как в средневековом кошмаре, думал Лин, лежа на вибрирующем полу машины.
Скрипнули тормоза, и транспортировщик замер. «Интересно, где будет проходить шоу? Наверняка Купер придумал что-то оригинальное», – усмехнулся про себя Лин. Его подняли и вывели наружу. Солнце ослепляло даже через повязку. Он услышал мерный гул многолюдной толпы и подумал: «Не удивлюсь, если это главная площадь».
Его поволокли по ступеням, приладили куда-то руки и ноги. Наконец повязку сняли, и он ужаснулся увиденному. Площадь кипела, словно в дни больших торжеств. Для важных гостей были установлены специальные зрительные места, зрители пониже рангом стояли на ногах у подножия главное трибуны и тянули шеи, стараясь получше разглядеть злодея. Площадь была оцеплена полицейскими и военными кордонами в несколько рядов, в воздухе роились военные суда.
