Выпили чайку. Затянулись табачком. Помолчали. Тестер постепенно оглядывал помещение, открывая для себя одну любопытную деталь за другой. Из живности, кроме собачонки Точки (Точки Ру, если быть точным!), в доме жил ещё большой чёрный кот с гордым именем Квест, который бесшумно передвигался по комнате, то и дело неожиданно и из разных мест вспрыгивая на стол – поластиться, помурлыкать. Ещё Тестер слышал фырканье лошадей где-то недалеко, видимо в конюшне. Больше ничего живого в доме и вокруг него не наблюдалось.
Судя по обстановке и убранству комнаты, в которой они находились, хозяин сего жилища провёл жизнь бурную и интересную. На стенах висели шкуры медведей и тигров, оружие (среди трех-четырёх охотничьих двустволок затесались «Калаш» и помповый карабин); фотографии, запечатлевшие охотничьи трофеи Тюлефана соседствовали с другими, на которых он, ещё молодой красовался то в камуфляже и в малиновом берете на фоне реактивного истребителя, то в «арафатке» с ручным пулеметом РПК на плече, то в смокинге на фоне Эйфелевой башни в компании каких-то важных людей…
«Да-а! Давал жизни мужичок!» – думал Тестер, глядя на фотографии. А Тюлефан, поймав его взгляд, с загадочной усмешкой пробормотал:
– Что интересно? Ничего особенного: там чуть-чуть, сям чуть-чуть…. Прошла молодость!
Тестер, которому насущные вопросы начали, похоже прожигать изнутри грудь, решил потихоньку переходить к выуживанию так необходимой для него информации. Но начинать, он знал, нужно с малого!
– Мне, Тюлефан, несколько неудобно называть Вас по имени, всё-таки Вы прилично старше меня! Как Ваше отчество?
– Отчество? – удивлённо переспросил Тюлефан. – А зачем тебе моё отчество? – Он пожал плечами. – Отчество… Да любое подойдёт! Хоть Иваныч, хоть Петрович! О! Давай такое: Филгудыч!
– Как? – не понял Тестер. – Филгудыч? Почему?
– А чем плохое отчество? – с усмешкой произнёс Тюлефан. – Или ты ждал другого?
– Д-да нет… Н-нормальное отчество… – растерянно промямлил Тестер, ничегошеньки не понимая…
– Ну, тогда проблема решена, а? – спросила у Тестера улыбка Чеширского кота в исполнении его нового знакомого.
Тестеру стоило многих усилий не отклоняться от намеченного плана.
– А теперь, Тюлефан… э-э-э… Филгудович, можно мне услышать от вас ответы на мои… гм… вопросы?
Мужичок как-то хитро улыбнулся, отложил трубку, устроился поудобнее в кресле и неохотно ответил:
– А что тут рассказывать, ты же сам всё видишь: обычные растеклятые параллельные миры, о которых так много писали фантасты. Ты что-то где-то пересёк, оказался в другой реальности, в которой испокон веков живут люди…, и я живу. Многое так, как и в твоём мире, а кое-что – иначе… Словом – нечего рассказывать!
– А как люди сюда попадают? – спросил поражённый (и слегка разочарованный таким слишком уж лаконичным и простым ответом) Тестер.
– Блуждающая дыра в пространстве-времени. Блуждает себе по миру и засасывает, кого попало! – Тюлефан даже зевнул от скуки.
– Кого попало? Спасибо! А люди здесь такие же, как … и у нас?
– Абсолютно! И люди, и звери…
– Звери? – Тестер задумался. – А вот птиц, например, я здесь не видел!
– Верно! Птиц нет! – лениво ответил Филгудыч.
Тестеру не давали покоя глаза этого мужичка: хитрые какие-то, изучающие… «Скрывает он что-то! – подумал он. – Только вот что?»
– И есть мне почему-то не хочется! – продолжал он терзать Тюлефана.
– Ну, что ж! Не хочется, так не хочется! Чайку вон попей!
– И раны не болят!
– Крепкий ты парнишка оказался!
– Так я умер или как?
Филгудыч молчал.
Раздраженный его поведением Тестер снова перебрал в памяти подробности своего пребывания в этом странном мире: «больничку-дурдом», погоню, выстрелы, остров…, а потом набрался смелости и, глядя в глаза старику, твёрдым голосом спросил:
– Тюлефан Филгудыч, а вы всю правду мне рассказали?
– А что, есть сомнения? – хитро улыбнулся Тюлефан.
– Есть! В Обители той стены были… как бы пластиковые, а перегородка – бревенчатая, как будто только что сделали из того, что под руку подвернулось. Народ там был весь… какой-то неприспособленный к жизни. Всё это как-то не вяжется с вековыми традициями. Временное какое-то! Дорог нет, а должны были бы быть! И ещё: ведь в меня попали пули? Так, где же раны? И почему, черт возьми, мне не хочется есть? – Тестер посмотрел на потухшую и уже остывшую трубку, про которую он почему-то забыл. – И курить мне тоже не хочется! Почему? Что вы молчите, ответить не можете?
В ответ на его праведный гнев Тюлефан улыбнулся уже другой улыбкой: какой-то открытой и, как показалось Тестеру, довольной:
– Извини, сынок! Проверял тебя на … сообразительность! Пришлось: сам ведь знаешь, люди разные бывают! Извини, а?!
Тестер нахмурился. Как-то не привык он к подобным проверкам. Да и не «сынок» он уже – сороковник в ухо дышит! Но потом подумал: «Ладно, проглотим! Зато теперь-то он расскажет?»
– Нормально. – ответил он Филгудычу. – Проехали. Только, пожалуйста, расскажите мне всё, а то я скоро с ума сойду! И ещё… – давайте впредь проверок устраивать не будем!
Филгудыч удовлетворенно кивнул, выпустил колечко дыма и начал говорить.
2
Паренёк, который явился причиной срыва операции по поимке Тестера, жестоко избитый Шамилем, волочился за основной группой, проклиная всё на свете: от злосчастного «ствола», произвёдшего злополучный выстрел, до родителей, которые произвели его на свет. Ему очень хотелось найти среди пацанов хотя бы одну понимающую душу, которая бы выслушала его историю, но братва враз прекратила с ним всяческое общение, как с «приземлённым».
«Ну, что я такого сделал? – спрашивал он сам себя. – Я же не виноват! «Ствол» сам выстрелил, там предохранитель сломался… я ведь просил дать мне другой, несколько раз просил…! – и, вытерев слезы, продолжал: – Всё равно этот мужик убежал бы – его же Старик увёл. Так что я – не причём! Не казнит же меня Владыка за этот чертов выстрел? Не должен ведь…»
Шамиль, шедший, по обыкновению, позади всех, смотрел, как вздымаются и опадают плечи пацана при каждом горестном вздохе. «Подэлом», – думал Шамиль, злой, как чёрт: ведь предстояло объясняться с Паханом и убедительно рассказывать, как из-за этого сукина сына он упустил нужного тому человека. «Подэлом! Да ещё и мало! Вот только эсли Пахан мне что-нибудь сдэлает из-за тэбя – сгнаю гада!». Здоровый Шамиль явно храбрился и подбадривал себя перед серьёзной встречей: Пахана даже он боялся.
3
– Нашли? – спросил Пахан, глядя в окно.
– Нашли, – ответил Шамиль, глядя в спину Пахана.
– Взяли? – спросил Пахан.
– Нэт! Ушел! Старык ему памагал! – Шамиль рассказал всё как было, не упустив случая с выстрелом. При этом он упорно смотрел в спину Пахана, ловя каждое его движение. Тот, выслушав, полуобернулся к Шамилю:
– Старик, говоришь? Чертова кукла! Фуфло гэбэшное! Почему не взяли Старика?
– Пахан, ты сам нэ велел Старыка трогать! Да и скрылся он неизвэстно куда, как абычна!
– Ой, достала меня эта падаль особистская, ой, достала! – Пахан перешёл на крик. –Найти Старика и сюда привести!
Команда прозвучала и повисла в воздухе.
– Ты слышал, Шамиль? – снова крикнул Пахан.
– Слышал! – угрюмо ответил Шамиль. – Только, чтобы Старыка привэсти, мне моих людей мало будэт, Пахан! Да и «луч» нужен…
Пахан окончательно вышел из себя:
– Какой, нахер, «луч»? С «лучом» любой дурак кого хочешь сюда приведёт! Ты – мой лучший командир, Шамиль, ты же лучше любого «луча»! И я знаю, что если я приказал тебе Старика привести, то Старик завтра будет здесь стоять! Так? Или не так?
– Так, Пахан! – Шамиль стал ещё мрачнее.
– То-то! Отправляйся! И ещё: этого сопляка своего, стрелка хренова, оставишь здесь. Ясно?
Шамиль изменился в лице:
– Нэ казни пацана, Пахан… Он… эта… нэ вынават! У мэня и так бойцов мало…
