Руки трясутся, а эти глаза, что смотрят на меня с надеждой не придают уверенности.

– Медленно и осторожно, ты все делаешь правильно. – подбадривает меня Тасита.

Замок щелкает и открывается.

– Молодец, девочка.

Люди, сидящие в камере вместе с Таситой, также рвутся на свободу. Остальные слезно просят нас, чтобы мы взяли их с собой.

– Не вздумайте выходить…пока…иначе нас всех поймают и вернут за решетку.

Тасита помогает избавиться от кандалов, и я рада снова почувствовать эту легкость в руках и ногах.

– У Мэг должен быть ключ. – говорит женщина.

– Я поищу, а ты пока освободи остальных. – я указываю на заколку в ее руках.

Дверь открывается и кажется, что время останавливается. Один из работорговцев стоит и смотрит на всю сложившуюся ситуацию. Его взгляд проделывает путь от Мэг, до нас. В одно мгновенье наш план рушится.

– Я пришел помочь. – говорит он, поднимая руки. – Записка она от меня.

– Что?

Я совсем не это ожидала услышать.

– Нужно уходить.

– Кто ты?

– Не важно, главное от кого я. Август.

Парень подходит ко мне и взяв под локоть ведет к двери.

– Он жив? – я останавливаюсь.

– Живее всех живых.

По телу разливается тепло, хотя бы мой лучший друг выжил. И главное, что этот странный парень от него.

– Почему тогда он сам не пришел?

– Это долгая история, я расскажу тебе ее позже, а сейчас нам надо выбираться.

– Мы не можем оставить их. – я указываю на Таситу, которая продолжает взламывать камеры.

– Ты спятила? Двое…трое, нельзя спасти всех. – парень готов взорваться, так как остальные в его планы не входили.

– Тогда иди, мы справимся. – я пытаюсь придать своему голосу уверенности.

Он сжимает кулаки и его глаза бегают по помещению в поисках ответа. Как вытащить отсюда всех эти людей.

– Ты всех нас угробишь. – приближается он. – Ждите моего сигнала и не выходите до него.

– Что за сигнал?

– Ты поймешь сразу. Я буду ждать за воротами у западного крыла. – он скрывается за дверью.

Я подхожу к окну, огромная толпа не собирается рассасываться торги в разгаре. Главарь стоит в центре, что-то рассказывает людям, они слушают его с придыханием. Семь человек стоят в кандалах и ждут своей очереди, сегодня отсюда выберутся не все. Комната наполняется людьми, Тасита приказывает им молчать и не двигаться.

– Кто этот парень? – подходит ко мне женщина.

– Без понятия, но он знает Августа.

И если Август доверился ему, то я тоже могу.

– Она просыпается, что с ней делать? – слышится голос позади. Девушка указывает пальцем на Мэг.

– Закройте ее внизу. Пусть почувствует какого это. – отвечает Тасита.

На лицах людей появляется ехидная улыбка, они с радостью делают то, что предлагает им Тасита.

Она сосредотачивает свой взгляд на моей правой ноге, взглянув вниз я замечаю, как левая штанина сбоку пропитывается кровью. Боли совсем нет, возможно она появится позже, а пока ее нет из-за шока.

– Ты в порядке?

– Да.

Женщина отрывает кусок ткани от своей одежды и прикладывает к ноге. Сейчас я даже не думаю о том насколько грязная эта ткань, а лишь прижимаю ее к ноге и благодарю Таситу.

– Долго еще? – женщина не может устоять на месте.

– Он не сказал.

– Может он вообще соврал нам.

– Еще пару минут.

– Нас переловят, как только покажемся на улице. Так что беги со всех сил, что только есть.

– Не торопи события.

– Всегда нужно иметь запасной план.

Наш шёпот прерывает грохот взрыва. Сигнал. Мы сразу движемся к двери, открыв ее на улице я вижу, как люди с криками разбредаются в стороны. Он взорвал бочки с порохом, повсюду дым и огонь, который пожирает все к чему прикасается. Все бегут к воротам, люди толкаются, кто-то падает на землю и больше не встает. Тасита крепко хватает меня за руку и тащит к западному крылу. Работорговцы оглядываются по сторонам, слава богам, они еще не поняли, что камеры пусты. Они пытаются успокоить людей, но попытки тщетны. Боль в ноге становится невыносима и во рту чувствуется привкус металла.

– Мы уже близко. – пытается кричать Тасита, но получается лишь хрип.

Передвигаясь вдоль стены, мы добираемся до ворот, у которых в ряд стоят кареты и повозки с лошадьми. Некоторые запрыгивают в них, остальные же бегут в лес. Работорговцы поняли, что нас нет. Сегодня они потеряют очень много денег. Главарь кричит, кипит от злости и ярости.

Забежав за стену западного крыла, я вижу этого парня. Он сидит на лошади и нервно вглядывается в толпу, рядом еще одна лошадь без наездника. На правую ногу невозможно ступить, Тасите приходится меня буквально тащить.

– Давай, девочка, осталось совсем немного.

Мы добираемся до парня, и он указывает на вторую, чтобы мы взобрались на нее. Тасита же не спешит этого делать.

– Мне не нужно на север. Я не поеду с вами.

– Нет времени. – торопит нас парень.

– Тогда возьми вторую лошадь. – предлагаю я. – Пешком далеко не убежишь.

– Уверена?

– Абсолютно.

Она наклоняется к моему уху и вкладывает в руку заколку. – Спасибо, принцесса, я твоя должница.

Черноволосый хмурится, это лошадь предназначена мне, и он не горит желанием расставаться с ней.

Тасита запрыгивает на лошадь. – Надеюсь наши пути не пересекутся.

– Почему?

– Вряд ли это хорошо закончится. – она улыбается мне напоследок и устремляется на юг.

Парень помогает мне забраться на лошадь, боль в ноге становится еще сильнее и мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Черноволосый прижимается сзади и дергает поводья. Мир начинает кружится, с каждым движением боль отдается в ноге и расползается выше. Опустив голову вниз, я вижу, как кровавое пятно становится больше.

Торговый пост остается где-то далеко.

Я больше не в силах оставаться в сознании и позволяю черной пелене накрыть меня.

Я просыпаюсь от невероятной боли. Над моей раной возвышается парень. Он зашивает ее, каждый шов причиняет еще большую боль. Я пытаюсь сдерживать крик, но получается плохо.

– Еще немного. – говорит он.

Я отворачиваюсь, не желая наблюдать за этим зрелищем. Я никогда не могла спокойно смотреть на раны или кровь, но сейчас это стало чем-то нормальным.

Рядом горит костер, на котором готовится кролик, рот наполняется слюной и мысли о еде перебивают боль. Солнце уже заходит за горизонт и судя по всему, я провела без сознания пол дня.

– Если рана не начнет гноиться, выживешь. – беззаботно произносит черноволосый.

Он накладывает чистую повязку и возвращается к костру. Любое движение ногой вызывает боль, идти я точно не смогу. Я приподнимаюсь на локти и пытаюсь осмотреться. Мы в лесу, где пахнет свежестью и костром, слышу птиц и как шумят деревья. Там, где я была тишина сменялась плачем.

– Записка? Ты мог положить нож или даже гвоздь, но положил записку? – недоумеваю я.

Он сбит с толку. – Это был знак.

– В записку можно было завернуть гвоздь.

– Сдался тебе этот гвоздь.

– От него проку больше, чем от этого клочка бумаги.

Его брови лезут вверх. – Лучше бы поблагодарила за свое спасение.

– За тот момент, когда ты помог выбраться из камеры? Или за тот, где помог избавится от кандалов? Прости, наверное, ты о том, когда нужно было оглушить работорговку.

– Я вывез тебя оттуда, а потом промыл рану и зашил ее. – хмурится парень.

Во мне говорит злость к тем ужасным людям, а я вымещаю ее на нем.

– За это, спасибо.

– Может стоило с этого начать?

Я выдыхаю.

– Прости.

– Голодная?

Запах жареного мяса просто сводит меня с ума. Парень снимает с костра кролика и делит его на две части. Он протягивает мне половину, и я тут же вонзаю зубы в нежное мясо, почти не жуя, сразу проглатываю.

– Ешь медленно и маленькими кусочками, а то будешь выворачивать желудок в кустах.