Нет, эта ситуация определенно становится все забавнее и забавнее! Ему я телефон не дала, на свидание пойти отказалась, а другим парням и то и другое ‒ пожалуйста!

Когда самомнение раздуто так, как у него, ударить по нему совсем не сложно.

Сложно промахнуться. Уж очень большая мишень.

Повернувшись, я снова направилась к буфету. Мне было трудно сохранить невозмутимое выражение на лице. Потому что его ревность радовала меня намного сильнее, чем я готова была признать.

* * *

Вандал

Наблюдая, как она пересекает столовую, идет к раздаче, уговаривал себя не спешить.

Спешка здесь ни к чему.

И все равно мне уже сейчас хотелось сказать всей школе, показать всем, что она моя. Только моя. Хотелось преподать урок. Хотелось до дрожи.

Но это подождет.

Легкая, невесомая походка, утонченная внешность. Солнечные искры в светло-карих глазах. Блестящие русые волосы. Но еще притягательнее ‒ ее смех… Насмешливая улыбка. Непосредственность, от которой щемит в душе.

Яркая, живая.

Я влюблен? Или просто хочу ее?

Хочу ее. И хочу так сильно, что готов ударить по голове и засунуть в морозильную камеру, чтобы она, застыв, превратилась в мой личный манекен. А я бы навещал ее, ел мороженое в ее компании, как Саймон из «Отбросов» рядом с той надзирательницей.

Шутка.

Или все-таки нет?

Она пробудила во мне что-то. Может, это, и правда, любовь. Ведь я не знаю, что такое любовь. Это чувство как непрерывный зуд. И оно лишает меня терпения. Уже лишило.

Сев за один стол с другими баскетболистами, привычно оглянул его. Увы, именно сейчас терпение было нужно мне как никогда. Потому что за этим столом собрались они. Парни, которые хотели ее не меньше меня.

Но мне осталось потерпеть еще немного. Потому что завтра девушка придет на вечеринку.

И я уже знаю, что должен буду сделать, чтобы получить ее…

Ника

Наконец, занятия закончились. Закончилась моя первая неделя в этой новой старой школе, и если подводить итог тому, как она прошла… прошла она совсем не так, как я ожидала.

Я на удивление быстро смогла преодолеть свои застарелые комплексы, ожившие в той же среде, среди тех же людей, но столкнулась с новыми трудностями, о которых раньше и помыслить не могла.

Например, вынеся из гардеробной свое пальто, я нашла в его кармане еще одну коробочку, подложенную мне каким-то неизвестным. В ней оказался кулон в виде сердца, инкрустированный перламутром, явно из той же коллекции украшений, что и браслет, и еще одна записка:

«Не могу перестать думать о тебе. Потерявший голову В.»

Я с трудом удержалась от того, чтобы не выкинуть коробочку со всем ее содержимым в ближайшую урну, и только каким-то чудом не сделала этого ‒ в конце концов, украшение было ни в чем не виновато. И если уж на то пошло, в школе выбрасывать ее точно не стоило ‒ если бы Вандал увидел, как я поступила с его подарком… кто знает, что бы он тогда со мной сделал?

Так что, прочитав записку, я просто засунула украшение в свой портфель.

― Ника, не хочешь сходить с нами в кино на новый фильм? ― спросила Света, наматывая на шею кашемировый шарфик.

― Спасибо, я уже смотрела. Да и сегодня вечером точно не смогу пойти.

На этот день у меня был запланирован кастинг в очередное модельное агентство (нужно было успеть, пока мама с отчимом не вернулись из Питера, куда он ездил по работе, а она ‒ забрать оставшиеся вещи). К тому же, от фильмов в 3D высокой четкости у меня начинается тошнота и головная боль похуже любого похмелья. Новый фильм я и до половины не смогла досмотреть, так меня затошнило от мелькания перед глазами кораллов подводного мира ‒ правда, говорят, не много потеряла.

― Ну, тогда увидимся завтра на вписке у Третьякова, ― улыбнулась девушка. ― Правда, вечеринки Давида очень трудно назвать «вписками», обычно они очень крутые. Прямо пиры у Калигулы. На следующий день о них вся школа говорит!

Диана покачала головой:

― Вот поэтому я и не пойду. Скоро экзамены, мне не до вечеринок, и тем более не до буйных оргий.

― Многое пропускаешь!

― Буйные оргии, говоришь? ― переспросила я, заинтересовавшись еще сильнее. ― И часто он такое устраивает?

Вчера он с таким презрением сказал мне «А ты напилась!», словно сам не пьет. А тут, выясняется, что он пиры Калигулы регулярно закатывает для всех своих одноклассников?

― Не так часто, как нам хотелось бы. Именно поэтому нужно пойти! Диана, перестань быть старостой хотя бы на вечерок, не отрывайся от коллектива!

― Нет… все-таки, нет. Вам и без меня там будет весело.

― Да без тебя даже повеселее будет, ― чуть слышно пробормотала Света.

Я с трудом сдержала смех. Звучит обидно, но так уж оно и есть. Диана ‒ положительная, серьезная, умная, на редкость проницательная девушка, но что ни говори, зануда.

Выйдя во двор, мы с девчонками пошли в разные стороны.

Тут, увидев Сашку, направлявшегося ко мне от школьного крыльца, я вспомнила, что он хотел проводить меня до дома. Я ему тогда еще сказала, что буду этому рада. Причем не только сказала, но и обняла, прижавшись всем телом к его груди и эротично проведя ладонями по шее ‒ просто, чтобы Третьяков это увидел.

Наверное, при других обстоятельствах, я даже могла бы закрутить с Сашкой роман… но точно не сейчас, когда все мои мысли занимал один-единственный человек. Раньше со мной так и бывало ‒ серьезное увлечение вытесняло из моей головы все прочие. Я, конечно, могла гулять одновременно с двумя парнями и даже находиться в отношениях сразу с обоими (да-да, можете меня осуждать), но это означало только то, что я ни к одному из них ничего не испытываю.

А сейчас речь шла даже не об увлечении…

Но тут, не успел Сашка подойти ко мне, как кто-то обхватил рукой мою талию.

― Ларина, может, уже прекратим играть в эти игры? ― подняв глаза, я увидела губы Давида Третьякова, раздвинутые в его фирменной нагловато-обаятельной улыбке. ― Мы же оба знаем, что ты от меня без ума!

Такое заявление, еще сделанное хоть и шутливым, но безапелляционным тоном, на несколько секунд смешало мои мысли.

― Ну, да, ― фыркнула, наконец, придя в себя. ― И это явно следует из того факта, что я тебя преследую, устраиваю сцены ревности, выпрашиваю твой телефон и пытаюсь тебя поцеловать. Ой, постой-ка! ― засмеялась я. ― Это ведь не я, а ты все это делаешь.

― А я и не скрываю, что без ума… если не от тебя, то от определенных частей твоего тела точно, ― его ладонь переместилась на мою пятую точку.

― Прости, Третьяков, но ни одной из моих частей тебе и близко не светит, ― я сбросила с себя его руку. ― Предлагаю тебе вернуться к тому табуну телок, которые, и правда, от тебя без ума. Ну, или, как вариант, к своей порнухе.

― Уверен, что еще как светит, ― усмехнувшись, парень снова обхватил мою талию. ― Ладно тебе, Ларина, сходи со мной на свидание! Ресторан, цветы ‒ все как договаривались. Тебе же нравится такое? Зайду за тобой сегодня в пять.

― Сегодня я занята. И разве я не говорила тебе, что никогда в жизни не пошла бы с тобой на свидание?

Остановившись со мной у подъезда, Давид обнял меня обеими руками. Находиться в его объятиях было до безумия приятно, как бы я ни пыталась это отрицать.

― Говорила. А я тебе не поверил, ― наклонился к моему лицу. ― Я знаю, что с тобой происходит, Ника, ― прошептал он, и в его голосе прозвучало настоящее волнение.

Сердце забилось с такой скоростью, словно вот-вот разорвется. Я посмотрела в его серо-зеленые глаза…

В моей душе снова всколыхнулось все то же искушение.

«Нет, дорогая моя, я в вас не влюблен — как и вы в меня, но если бы даже и был влюблен, то вы были бы последним человеком, которому я бы в этом признался», вспомнилась мне еще одна цитата из моей любимой книги.

Ретт Батлер долго, очень долго убеждал Скарлетт, что ничего, кроме простого желания к ней не испытывает. Просто потому что не мог признаться, что любит ее.