― Ты зовешь меня на свидание? ― насмешливо приподняла брови.

Парень хмыкнул.

― Я этого не говорил.

― Ну, в таком случае, и мне отвечать незачем.

― Но все-таки? Если бы я позвал тебя в дорогой ресторан и принес большой букет красных роз, тебе бы это понравилось? ― сверкнув зелеными глазами, улыбнулся своей фирменной нагловато-обаятельной улыбкой.

Я не успела ничего сказать ‒ мы вошли в помещение, и перед нашими глазами возникла огромная надпись во всю стену, которую кто-то нанес на нее красной краской. От неожиданности я встала, как вкопанная.

«НИКА, ТЫ БУДЕШЬ МОЕЙ!», горели яркие буквы на белом покрытии.

Мой рот приоткрылся:

― Это ты написал?

Пару секунд парень молчал.

― Нет. Не я.

Переведя на него глаза, я увидела, что он буравит эту надпись напряженным взглядом.

― А кто же тогда?

― Понятия не имею.

Еще один тайный поклонник? Сколько же их у меня? Может, конечно, это послание было адресовано какой-то другой Нике, но наверное, все-таки мне.

Тогда в мой портфель кто-то подложил коробочку с браслетом, и вот теперь это граффити. Прямо как в средней школе ‒ мальчики в то время часто оставляли признания в любви под моими окнами (я начала пользоваться большой популярностью даже до всех пластических операций ‒ сбросила вес и уже стала красивой). Правда, одно дело писать мелом на асфальте, а другое ‒ портить школьную собственность. Это уже не романтика, а какой-то вандализм.

В этот момент мое сердце остановилось.

Черт… А что если это был… Вандал?

«С твоей красотой он не сравнится, но буду счастлив увидеть его на тебе. Восхищенный В.», было написано на бумажке, прилагавшийся к браслету. Так это загадочное «В» означало «Вандал»?

Неужели я привлекла внимание этого маньяка, покалечившего столько людей? Взорвавшего машину директора школы! Я покрылась холодным потом.

Может быть, этим социопатом действительно был Давид. Но что если… это все же был не он? Что если я стала целью таинственного сталкера, про которого было известно только то, что он неуловим и способен абсолютно на все?

Умею же я находить проблемы на свою пятую точку, ничего не скажешь.

На самом деле со мной далеко не в первый раз случилось что-то такое. Парни и даже взрослые мужчины ‒ они всегда меня хотели, и порой хотели так сильно, что становились готовы на все, чтобы получить свое. Становились одержимы. Часто это оказывалось полезно, но еще чаще приносило огромные проблемы. А иногда и то, и другое.

Мне вспомнился мой бывший, Андрей Вознесенский, главный редактор одного малоизвестного женского журнала, для которого я снималась как-то раз. Тот самый, что предложил оплатить мою ринопластику. Он оказался… женат. Женат на совершенно невменяемой женщине, из-за которой мне пришлось купить газовый баллончик и повредить провод домашнего телефона, чтобы ее звонки к нам не проходили, и мама случайно не взяла трубку ‒ почему-то я никак не могу перестать попадать в такие дурацкие истории, как будто я магнит для неприятностей.

Прежде, чем вы начнете швырять в меня камнями, скажу ‒ нет, я не знала о его семейном положении. И хоть я и считаю, что вина за измену в первую очередь ложится на мужчину, а не на «разлучницу», все равно не стала бы рушить семью, и уж точно не позволила бы этому скоту потратить семейные деньги на пластическую операцию для своей малолетней любовницы.

Я верю, что во Вселенной существуют некие законы, не оставляющие подобные действия без последствий для того, кто их совершает.

* * *

― Так что насчет ресторана и цветов? ― Давид снова вспомнил, о чем мы говорили. ― А после я бы покатал тебя на своей машине… да и не только на машине! И все в плюсе. Что скажешь?

Мы с ним как раз вошли в наш класс.

― Третьяков, ты не забыл, что минуту назад угрожал превратить мою жизнь в ад? Не знаю, может, у тебя раздвоение личности ‒ ты то хамишь и грубишь мне, то обнимаешь и пытаешься поцеловать. Но у меня-то с головой пока еще все в порядке, ― наконец, я сбросила с себя его руку. ― Так что мой ответ ‒ нет. Я не пойду с тобой на свидание. Никогда в жизни не пойду с тобой на свидание!

Мой отказ не удивил и, кажется, даже не задел его ‒ наверное, другого ответа он и не ожидал. Зачем только задал этот вопрос? Хотел почву прозондировать, или подразнить меня обещанием ухаживания?

― Никогда не говори «никогда», непослушная девочка! ― насмешливо улыбнулся, прежде чем направиться к своему столу.

Я только возвела глаза к потолку.

Пройдя между рядами парт, подошла к девчонкам, стоявшим рядом с окном в дальней части помещения.

― О, привет, Ника! ― улыбнулась Света. ― А мы как раз говорим о тебе!

― О той надписи на стене? Да, я уже видела! Как думаете, кто это написал?

― Тебе виднее кто это может быть, ― мне ответила Диана. ― Но кто бы это ни был, он явно взял эту идею у Вандала. Такой же краской написано, как то слово в столовой.

― Или ее сам Вандал и написал… ―я провела ладонью по лбу.

Девочки пораженно переглянулись.

― Кошмар какой! Надеюсь, все-таки, что нет! ― Света встряхнула кудрявой головой. ― Если это он, то слова «Ника, ты будешь моей!» какой-то не тот смысл приобретают. Нездоровый.

Мне тоже хотелось бы верить, что моя догадка неверна. Если мной одержим этот жестокий социопат… что он может сделать дальше? Страшно подумать!

Но может быть, это, конечно, не он. Я заметная девушка, к тому же новенькая. Кто угодно мог очень быстро влюбиться в меня. Тайный поклонник пока не сделал мне ничего плохого. Красивый браслет с милой надписью, невинное граффити… Буду надеяться на лучшее.

― А ты как считаешь, кто это может быть? ― спросила Марина.

― Возможно… Давид Третьяков, ― ответила, поколебавшись. ― Я совсем в этом не уверена, но других подозреваемых у меня нет.

― Да, мы видели, как вы обнимались в холле! ― Света улыбнулась. ― И в класс пришли вместе. Всем интересно, что между вами происходит, но никто не решается спросить…

Пожалуй, объяснить было бы слишком сложно.

― Ну… он за мной охотится, ― усмехнулась я.

А может, не так уж и сложно. Девочки сразу понимающе закивали.

― Он тот еще бабник, ― сказала Диана. ― Не хочу лезть с непрошеными советами, но я бы на твоем месте с ним не связывалась.

― Думаю, Ника отлично понимает, с кем связалась, ― ее подруга задорно мне подмигнула.

― А может, в этот раз он настроен серьезно? ― Марина взглянула на Давида из-за моего плеча. ― Он как раз сейчас смотрит на тебя.

Я с огромным трудом сдержала желание проследить за направлением ее взгляда.

― Кстати, хотела спросить, ты будешь участвовать в конкурсе красоты? ― внезапно сменив тему, Света еще сильнее оживилась. ― Диана участвует, но у нее мало шансов победить!

― Спасибо, дорогая подруга, ― кисло улыбнулась староста.

― Не обижайся на правду ‒ у меня, вот, вообще нет шансов победить, я и не участвую. Марина слишком низкая. А ты, Ника, прямо настоящая модель!

В ответ на комплимент я только улыбнулась, хоть мне и хотелось сказать, что я, и правда, настоящая модель.

― Да и нам всем, если честно, хочется, чтобы ты отобрала корону у этой жабы Румянцевой.

Интересно, чем им всем не нравится эта девочка? В начальной школе она здесь не училась, и я ее совсем не знала. Наташа тогда говорила, что Давид ее не любил и прилюдно чуть ли не обзывал, по крайней мере, до того как решил за ней приударить. Может, это он ее на весь класс как-нибудь неприятно ославил, как меня в детстве?

― Поучаствую, конечно! Но мне, вроде, нужно было записаться у директора, а теперь…

― Запишись у заместителя директора. Подойди к кабинету после уроков.

― Хорошо, так и сделаю.

Посмотрев на Василину Румянцеву, красивую высокую девушку с темно-рыжими волосами, свою соперницу в этом конкурсе, внезапно я поймала ее недружелюбный взгляд…

Ну, может, ее действительно недолюбливали по каким-то объективным причинам, как знать.