— Отведите меня в зал с круглым столом, и вообще покажите мне общие помещения замка, — предложил я.

— Подпишите документы на ремонт стены, и я вам устрою небольшую экскурсию, — предложил старик, протягивая мне пачку бумаг и перо.

— А чернила? — только и сказал я, перебирая десятка два документов.

— Самопишущее. Говорю же, времена изменились, — вздохнул старик, — подписывайте, ваше высочество.

Я послушно подмахнул, не читая, все бумаги и протянул пачку обратно старику. Тот кивнул и повел меня куда-то по лестницам и коридорам замка, сначала вниз, потом наверх. Наконец мы с ним оказались в совершенно круглом зале. Стол повторял форму зала. Размер стола впечатлял. Нет, его диаметр был не километр, как в столовой дома князей Александровых, он был километра три. Видимо, все рыцари замка должны были поместиться за этим столом, символизирующим равенство защитников.

Посредине лежала книга, самого обычного размера, разве что потолще многих.

— Запишись на встречу с провидицей, — открыл книгу Воронцов.

Я машинально засунул перо в карман куртки, поэтому мне было чем писать на плотной странице, похожей на пергамент.

Я написал заглавную букву «И», но приостановился, взглянул на старика, тот удивленно приподнял брови, рассматривая эту самую «И», потом сказал:

— Своё имя надо написать, ваше высочество, хотя провидицу зовут Ирина, сначала мы пишем свои имена.

— Ирина?! — мое сердце тревожно перестукнуло.

Но я тут же заставил себя не волноваться, кто знает, сколько имен у провидиц, может, два или три.

Старательно выведя: «Велемир», — я оглянулся на старика.

— Этого достаточно, завтра посмотрите, какое время и день назначила провидица, а пока идемте, я покажу кабинет вашего отца, там много книг по истории Белого замка, есть устав, вам надо прочитать основное. Остальное расскажет вам наш док, он большой знаток истории Белого замка, — ровным мягким тоном проговорил старик и повел меня прочь из Круглого зала.

Кабинет князя мне пришелся по душе.

На стенах висели полки, заставленные книгами. Пара мечей торчали в стойке в углу. Небольшой стол с письменными странноватыми принадлежностями был задвинут между окнами. К моей большой радости, застекленными. А широкое неимоверно уютное кресло мне очень приглянулось, пламя в компактном, но замечательном мраморном камине нагревало воздух этой небольшой комнаты, делая её обжитой и приятной.

Я бросился снимать книги с полок и торопливо листать их. Но быстро пришел к неутешительному выводу: почти все книги были о Белом замке, его обитателях, традициях, об оружии и той нежити, которая атаковала замок-крепость чуть ли не по пять раз на дню.

Воронцов покивал удовлетворенно и бесшумно исчез.

А я устроился в кресле и принялся за чтение удивительной рукописной книги в кожаном переплете, название: «Мой дневник» и короткая подпись: «Мстислав Александров», — необыкновенно воодушевляли. Да и первое предложение, написанное ровным и четким почерком моего отца, было на редкость удачным.

Время летело быстро. Думаю, была почти полночь, когда я понял, что успел проголодаться. Мне принес поесть Мик, за ним маячил встревоженный и надутый Никита, который попытался выговорить мне за исчезновение, пока я глотал замечательную еду с подноса и запивал вкусным компотом. И рыба, запеченная в тесте, и поджаренный картофель, и пышный хлеб, были на редкость вкусными, поэтому бубнежа Никиты я почти не слышал.

— Ты будешь присылать за мной, как только где-то, вне своих покоев, устроишься на ночевку? — подытожил свою речь Никита.

Я радостно кивнул, заедая его занудство чудесными пирожками с малиной. И где они взяли свежую малину? Если она созреет только в июле?

Никита замолчал и пристроился на узкой койке. Мик сгрузил посуду на поднос и убежал куда-то. Звезды сияли в черном небе. Месяц прятался за рваными облаками, а я читал и читал отцовский дневник дальше. Не удержавшись и внимательно просмотрев еще раз первое предложение.

Это в детстве я читал любую книгу, чудом попавшую в мои цепкие лапы. Со временем я откладывал не только книги-фэнтези, почти всегда обманывающие мои большие ожидания, но и те тома, которые начинались с описания погоды-природы.

А вот первая фраза дневника моего отца ударила меня, словно молнией:

«Они что здесь все сумасшедшие?»

И короткий очерк о его летней практике в Белом замке увлек меня в восьмидесятые годы двадцатого века. Отцу тоже исполнилось восемнадцать, он к этому времени уже закончил первый курс столичного университета. Как ни странно княжич Мстислав выбрал факультет международной журналистики. Наверное, поэтому он забывал временами, что это просто дневник, то пускаясь в философские размышления, то яркими широкими мазками очерчивая портреты живущих в замке людей, то устраивая провокационные интервью.

Я не мог оторваться от отцовских записей. Из них я узнал, что моего родного деда звали Святославом, что у отца была единственная младшая сестра София, обладавшая даром предвидения и сбежавшая из семьи с простым плебеем. И последнее предложение отцовского дневника меня ударило так же сильно, как первое:

«Это я казался им всем сумасшедшим, потому что посмел отрицать очевидное».

Да, отец несколько раз говорил, как и я о галюциногенном воздухе в замке, но уже после первой атаки он поверил в то, чему его учили здесь, тем более, что его отец, мой дед, воспитал из него выносливого спортсмена и профессионального военного, готового сражаться на стенах замка в любой момент.

Да, отец видел Синеглазок и аспидов, драконов и пузатых бесов, уродливых упырей и прекрасных лесовиц. Всей нежити, встреченной им, и не перечислить. И каждый из этого сонма чудовищ был готов убить, порвать и закатать в землю любого рыцаря из Белого замка, будь он хоть сто раз журналистом из Славянской империи времен конца двадцатого века.

Я незрячим взглядом уперся в светлеющее небо за окном.

— Вот так!

— Что? — поднял голову Никита.

— Всё нормально, — обернулся я, отметив, что проспавший ночь на узком диванчике за дверью мой начальник охраны бодр и свеж.

— Думаю, пора вставать, — резко сел Никита, — сейчас за тобой Виктор придет. Им намечены пробежка, разминка и стрельба из лука. Мечом тебя поучит биться. Без этого никак.

Я потер глаза ладонями и потянулся. Бессонная ночь не подействовала на меня. Я был готов к занятиям спортом, которые никогда не любил. Трояк по физкультуре, однако ничего не значил, я умел плавать, как рыба, быстро бегать, прятаться и ускользать, но драться не учился, понимая, что в одиночку мне не справиться с теми, кто полезет на меня скопом.

Пришло время.

— Ваше высочество. Просыпайтесь! До завтрака надо успеть многое! — правозгласил Воронцов.

Старик удивленно уставился мне в лицо.

— Вы не спали всю ночь, ваше высочество? Это плохо, — огорченно проговорил он гораздо тише.

— Ничего, я вполне бодр, — уверенно ответил я и побежал за стариком.

— Мы пробежимся по южной и западной стенам, — проговорил старик.

И мы рванули на стены.

Узкие и скользкие дорожки заставили меня напрячь все мышцы, дальше я мечтал, чтобы забег закончился, хотелось есть, пить и спать. Я поставил минус своей выдержке и упал на скамью, когда мы выбежали на ровную площадку перед одной из башен.

— Спать по ночам надо крепко-крепко, ваше высочество, — сварливо произнес Воронцов, протягивая мне плоскую флягу.

Я поблагодарил его и отхлебнул добрый глоток. Вода была чистой и вкусной.

— Я же думал до завтрака поработать, как следует, но две проблемы на сегодня требуют решения. Вам необходимо выступить перед рыцарями в Круглом зале. Ребята волнуются, что Орденом Белого замка поставили управлять штатского, а еще провидица потребовала встречи с вами. Не позже девяти утра. Посему, пошли, княже, да побыстрее, — Воронцов сунул флягу в карман куртки и зашагал вниз.

Провидица жила в подземелье.