— Безумно круто. — подтвердила я заговорщицким шепотом.

Она засияла.

— Знаете, я ушла от Уильяма в тот же день, когда впервые увидела Кинга на парковке «Бакалеи Мака», — сказала я в наступившей тишине.

Виски сделало меня нехарактерно общительной.

Девочкам понравилось.

Я не знала, буду ли я такой же большой поклонницей утром.

— Ебать, — сказала Ханна, потому что она была грубой, но в то же время потрясающей.

— Нет, серьезно, — нервно рассмеялась я, но я уже твердо решила рассказать им. — Я покупала продукты и думала о том, что мой вечер будет таким же, как и все остальные вечера за последние восемь лет: приготовить Уильяму ужин, почитать, потом лечь спать, только поскольку я снова начала работать, у нас, вероятно, будет неловкий разговор о том, что мне не следовало снова начинать работать. Я даже не понимала, насколько скучной и унылой была, пока не увидела, как он и Мут запугивают нескольких симпатичных парней из колледжа. — Я пожала плечами и нахмурилась на дно своего пустого стакана, когда сделала еще глоток. — Увидела его, и это ударило меня между глаз, как удар молнии. Даже если бы я больше никогда не увидела его после этого, он всегда был бы тем парнем, который изменил мою жизнь.

— Вау. — вздохнула Клео, положив голову на руки. — Это так романтично.

— Было бы романтичнее, если бы моя женщина действительно говорила мне в лицо такие вещи, а не болтала об этом со своими подружками.

Я застыла с пустым стаканом на полпути ко рту (я собиралась слизать остатки кисло-сладкой пены с внутреннего ободка). Женщины за столом, все раскрепощенные спиртным и легкие от хорошей дружбы, насторожились.

— Кинг, — сказала я голосом, в котором было больше дыхания, чем звука, когда повернулась и увидела, что он стоит рядом с нашим большим столом в кабинке.

На нем была неприлично обтягивающая футболка с круглым вырезом, как он обычно делал, когда не был в форме, а его взъерошенный ореол золотистых волос спускался на широкие плечи. То, как он стоял, засунув руки в задние карманы, демонстрировало безумную ширину его груди, как рекламный щит мужской красоты, и я облизнула губы при виде этого. Когда я снова подняла глаза на него, они практически светились в темноте, как неоновый голубой свет позади него.

— Пора идти, детка. — мрачно приказал он.

Я громко сглотнула и опустила свой бокал на стол.

— Я думаю, мы все собирались выпить еще.

— Дорогая, — сказала Лайла, пытаясь скрыть улыбку, — твой мужчина хочет идти, иди и ты.

Мгновенно я нахмурилась.

— А что, если я хочу остаться? Мне весело, и у меня никогда раньше не было настоящих подруг. Мне это нравится.

Суровые, но красивые лица байкерш, Тей (которая почему-то была только псевдобайкершей) и Харли-Роуз (которая была слишком юной и яркой, чтобы быть жесткой) смягчились в сочувствии.

От этого зрелища мне в горло обожгло горячее виски. Я не была уверена, хорошее это чувство или плохое.

— Мы будем здесь, если тебе нужен еще один девичник. — сказала Клео, протягивая руку через стол, чтобы сжать мою ладонь.

— И мы увидим тебя в пятницу на барбекю в этом горячем новом наряде. — добавила Ханна, взмахнув своими татуированными бровями. — Когда ты его увидишь, Кинг, ты не захочешь чтоб твоя женщина вышла из дома.

— Определенно пора идти, Королева. — повторил Кинг, его нетерпение расходилось по краям, как веревка.

У меня возникло нелепое желание попросить его связать мое тело его словами, похожими на веревку, согнуть его и закрепить в новые формы, используя только вес этого тона. Желание, должно быть, промелькнуло на моем лице, потому что он потянулся к Тейлин, чтобы силой поднять меня с места.

Я позволила ему, потому что мне нравилось, как он это делал, словно я была всего лишь перышком. Он поставил меня на ноги, взял мою сумочку и пальто из протянутых рук Тейлин, затем положил одну руку на меня. Каждый раз, когда он это делал, мне казалось, что на мои плечи опускается мантия власти.

— Осторожно, — сказала я, хотя мне нравился этот жест, потому что мы были на людях, даже несмотря на то, что находились за городом в байкерском баре.

Его губы дернулись.

— Ты не хочешь быть осторожной.

Я потерла ноги друг о друга, чтобы унять внезапную боль между ними.

— Верно. — сказал он, кивнув.

Я видела, как он снова бросил мои вещи на колени Тейлин, а затем его руки обхватили меня, одна легла поперек спины, а другая заняла свое место под моими волосами.

— Прошло четыре часа, а я уже скучаю по этому гребаному рту, — пробормотал он, прежде чем сомкнуть губы над моим ртом и впиться в него.

Похоть бурлила в моих венах, оживленная выпитым алкоголем. Я была пьяна от своего нового любимого коктейля, канадского кленового сиропа, канадского ржаного виски и восхитительного вкуса канадского парня.

Только когда мои колени размякли как масло и я почти упала на него, Кинг отстранился от меня. Не ослабляя своей хватки, он повернулся к нашему столу, где сидели заядлые зрители, и сказал:

— Спасибо, что позаботились о моей женщине. Я стараюсь сохранить ее, так что это много значит, что вы взяли ее под свое крыло.

— Ладно, пора падать в обморок. — вздохнула Клео, ее ресницы затрепетали, как веера.

— Даже я должна признать, что это было довольно мило. — разрешила Харли-Роуз, подмигнув мне.

— Ладно, пока! — сказала я так громко, что это было похоже на крик, потому что внезапно именно мне захотелось уйти.

Дамы смеялись надо мной, пока я тащила своего крутого парня-байкера из бара в ночь. Мы оба были так озабочены, что не заметили незнакомых байкеров, тусовавшихся в углу парковки, когда мы пересаживались на мотоцикл Кинга, но они точно заметили нас.

Крессида

Восьмое утро подряд я просыпаюсь рядом с Кингом. Вернее, я раскинулась на нем по диагонали, словно он был островом спасения посреди матрасного океана. Одна из его длинных рук прижимала меня к себе, обхватив за плечи рукой, которая запуталась в волосах у основания моей шеи. Даже во сне он держал меня так, будто никогда не отпустит.

Я лежала рядом с мужчиной-парнем, которого никогда не должна была знать, и любила его тайно, отчаянно, каждым атомом своего существа. Я любила его с того момента, как мои глаза упали на него на парковке продуктового магазина, и с тех пор он не только дал мне более чем достаточно причин, чтобы продолжать любить его, но и средства, чтобы начать любить свою жизнь.

До Кинга я наслаждалась своими книгами, долгими спокойными прогулками по парку «Стэнли» и общением с родителями.

Чертовски жалкий список.

Теперь я любила кататься на заднем сиденье черного и хромированного «Харлей Дэвидсона» Кинга, прижавшись грудью к его кожаной куртке, а волосами к ветру. Мне нравилось чувствовать его руки на моей коже, настраивающие и заводящие мой двигатель своими иногда грубыми, но всегда трепетными прикосновениями. Я любила байкерш и остальных членов клана Гарро, наименее традиционной семьи, с которой я никогда не общалась, но в то же время, почему-то, самой искренней. Я любила своих студентов, милого Бенни и непонятливого Карсона, красивую, но сломленную Луизу и даже Талию и ее команду красивых, но тщеславных подружек. Они все доверяли мне учить их и любить их издалека, и хотя преподавание никогда не было моей первоначальной мечтой, я обнаружила, что мне нравится даже это.

Кинг появился в моей жизни как ангел, упавший с небес и вознесшийся из ада, как мой собственный сатана в реальной жизни, который шептал мне на ухо о бунте так убедительно, что у меня не было другого выбора, кроме как ответить на его призыв.

Я не знала, была ли счастлива в конце концов Ева, выкорчеванная в своей новой жизни и новом мире с Адамом, но я знала, что была бы счастлива, если бы это будущее было доступно мне.