— С тобой всегда трудно спорить, прямо как бывало с Гуллой. Только она обычно слишком горячо отстаивала своё мнение и хваталась за нож, а ты просто говоришь вещи, с которыми нельзя не согласиться.

Он умолк, и я не стал нарушать тишину. Сейчас я даже ощутил укол совести — поддавшись горю, покинул брата и оставил его одного разгребать всё в Омрике. Но Скегги не злился — не умел долго хранить обиду. Хорошее качество для друга и скверное для правителя. Иногда жажда отомстить могла здорово пригодиться.

Мы ещё какое-то время молча глядели на церковь и кладбище — оно пополнилось многими свежими могилами.

— Идём, прогуляемся, — наконец сказал брат. — Хоть как следует осмотришь наши новые владения.

Мы двинулись по стене в сторону реки. Слева от нас простирался город — ближе к центру строили крепкие двухэтажные здания, а у стен ютились маленькие куцые домишки. Справа, за полем, где несколько дней назад бесчинствовала битва, пролегала дорога, что шла в Мерглум. Тракт проходил вдоль реки, а затем огибал топкие места и тянулся чуть севернее сквозь редкий лес.

Именно там я и заметил какое-то движение.

— Скегги! — тихо подозвал я. — Ну-ка взгляни.

— Что там?

— Люди. Немало.

Брат резко обернулся, вскочил на каменный парапет и приложил ладонь к глазам, чтобы разглядеть происходящее получше. Снедаемый любопытством, я последовал его примеру и, кряхтя, забрался повыше. Рана давала о себе знать. Хоть я и подлечил её травами в лесу, но напоминать о себе она будет долго.

Я всматривался в движение и увидел группу людей, медленно следовавших по тракту. Маловато для войска, но слишком много для охраны купеческого каравана. Я насчитал два десятка всадников и одну повозку, но не все были вооружены. Сперва мне показалось, что один из конных нёс в руке копьё, но солнце удачно подсветило его, и я увидел знамя.

— Стяг.

— Ага, — кивнул Скегги. — Пусть подойдут поближе, рассмотрим.

— Кто может быть?

— Двигаются со стороны Мерглума. Может кто-то из олдерменов решил познакомиться? Вести-то наверняка дошли...

Это меня и беспокоило.

Скегги подозвал одного из хускарлов. Я не сразу опознал в муже с перемотанной головой Йирдмана, но это был он — и всё так же мерзко скалился. Сколько его не бей, эту противную улыбочку стереть с его лица не получалось.

— Люди со стороны Мерглума. Скажи нашим, чтобы были готовы.

Йирдман молча кивнул и быстро спустился. Тем временем мы со Скегги снова попытались разглядеть стяг.

— Алая ткань. То ли ящерица...

— Змей, — поправил меня брат. — Змей Мерглума. Королевское знамя.

— Значит, идут из Лениовика.

— Возможно.

— Посланники, — предположил я, и Скегги подтвердил мои догадки.

— Не просто посланники, а посыльные от самого короля. Кто-то важный, раз несут его стяг. Простой олдермен шёл бы под своим собственным, не королевским. Я начинаю тебя бояться, Хинрик Фолкварссон, — усмехнулся брат, обернувшись ко мне. — Твои желания стали очень быстро сбываться.

— Ворота закрыть, — громко распорядился Скегги. — Хирду — вооружиться и встать на стены. Пусть видят, что нас много.

По моим прикидкам, королевские посланники должны были прибыть к полудню. Они не спешили, шли медленно. Повозка чуть подпрыгивала на неровностях дороги. Быть может, эти мерглумцы сами оттягивали момент встречи с северянами. Кого бы ни послал к нам юный король Оффа, он явно не торопился выполнять приказ.

Скегги велел подмести улицы и готовить яства для трапезы, благо в Омрике осталось довольно еды. Меня радовало, что брат пытался выглядеть ровней этому королишке, и всё же я не считал правильным сбиваться с ног, чтобы понравиться Мерглуму.

Наше доказательство — взятый Омрик. Хитрость, железо и воины — вот чем мы гордились. А яства... Да кому они были важны перед лицом войны?

Тем временем мы спустились в город. Скегги велел хускарлам переодеться в чистое и умыться — готовился встречать гостей как истинный сверский хозяин. Я сменил рубаху, но оставил потрёпанный плащ начертателя, амулеты не стал заправлять под одежду. Слава о моём колдовстве и так разнеслась по всей округе, и прятаться было уже бесполезно.

С кухни повалили заманчивые ароматы, во дворе чертога забили трёх свиней и ощипывали куриц. Как бы эти мерглумцы не стоили нам нескольких дней голода.

Когда всё было готово, мы со Скегги поднялись на стену прямо над воротами — здесь уже расположились лучники. На всякий случай приготовили огонь, камни и масло, но я сомневался, что до этого дойдёт. Отряд мерглумцев был слишком маленьким, чтобы дерзнуть напасть. И всё же предусмотрительность брата была похвальна.

Отряд медленно пересёк поле и остановился в одном полёте стрелы до ворот. От них отделились трое всадников — двое были вооружены копьями, третий — богато одетый, в плаще с алым подбоем и с мечом на перевязи, снял шлем. Солнце блеснуло на его лысой макушке.

Он подъехал к воротам, знаком велев воинам держаться позади.

— Кто ты? — спросил со стены Скегги.

— Моё имя Кеолрик, я олдермен Борво, — громко, перекрикивая ветер, ответил гость. — Мы следуем под флагом короля Оффы и представляем интересы Мерглума на этой земле.

Кеолрик... Я вспомнил, как отец Селвик в Виттсанде называл это имя среди других. Кажется, монах говорил, что этот Кеолрик имел связи с соседними королевствами. Вспомнив наказ Селвика внимательно относиться к возможным союзникам Мерглума, я нахмурился.

— Спроси, где этот Борво, — попросил я брата.

Скегги, видимо, тоже вспомнил разговор с монахом после побега и коротко кивнул.

— Борво — это в какой местности? — спросил он, свесившись со стены.

— Мерглум. Ближе к Лумленду. Мы соседи.

Мы с братом молча переглянулись. Интересный, однако, выбор посланника...

— Вы пришли как добрые гости или станете угрожать? — продолжил вопрошать брат.

— Мы пришли на переговоры.

— Значит, с миром?

— Пока что с миром, если ты его не нарушишь, — с трудом пряча презрение, ответил олдермен. — С кем я имею честь говорить?

Брат широко улыбнулся.

— С Ярлом Скегги Альрикссоном из Свергланда. Но чести в болтовне немного.

— Тогда окажи нам гостеприимство, ярл Скегги, — сказал олдермен. — Дай кров и возможность передать слова короля.

Брат снова взглянул на меня. Я пожал плечами. Почему бы и не выслушать их, раз они всё равно уже заявились сюда. С одной стороны, пускать их в город мне не хотелось — вдруг кто из местных начнёт болтать и расскажет лишнего о нашем войске? С другой — мне самому хотелось выслушать посланников и понять, чего хотят Оффа и его олдермены-регенты.

— Открыть ворота! — Велел Скегги и тут же обернулся к хускарлам. — Следите за каждым их шагом. Воинов на переговоры не допускать и охранять. Еды и питья дайте, но оружие пусть сложат. Проследите, чтобы не говорили с местными. Прислугу посылайте только сверскую. Это ясно?

Йирдман, Фрессмер и Арнульф согласно кивнули. Отдав последние приказы, Скегги махнул мне рукой, приглашая сопровождать.

— Можешь сделать что-нибудь, чтобы их спираль на нас не повлияла? Вдруг они что-то задумали...

— Она работает не так, как руны. Это не колдовство.

— Так мне стоит беспокоиться? — не унимался брат.

— Не думаю. Разве что они сядут тебе на уши и начнут рассказывать, как прекрасен их мёртвый бог. Но, думаю, они здесь совсем не за этим.

Процессия как раз проходила через распахнутые ворота.

Олдермен Кеолрик оказался коренастым мужем лет сорока. Когда-то, должно быть, он был достойным воином, но сидение в советниках сделало его обрюзгшим и неповоротливым. Сидя на лошади, он казался гнавом — большая голова над узкими плечами, выпяченная грудь и едва удерживаемый поясам живот. На недовольном, словно ему нагадили под нос, лице, красовался старый шрам, рассёкший седеющую левую бровь. Бороду он стриг коротко, на местный манер.

Оделся Кеолрик, пожалуй, даже слишком богато для такой встречи. Словно пытался показать превосходство или же хотел продемонстрировать, насколько богат сам Мерглум. Все знали главный закон войны: есть деньги — есть и воины, и оружие, и еда. Нам явно пытались намекнуть, что шансы не равны.