На этот раз я вытянул всего одну руну — отчего-то чувствовал, что так будет правильно.

Открыв глаза, я медленно выдохнул. Нет, проще не стало. Спокойнее — тем более. Мне выпала руна, к которой не могло быть ни прямого, ни перевёрнутого положения. Руна, чьё значение всегда одинаково, как ни крути плашку.

Грод. Руна богини смерти.

— Ну что, взволнован грядущим?

Рука Скегги опустилась на моё плечо. Брат широко улыбался, демонстрируя вопящим чайкам красивые зубы. Я привалился к носовой фигуре нашего кнорра и пристально глядел на берег, надеясь рассмотреть хоть что-то кроме белёсого тумана.

Скальды называли Эглинойр благословенным. Гигантский остров, омываемый тёплыми течениями, представлялся северянам едва ли не лучшим местом на земле. Щедрые на дичь леса, изумрудная трава, поля, готовые вскормить пшеницей многие тысячи людей. Остров, что подарит Северу будущее. Так говорили об Эглинойре те, кому посчастливилось побывать там и вернуться живыми.

Но сейчас, приближаясь к предмету мечтаний многих собратьев, я видел лишь низкий туман, окутавший недружелюбный серый берег. Небо затянуло свинцовыми облаками, вода окрасилась серым. Ветер, как назло, стих, и нам пришлось пересесть на вёсла.

— Пока не особо впечатляет, — отозвался я.

— А чего ты хотел? Золотых гор? — усмехнулся Скегги. — И горы здесь есть, но не в Свергло. Они на западном краю острова, и за ними от эглинов прячется древний народ бурдов. Говорят, когда-то весь Эглинойр принадлежал им, но затем пришли эглины и оттеснили прежних хозяев на запад. Теперь владения бурдов за горами называются Ветбурдом, и я почти ничего не знаю о тех землях. Только что главный город у них странно называется — Монф. Видел на карте, которую отнял у священника.

— Это уже немало, — ответил я, устремив взор на берег. Очень уж это место напоминало мне родные края, но скальды были правы в одном — здесь воздух казался теплее.

— Бурды язычники, как и мы, — добавил брат. — Они не признали мёртвого божка, но и в наших богов не верят. Быть может, они захотят объединиться с нами против эглинов? Думаю, мы смогли бы предложить им часть Мерглума...

— Давай сперва поговорим с местными ярлами.

— Согласен. И всё же...

Я вздохнул. Скегги хотелось любить и ненавидеть за неуёмную жажду к действию. Порой мне казалось, что брату на самом деле было не важно, что делать, лишь бы делать. Куда-то стремиться, к чему-то идти. А к чему — выяснится по мере продвижения. Без этого качества он не набрал бы и половины войска, которым мы располагали. Но порой мне казалось, что именно бездумные деяния приведут Скегги к гибели. И пока я бы с ним рядом, старался взывать к рассудку. Мне никак не давала покоя руна, что я вытащил последней. Грод никогда не проявляется просто так. Но кому боги сулили смерть? Всему хирду? Скегги? Мне?

Я не сказал брату о последней руне. Незачем было беспокоить его сомнениями. И без того положение у нашего хирда было незавидным.

— Ладно, ты прав, — сдался Скегги. — Сперва ярлы Свергло. Но и о бурдах не стоит забывать. Если отыщем надёжного человека, что говорит на их языке, можно отправить посланника.

Путешествие от Хавстейна до Эглинойра заняло две дюжины дней. Сперва мы вышли в Ледяное море и обогнули мой родной Нейдланд с запада. Затем остановились на Нотренойре — острове, куда несколько поколений назад ушло много туннов и нейдов.

Местный конунг оказал нам гостеприимный приём, но слышать ничего не захотел о походе на Эглинойр. Сказал, его хирд ещё не оправился от предыдущего поражения. Правда, нотренойрцы обычно совершали набеги на северные земли Эглинойра — и этой весной получили неожиданно жёсткий отпор от диких племён оттов. Островитяне научились с нами сражаться и больше не были простой добычей. Оставалось надеяться, что это понимал не я один.

И все же Скегги удалось найти сторонников даже на Нотренойре. К нам присоединилось войско на трёх кораблях — те, кому не терпелось снова вдохнуть кровавой пыли. Люди это были ненадёжные и незнакомые, но крутить носом мы не стали. Сейчас каждый топор был на счету.

Мы передохнули пару дней и пополнили запасы перед долгим и опасным путешествием в Свергло — предстояло провести несколько дней в открытом море прежде, чем мы увидим северные берега Эглинойра. То была самая опасная часть пути: течение и ветра часто относили корабли далеко в Западное море, и не всякий кормчий мог рассчитать, как вернуться на путь. Скегги купил солнечный камень, что позволял разглядеть светило даже на затянутом облаками небе, но мы предпочли сверяться со звёздами, благо в одну из ночей тучи наконец-то рассеялись.

Когда ветра утихли и разогнали облака, мы увидели скалы Оттленда — самого северного королевства Эглинойра. По рассказам скальдов я знал, что те земли мало отличались от Свергланда: холодно, мокро, сплошной камень и вересковые поля. Именно поэтому наши люди там не селились — зачем менять одно на другое, ещё и с риском не доплыть? Наш путь лежал на юг острова. Мы следовали вдоль восточного берега Эглинойра. По пути я видел острые скалы Нуртленда — королевства эглинов, что отделяло обжитую часть острова от диких оттов. Южнее располагался пологий берег Индума — третьего по величине королевства после Мерглума и Лумленда. И, наконец, нас встретил Свергло — туманами и серостью.

Я припоминал карту и ожидал, что корабли пристанут в Крелбурге — большом городе раскинувшемся в устье важной для Эглинойра реки Улы, но Скегги распорядился идти дальше, в Сандвен. Сказал, тамошний ярл — человек честный, а люди с чистыми помыслами сейчас были нужны нам сильнее воздуха. Мы обогнули Свергло с востока и подошли к его самому южному поселению.

Признаюсь, я не сразу распознал в этом месте город. Больше походило на процветающую деревню, но я был рад возможности наконец-то почувствовать твёрдую почву под ногами. В небе заклекотал беркут — Конгерм следовал за нами всю дорогу, но лишний раз даже не заговаривал со мной, копил силы. Я махнул ему рукой в знак приветствия, и фетч снова взмыл к небесам.

Первым делом мне в глаза бросилось отсутствие частокола — обычно им обносили если не весь город, то хотя бы важную его часть. Сандвен не казался старым поселением, но времени, чтобы обнести его стеной, у местных наверняка было достаточно. Не меньше меня удивило и то, что нас почти никто не встречал.

Что-то во всём этом было не так.

Пристаней здесь не построили, поэтому первые корабли затащили прямо на песчаный берег. Гулла сошла одной из первых и тут же припала всем телом к земле. Я осторожно подошёл к ней, гадая, что задумала ведьма. Женщина сгребла немного песка в кулак, принюхалась и попробовала его на вкус. Мгновением позже Гулла поморщилась и сплюнула, а затем подняла на меня глаза.

— Мне не нравится это место, — тихо сказала она. — Скверное. Здесь много чужого.

— Мы здесь чужие, — ответил я. — И нас меньше, чем нужно.

— Нет. Ты не понял. Я чувствую, что по этой земле ходили эглины. Пусть не прямо по этому песку, но они здесь были. И не так давно. Я чую вкус железа и гари. И не чую ничего хорошего.

Скегги распорядился подготовить корабли к стоянке и подошёл к нам. За ним тенью следовала златовласая Исгерд, а рядом возвышался Глоди.

— Не снимайте снасти, — предупредил я брата. — Гулле что-то не нравится.

Мне и самому стало не по себе от её слов.

— Почему нас никто не встретил? — забеспокоился Скегги.

— Туман? — предположил Глоди.

Брат нахмурился.

— Не настолько он плотный. — Он оглядел нас и снял с пояса топор. — Нас пятеро, но пойдём вдесятером. Остальные пусть будут готовы сниматься в море по первому зову. Глоди, позови воинов.

Форинг Скегги подбежал к кормчему и быстро передал приказ. Тот кивнул и окликнул команду. Ещё пять воинов вооружились и споро присоединились к нам.

Я начертал в воздухе защитную вязь с рунами сокрытия. От прямого столкновения не убережёт, но позволит использовать туман. Природные явления всегда хорошо откликались на колдовство. Грех не воспользоваться. Кожей я ощутил, как влажные белёсые клочки окутали нас плотным туманом. Исгерд взглянула на меня с уважением и тоже принялась колдовать обережное заклятье. Её ворожба была иной — словно тёплый мягкий покров упал на голову.