Ослепительный свет понемногу угасал. Голоса, шептавшие мне на незнакомых языках тайны, утихали. Я всё ещё не мог ничего разглядеть — перед глазами стояла белёсая пелена, но подобие тела, каким я обладал, ощутило жар.

Свет сконцентрировался в одной яркой точке где-то над моей головой, и я понял, что очутился в незнакомом месте. Никогда не видел ничего подобного и даже не мог представить. Меня окружали пески — бескрайняя жёлтая равнина, утопавшая в раскалённом воздухе. Дышалось с трудом, лёгкие обжигало при каждой жадной попытке вдохнуть глубже. Небо здесь было светло-голубым, почти лишённым цвета, а над моей головой болтался ослепительный солнечный шар.

Я осторожно обернулся вокруг своей оси.

— Иди вперёд, — донёсся незнакомый голос. Я не смог понять, принадлежал он мужчине или женщине, ребёнку или старцу. Ни ярости, ни любви, ни любого другого чувства в этом голосе не было. Я слышал его одновременно в своей голове и отовсюду. — Ищи.

— Что мне искать? — спросил я. — Или кого?

— Иди вперёд.

— Кто ты?

— Иди вперёд, — настаивал голос.

Казалось, со мной говорило само солнце. Или небо. Или проклятый песок, что обжигал мои босые ноги. И, к слову, почему я был босиком?

Я бросил взгляд вниз и осознал, что в этом видении зачем-то был полностью нагим.

Больше голос не сказал ни слова. В этом месте царила абсолютная тишина — ни дуновения ветерка, ни голоса птицы, ни треска деревьев. Да и какие звуки могли быть в пустыне? Только моё тяжёлое дыхание.

Я осторожно переставил ноги, морщась от обжигающей боли. Беспощадные пески. Всего пара десятков шагов — и я начал ощущать запах своего пота. Мокрые волосы прилипли ко лбу, плечи пощипывало от палящего солнца. Не спрятаться, не убежать. Я упрямо шёл вперёд, стараясь убеждать себя в том, что всё это — лишь видение, насланное неведомой силой. Ничего из этого не могло случиться со мной наяву, и я не должен был бояться.

Но, признаюсь, мне стало не по себе. Зной мутил разум, горло мгновенно пересохло, и я был готов отдать руку на отсечение за глоток ключевой воды. Куда там! Я медленно брёл, проваливаясь в рыхлый песок и не видел ничего нового. Только волны песков.

Равнина всё же имела небольшой уклон. Каждый новый шаг давался мне тяжелее предыдущего, но я продолжал взбираться на дюну или её пологое подобие. Следовало понять, как далеко я ушёл. Я обернулся, чтобы обозреть свои следы, но застыл в оцепенении — позади меня песок выглядел нетронутым, словно нога человека и не ступала по нему вовсе.

— Вот проклятье! — в сердцах выругался я и взглянул на небо. Ни единого облака, всё та же бледная голубизна. И пылающий солнечный шар прямо над моей головой. В этом месте царил вечный полдень. Идеальная пытка.

— Иди вперёд, — напомнил голос.

— Да чтоб тебя!

Я несколько раз крутанулся вокруг своей оси, ища подъём. Пологие дюны выглядели до ужасного одинаковыми. Ну и как здесь ориентироваться? Говаривали, в Сарской империи придумали приспособление, которое показывало стороны света, и южные караванщики покупали эту штуковину за баснословные деньги. Сейчас мне бы такая пригодилась, будь это место реальным.

— Так где этот перед-то? — хрипло выкрикнул я.

Мне, как и ожидалось, не ответили.

Ладно. Я перестал крутиться и просто шагнул дальше, превозмогая жгучую боль. Отчего-то начало казаться, что видение должно было само вывести меня в нужную точку. Да только понимать бы, что именно мне хотели показать. Ведь не просто же так амулет или сила, которой он пользовался, решили закинуть меня в середину необъятной пустыни?

Я снова медленно брёл, не соображая, куда и зачем. Сколько бы раз ни поднимал голову в небо, солнце вновь и вновь оказывалось у меня над головой. После шестой попытки хоть как-нибудь сориентироваться я бросил это бессмысленное занятие и покорился богам.

Наконец, вскарабкавшись на гребень высокой дюны, я отдышался, хрипя от раскалённого воздуха. Волосы откинул за спину, ужаснулся тому, как же нагрелась голова, и принялся оглядываться по сторонам. Небо и солнце словно не были подвластны времени, зато откуда-то подул лёгкий ветер, и моё голое тело обдало живительной прохладой. Это было странно. Мне думалось, что и ветра в этом месте должны быть горячими.

Что-то темнело вдали. Маленькая точка посреди дюн. Не то скала, не то большой камень, выросший средь бескрайнего песчаного моря. Я направился туда, но не рассчитал, что песок подо мной окажется слишком податливым. Нога сорвалась, поехала, я потерял равновесие и с отборной бранью покатился вниз.

— Вот дерьмо! Ааааа!

Глаза залепило царапучими песчинками. Проклятый горячий песок, казалось, проник даже в задницу. Я катился, стараясь закрыть лицо руками, пока, наконец, не остановился у подножия дюны. Кто бы ни послал мне это видение, он был весьма жесток.

С трудом поднявшись, я выплюнул набившийся в рот и нос песок, отряхнулся и нетвёрдой походкой направился к камню. Пот перестал литься с меня и просто застыл кристалликами соли на коже. Казалось, уже даже яйца начали похрустывать.

Идти становилось тяжелее, и дело было не в падении или в солнце. Чем ближе я подходил к камню, тем труднее двигался, словно мне приходилось преодолевать сопротивление чего-то незримого. Сам воздух, казалось, стал плотным, и я буквально продавливал своё тело сквозь него, чтобы шагнуть вперёд.

— Да что ж такое! — вырвалось у меня. Впрочем, на ответ голоса я уже не надеялся.

Понемногу камень приближался. Я продвигался настолько медленно, что, будь это место нормальным, наверняка здесь бы уже царила ночь. Шаг за шагом, уговаривая уставшее тело и измученные ноги продолжать движение, я наконец почти добрался до цели.

Голос молчал, но я не видел до самого горизонта ничего иного, что могло бы привлечь внимание. Значит, шёл в верном направлении. А вот сама скала действительно привлекала внимание.

Издали она казалась простым черно-серым камнем, но была настолько инородной для этого места, что я невольно заинтересовался и захотел рассмотреть находку внимательнее. Порода очень напоминала мне наши северные камни. На Свартстунне было много похожих — тёмные, с прожилками из слюды, что искрились в солнечных лучах.

Камень оказался высотой с меня и шириной в один шаг. Над ним явно поработала рука человека или ещё кого-то сведущего в ремёслах. Порода была отшлифована почти до зеркального блеска, отчего слюдяные вкрапления сверкали ярче в лучах неумолимого солнца. И я заметил ещё одну странную деталь. Воздух над песком дрожал, но вокруг камня он был прозрачным и... обыкновенным, привычным, неподвижным.

Я осторожно прикоснулся к отполированной поверхности и удивлённо охнул. Камень был холоден, словно лёд. Поборов порыв прижаться к нему всем телом, чтобы хоть как-то унять мучительный жар, я обошёл находку вокруг.

Ни единой руны, ни одного рисунка не было выбито на гранях камня.

— Ну и зачем ты привёл меня сюда? — заорал я на небо.

И снова ответа не последовало. Я присел на корточки и принялся обследовать ладонями каждую пядь холодной породы. Ничего. Так я обошёл их все и разочарованно вздохнул. И правда, зачем тогда всё это было?

Я выпрямился и отошёл на несколько шагов, подумав, что тайна могла крыться в узорах слюды и что с близкого расстояния рассмотреть это было невозможно. Но я ошибся — узоры оказались простыми хаотичными вкраплениями. Красиво, но бесполезно. Мне не удалось найти ничего, что хотя бы отдалённо напоминало руны или рисунки.

Окончательно разочаровавшись в поисках, я устало привалился к камню и обнял его обеими руками — хоть охлажусь немного, раз ничего путного не выяснил. Я пробежался пальцами по верхушке и внезапно нашёл необычную шероховатость. Дубина! Обследовал только боковые, а верхнюю рассмотреть не удосужился!

— Ну-ка...

Я подпрыгнул, чтобы лучше рассмотреть верхнюю грань, но пожалел об этом — едва ноги вновь коснулись песка, ступни пронзила жуткая боль. Это я зря, но сейчас было не до жалости к себе. Мне хотели что-то показать, и я должен был это найти. Ухватившись за края камня, я с трудом подтянулся.