— Филипп, иди обновку примерь.

Всё время, пока я занималась рукоделием, мои друзья терпеливо сидели в тени приютившего нас утёса. Они тихо переговаривались о чём-то, но я, увлечённая своим делом, не прислушивалась.

— Ты хочешь, чтобы я путешествовал как спелёнутый младенец?

Филька, рождённый под знаком Овна, редко сразу соглашался с нововведениями. Первой реакцией было отрицание. Только поразмыслив немного, послушав уговоры, он соглашался. Зная эту черту характера фамильяра, я спокойно пожала плечами и сделала вид, что готова снять переноску.

— Есть более интересные предложения? Готова выслушать, но выбор у тебя небольшой. Ехать на плечах — жарко. Идти пешком — утомительно. На руках не понесу, а рюкзак, как тебе известно, погребён в песчаной пучине. Предлагай!

— Меня мог бы Инк понести… — начал было кот.

— Нет! — дружным хором перебили мы, и я добавила. — Это даже не обсуждается. Ты забыл условие трёх дней? В дороге может случиться всякое, поэтому только рядом со мной.

— Я не против нести тебя, дружище, — добавил Инк, — но моя задача следить за нашей безопасностью, а ты всё время болтаешь и отвлекаешь разговорами.

Филипп обречённо вздохнул и с самым несчастным видом подошел ко мне:

— Грузи!

Переглянувшись с Инком, мы незаметно улыбнулись и понимающе кивнули друг другу. Подхватив упитанную тушку питомца, я положила его в переноску. Подождала, пока он устроится поудобнее, надела колпак, набросила плотную вуаль и пятясь вошла в накидку.

Иеысык я не только залатала и украсила, но и обновила систему облегчения веса и добавила внутреннее кондиционирование. Из предмета неудобств и мучений накидка превратилась в комфортный передвижной шалашик с регулируемым микроклиматом.

Песок после схода лавины был рыхлым. Ноги на каждом шагу проваливались по щиколотку. Для того, чтобы сделать следующий шаг, приходилось вытаскивать утонувший в сыпучей массе чобот. Пройдя около сотни шагов, я остановилась.

— Мы плетёмся, как беременные зулики. Так наше путешествие будет длиться не десять дней, а десять лет.

— Что ты предлагаешь? — спросил Инк, аккуратно, так чтобы не потерять обувь, вытащил ногу из песка и тоже остановился.

Ему было хуже, чем нам с котом. Пот катил по его лицу градом, заливая глаза, которые приходилось сильно щурить от ярких лучей светила, преломляющихся в гранях песчинок. Оказывается, плотная вуаль, спадающая с высокого головного убора, защищала лицо не только от нескромных взглядом, но и рассеивала свет, давала тень и некую прохладу лицу и шее.

— Предлагаю переобуться, — заявила я и полезла в суму за берцами.

Рука опять резко провалилась в зев сумки, затянув меня чуть ли не с головой. Удивлённо посмотрев на подарок домового, я кое-как выловила желанные ботинки.

Внешне я не показывала виду, но внутренняя готовность вступить в дискуссию за отстаивание права ношения обуви, чуждой этому миру, ждала команды. Инк молчал. Он порылся в складках кушака и достал мешочек побольше кисета и поменьше моей сумы. Так же молча вытащил из него пару ботинок армейского образца, собратьев моих, и принялся переобуваться.

«Рот закрой! Вдруг слюной меня закапаешь, — мысленно посоветовал Филипп, приоткрыв один глаз. Лежал он в своей переноске тихо, как мышка, доказывая Стражу, что тот напраслину на него возвёл. — Чему ты так удивилась?»

«Заметь, даже отговаривать не стал!» — поделилась я своим удивлением.

— Так разумный же вывод. Не о чем спорить и отговаривать, — вмешался в наш ментальный разговор Инк. — В пустыне нет никого. Даже если встретим, то под твоей накидкой не видна обувь. На свою я морок наброшу, не заметят подмены.

Я давно уже перестала обижаться на то, что Страж подслушивал. Сам он не считал это плохим качеством. Да и слух у него был очень тонким — не захочешь, да услышишь.

Мужчина присел на песок и принялся аккуратно переобуваться. Скинул чувяки, размотал портянки, поочерёдно обмел наколдованным вихрем стопы, тщательно очищая их от песка. Натянул поверх носок ботинки и тщательно зашнуровал.

Любуясь чёткими выверенными движениями друга, я размышляла, как бы мне исхитриться сменить обувь. В моей одежде ни ногу нормально поднять, ни наклониться ловко.

Тем временем рес Плой тщательно вытряхнул ткань портянок, постучал чоботами друг о друга, оббивая прилипший и набившийся в швы песок, сложил всё компактно и скрепил магически. Вот такой аккуратный свёрток он засунул в свою подпространственную кладовку. Наверное, у него там всё по углам и полочкам разложено. Когда уже я соберусь у себя порядок навести?

— Филенька, погуляй немного. Мне тоже переобуться надо.

Кот легко, словно давно уже ждал моих слов, выпрыгнул из своего транспортного ложа и пошел копаться в песке. Сначала я сняла вместе с вуалью итьяс — остроконечный головной убор. Выбравшись из прохлады иеысыка, хотела было плюхнуться в песок, чтобы показывать чудеса акробатики, но Инк меня остановил.

— Давай помогу. — Он опустился на колени рядом со мной и потянул к себе мою ногу.

Точь-в-точь повторил схему переобувания на мне. Даже песок смёл волшебными вихрями и шнурки заправил, чтобы не развязались случайно.

Несмотря на то, что идти стало легче, наше путешествие напомнило мне поход по горам Крыма. Тяжёлый рюкзак полноценно заменил кот, а крутые подъёмы — вязкий песок. Светило медленно катилось к горизонту, а я шла «на зубах». Это выражение услышала, когда смотрела по телевизору паралимпиаду в Сочи. Поводырь слепого лыжника на трудном участке орал своему подопечному через плечо: «На зубах идём! На зубах!». После этого в трудные минуты жизни я часто говорила себе: «На зубах, но идём!».

Вот и сейчас, повторяя эту фразу, на автомате переставляла ноги, шаг от шага становившиеся всё более тяжёлыми. Почти неподъемными. Филипп давно уже покинул свою переноску и передвигался самостоятельно, пользуясь навыками Звёздного Бродяги, которые подарила ему Френки. Воспоминание о подруге теплом разлилось от сердца по телу, добавив чуток сил.

— Там за барханом долина, — доложил кот, внезапно появившийся рядом. — Кажется, там постоялый двор. Близко не подходил, но видел, что двор большой. Строения разные, людей и животных много.

Мы остановились перевести дух и согласовать действия.

— Нам нельзя идти прямо. В горах никто не живёт, нас начнут расспрашивать, а лишний раз врать не стоит, — рассуждал Инк, рассматривая раскинувшуюся перед нами долину, рассечённую лентой дороги на две неравные части. — Надо двигаться вправо. Вон к тому камню у дороги, и уже оттуда идти к приюту.

— Куда? — чтобы хоть как-то поддержать разговор, спросила я.

Сил не осталось даже на любопытство. Хотелось лечь прямо в песок, укрыться с головой и спать, спать, спать.

— Приютами называют придорожные гостиницы, — ответил Страж, не отрывая взгляда от долины.

Кивнула в ответ и стала осторожно спускаться, аккуратно ступая по рыхлому песку, ориентируясь на указанный валун. Кот опять куда-то удрал, облегчая мне спуск.

За спиной зашуршал песок. Инк протянул знакомую флягу:

— Глотни!

Удивительно зелье таскает с собой по мирам мой друг. Давно доказано, что любой стимулятор даёт откат. Нельзя безнаказанно подбадривать обесточенное тело — отомстит. Но не варево рес Плоя. Заранее морщась, делаю глоток. Мгновенный эффект! За спиной словно крылья выросли. Зрение чётче, слух тоньше. Мускулы крепче. Эге-гей!!!

— И всё же: из чего твой удивительный эликсир сотворён? — весело спросила Стража.

— Лучше тебе не знать, — отвечает мужчина и тоже прикладывается к заветной фляге.

Путь мы коротали игрой «Угадай состав напитка». Я, вспоминая вкус, мысленно раскладывала его на составляющие, пыталась вычленить знакомые травы. Инк или согласно кивал, когда мой ответ был верен, или загадочно улыбался, отрицательно качая головой. Было названо уже около сотни растений, но угадано не больше пяти. Из чего же варят этот напиток?