— Не беспокойся. Всё хорошо, — ответила я, отодвигая стакан, в котором остывало то, что должно быть кофе.

— Готово! Забирай, — ворвался в напряжённую тишину наших посиделок Косрок, волоча за собой мокрого иш Этала.

Увидев, что Сарон ещё в комнате, он разом стих. Мне показалось, что даже ростом уменьшился и в плечах сузился. Чего он так боится? Они же любовники. Или мне это только показалось? Иш Этал и вовсе спрятался за широкую спину сопровождающего, где замер, как кролик перед удавом.

— Зачем ты его сюда привёл? — строго спросила правительница, сделав ударение на слове «сюда».

Мой добровольный помощник потупился и чуть ли не ножкой шаркал. Пришлось вмешаться:

— Я попросила. Хочу несколько вопросов вашему экспериментатору задать. В лаборатории было невозможно допросить из-за…. Ты забыла его отвязать, и он… — неудобно как-то рассказывать причину. Всё же взрослый дядька, и вдруг такой конфуз.

Женщина внимательнее посмотрела на учёного, замотанного, как древний философ, в простыню, и понятливо кивнула.

— Спрашивай, и пусть быстро уходит. Этот уровень для высших каст, и порядок нарушать нельзя. Даже ради богинь сопредельных миров, — последние слова звучали неприкрытым сарказмом, но я сделала вид, что не заметила. — Иш Этал, не прячься. Тебя не будут наказывать за нарушение кастовой границы. Отвечай на вопросы нашей гости честно. Дозволяю!

Кажется, разрешение и меня касалось, но я вновь не стала реагировать.

— Скажи, — обратилась я к учёному, — ты можешь исправить переходник портальный?

Тот только руками развёл:

— Мы в силах чинить только мелкие поломки. Все эти сложные устройства оставлены первыми поселенцами. Чем-то научились пользоваться, разобравшись в технических инструкциях и нормативах. Что-то эксплуатируем, поняв принцип работы опытным путём, через жертвы. Но большая часть аппаратуры стоит в запасниках и невостребована. Порой даже не можем представить, что для чего предназначено. — Отчитавшись, учёный посмотрел на правительницу. — Могу быть ещё чем-то полезен?

— Да. Отведи меня на нижние этажи, — выпалила я.

Моя просьба была настолько неожиданна, что изумила всех. Включая меня саму.

«Кто меня за язык дёрнул? — мысленно ахнула, закусив губу. — Вот уж правда мозг повредился. Что мне там делать?»

— Что тебе там делать? — словно прочитав мои мысли, спросила Сарон. — Там небезопасно.

— У вас опасности везде, куда ни повернись, — капризно уперлась я, а мысленно самой себе покрутила пальцем у виска.

Кажется, глючный местный портал спровоцировал раздвоение с давно притихшей ведьмой, и она решила показать своенравие и вредность. Ох, лучше с ней не спорить. Целее будем.

Задумавшись, не уследила, как иш Этан проскользнул к правительнице и бухнулся ей в ноги:

— Умоляю! Не посылай меня в трудовой сектор! — завыл он, хватаясь за стопы Сарон. — Они же меня там убьют. Порвут на куски и спустят в преобразователь. Не простят мне моих исследований.

Стеная и взвизгивая, учёный елозил по полу, не замечая, что простынь задралась, выставив на обозрение его бледные худые ноги и дряблый зад.

Правительница брезгливо поморщилась и приказала:

— Убери это с глаз моих.

Подхватив всё ещё всхлипывающего и причитающего иш Эштана подмышки, Косрок поволок его на выход. Но вдруг тот вырвался и вновь бросился к Сарон:

— Предсказание сбывается, — горячо зашептал он в лицо отшатнувшейся женщины и, тыча пальцем в мою сторону, заявил уже во весь голос: — Она погубит нас всех!

Когда дверь за мужчинами захлопнулась, правительница повторила свой вопрос:

— Зачем тебе на нижние этажи?

Но если до воплей о предсказании вопрос звучал как уговоры капризного ребёнка, то сейчас это был допрос.

— Просто так. Любопытно, знаешь ли… — старательно изображала я крайнюю степень легкомыслия, несмотря на то, что сама мучалась тем же вопросом. Мне же наверх надо, а не вниз. — Я никогда не бывала в помещениях с замкнутым циклом жизнеобеспечения. Плантации гидропонные не видела. Вот и захотелось посмотреть.

Суровый взгляд собеседницы пытался вывернуть меня наизнанку, но я невинно хлопала ресницами и старательно растягивала губы в глупой улыбке, дополняя пантомиму заклинанием лёгкого постепенного расслабления.

— Хочешь ещё кофе? — спросила я, чтобы окончательно снизить напряжение.

— Давай, — согласилась Сарон.

Разливая ароматный напиток по стаканам, я как бы между прочим спросила:

— О каком предсказании говорил иш Этал?

— Это не предсказание, а бредни выжившей из ума старухи, — слишком быстро ответила правительница. — Дурацкая сказка-страшилка.

Так отвечают, когда заранее готовят ответы на неприятные вопросы. А ещё когда повторяешь фразу или слово, убеждая себя в чем-то. Похоже, снимая тревожность, Сарон твердила себе отрицание суеверия.

— Ой, как люблю страшные сказки! — захлопала я в ладоши, думая о том, что в последнее время только такие и слышу. — Расскажешь?

Может, для того, чтобы получить подтверждение от постороннего человека в том, что она права и сказка ложь, то ли для того, чтобы я отстала, Сарон начала рассказ:

— Когда-то очень давно мой народ обитал на поверхности мира Инкиж. Планету плотно покрывали леса, с которыми мы жили в тесном симбиозе. Конечно же, растения могли без нас выжить, а вот мы без них нет. Питание, одежда, жилища — всё давали нам деревья. Даже религия была основана на почитании Зелёной матери.

У нас не было техники. Зато развивались искусства, ремёсла, целительство. Всё то, что украшало и делало жизнь приятнее. Поэты воспевали красоту мира, певцы и музыканты услаждали слух гармонией звуков, садоводы разводили прекрасные растения, которые сплетались в дома, мебель и беседки для отдыха.

Все были равны. Не было каст, делящих людей на высших и низших. Восхваляли только тех, кто умел созидать полезное лучше других. Управляла народом правящая семья, умеющая понимать послания Зелёной матери. С младенчества детей обучали настраиваться на принятие и толкование воли богини.

Так жили, пока однажды через молочный облачный покров, укрывавший мир от злого излучения близкой звезды, не ворвалось страшное нечто. Оно ужасало размерами и действиями. Нарушив мирный уклад, погубив много растений, высушив воздух и плавя почву, оно погружалось вглубь планеты.

Началась паника. Люди метались, спасая дома, туша пожары, пытаясь сохранить раненых сородичей и деревья. Население умоляло правителей призвать Зелёную мать.

Но наши мольбы остались безответны. Именно тогда начался раскол в народе мира Инкиж. Нашлись те, кто стал поклоняться Ужасу, упавшему с неба. Они говорили, что пришедший с неба убил Зелёную мать и теперь помощь и милость следует ждать только от него. Другие следовали традиционной вере и готовы были драться за это. Народ разделился и территориально. Уверовавшие в Ужас поселились вблизи продолжавшего погружаться в глубину земли идола. Другие, бросив обжитое место, уходили в девственные лесные чащи, проклиная отщепенцев.

Семья правителей, осознавая свою миссию, тоже разделилась. Оставшийся рядом с Ужасом правитель был моим отцом. За ним последовали его дети — я и два моих брата, — четыре жены и одна из сестёр. Его брат ушёл в лес.

Шло время, и постепенно жизнь начала входить в спокойное русло. Появились новые привычки, ритуалы и традиции. Ужас почти полностью скрылся в земле и не был так страшен, каким казался вначале.

В один из дней из него вышли люди. Несмотря на то, что одежда скрывала их тела и лица, мы отметили, как сильно пришельцы отличались от нас. Тонкокостные, сутулые, с впалой грудью, но выпирающим животом, они показались нам безобразными уродами. И ещё они были вооружены и агрессивны. Войдя в селение, пришельцы стали ловить и сгонять молодых женщин в группу, которую охраняли. Набрав нужное количество пленниц, они увели их внутрь Ужаса.

Жители селения стояли как парализованные, никто не сопротивлялся и не возмущался. Думали, что это воля нового божества и так должно быть.