Дуняша прискакала из степи верхом. Не одна, конечно. Помимо охраны, сопровождали приемницу Хранительницы Степи Кудрет, ставший советником нового кагана, и четверо сыновей.

Десять лет назад Метин с облегчением отмахнулся от власти, передав её старшему сыну. Основал стойбище и стал разводить лошадей. Исполнил свою давнишнюю мечту и счастлив безмерно.

Мирослава вырвалась из огромного процветающего поместья, оставив хозяйство на Рознега, взяла с собой только второго сына. Парнишке скоро шестнадцать будет, в Академию поступать пора, вот пусть и осмотрится. Старшему поместье в наследство перейдёт, а Теодору, если прилежание покажет в учёбе и службе, со временем должность деда достанется.

Любомир Теодорович после смерти жены балов больше не устраивает, но посольство держит крепкой рукой. Хорошим наставником внуку будет.

В «Стрекозке» сегодня настоящий бедлам. Дуняша сравнивала свои новинки с моим ассортиментом, Мирослава скупала всё, до чего дотянуться смогла.

С пристрастием рассмотрев бандажи для беременных, один отложила к горе покупок.

— Для себя? — ехидно улыбнулась Дунечка.

— Стара я для такого уже, — отмахнулась княгиня, которой ещё и сорока лет не было. — Акамиру-то восемнадцать скоро. Невесту у соседей присмотрели. Хорошая девушка, и семья достойная. Про запас возьму.

— Ох, голубки мои, скоро же время летит, — вздохнула Дуня. — Помните, как на торжище встретились? Будто вчера было… А уже о внуках думаем. Даша, Алевтине-то сколько? Четырнадцать полных? Ну да, ты же сразу понесла, как из степи уехала… Тоже не сегодня-завтра замуж отдашь.

— Какое замуж? — отмахнулась я от глупостей. — Дитё ещё. Хоть и мастерица знатная. Вот лет через пять передам ей «Стрекозку» со всеми потрохами, тогда уж… — потом, видя, как задумчиво затуманились глаза подруг, предложила: — Чем грустить непонятно о чём, пойдёмте чаю попьем.

Мы вышли в салон и замерли. Теодор с Алей сидели за одним столиком и чинно-благородно рассматривали каталог тканей. Только вот с чего у юного княжича интерес к тряпкам проснулся? Да и головы слишком близко парочка склонила друг к другу, и пальцы всё время встречались на изучаемом лоскутике.

Дела…

— Мама? — вскинулась Алевтина.

Покраснела, присела в книксене, приветствуя моих подруг. Теодор тоже вскочил, каблуками щёлкнул, голову почтительно склонил:

— Дамы…

— Чай пить будете, молодёжь? — без особых церемоний поинтересовалась я.

«Молодёжь» переглянулись, и Тео, слегка смущаясь, попросил:

— Матушка, Дарья Метиновна, позвольте нам с Алевтиной Ерофеевной прогуляться по скверу недолго. А чай мы позже попьём.

Получив разрешение, натянув перчатки и прихватив зонтик, парочка удалилась на прогулку. Мы растерянно смотрели им вслед. Когда вырасти успели?

— Что, Дашенька, родниться будем? — улыбнулась Мирослава, когда чай был разлит по чашкам.

— Это как дети сами решат, а я не против, — засмеялась я.

Конец