Далее последовало откровенно затянутое выступление техников, и вот к ним у владыки нашлось немало вопросов. Я же пребывала в эйфории от спавшего напряжения, так что внезапно навалившуюся усталость списала на его счёт. Отмахнулась от неё, сосредоточилась на развернувшийся вокруг чужого проекта дискуссии и не сразу призналась себе, что заболела.

Глупо, но мысль о "прорыве" не пришла мне в голову, хотя казалась самой очевидной. Не говоря уже о предупреждении Петергрэма.

Единственным сомнительным оправданием могло считаться то, что опьянение мои симптомы напоминали мало: резко навалилась слабость, голова стала тяжёлой, мышцы в ногах заныли (верное свидетельство поднимавшейся температуры). Неприятная боль разливалась по телу, сидеть стало сложно. Я вжалась в кресло, считая минуты. К счастью, в центре внимания сейчас находились другие люди.

Мне повезло. Страдать пришлось недолго.

После подведения итогов от Антаниэтты совещание завершилось. Его участники начали вставать, потянулись к двери. Ирвиг заговорил с Никласхартом, я сделала попытку незаметно ускользнуть. Даже мысль об общении с кем-либо казалась неподъёмной. Я думала о том, что должна отпроситься с работы, но для этого нужно было дождаться, когда освободиться Никласхарт. Ноги дрожали. Самым сильным моим желанием было сползти на пол по ближайшей стене и расплыться лужицей.

— Нели, — прозвучавший над ухом голос эхом отдался в каждую клетку тела. Я тяжело вздрогнула и сделала попытку отпрянуть, но Аланстар удержал меня за локоть: — Идём. Быстро.

— Мне бы присесть, — жалобно попросила я.

— Только не здесь.

— Почему?

— Эвакуировать тебя одну проще, чем всех.

Я не понимала, зачем он мучает меня и тянет куда-то. Ещё никогда путь до лифта не казался таким непреодолимо-длинным.

Жар, которым пылало моё тело, собирался в груди, там же сосредоточилась боль. От её резкого укола потемнело в глазах. Я споткнулась, скорчилась, вцепилась в рукав владыки — и бомба внутри меня взорвалась с ошеломительным эффектом.

Нет, меня не разметало на сотню клочков, хотя чувство было такое, словно сердце пробило в груди дыру и вылетело наружу. Случилось другое. Кулер с питьевой водой и стоявший рядом автомат для приготовления карфы разлетелись по коридору, будто кто-то пнул их со всей силы гигантской ногой. Хорошо, что других людей поблизости не было! Что-то оглушительно треснуло, лампы на потолке отчаянно замигали.

— Смотри на меня, Нели! Сосредоточься на мне!

Владыка обеими руками обнял меня за плечи, встряхнул, заставляя сфокусироваться на нём.

Второй взрыв случился почти сразу вслед за первым. Я не смогла остановить его, но обрушился он, кажется, на одного Аланстара.

Владыка поморщился, тряхнул головой:

— Хорошо, ты молодец. Идём дальше.

Лифт был уже близко. Его двери открылись, навстречу нам ринулся Петергрэм.

— Передаю в целости и сохранности. — Аланстар легко подтолкнул меня в объятия партнёра.

— Грэм, что со мной? — проскулила я.

— Ничего, с чем бы мы не справились.

Аланстар остался на шестидесятом этаже, а мы понеслись наверх.

Жар будто бы спал, но его место заняли новые, отнюдь не приятные ощущения. Когда цифры на табло приближались к сотне, мне почудилось, что пол под ногами проваливается и я подаю вниз.

Из горла вырвался громкий крик, я ухватилась за Грэма. Он крепко прижал меня к себе, успокаивающе проговорил:

— Всё скоро закончится. Осталось немного.

А потом случился новый взрыв.

Я пришла в себя в спальне на кровати. Не было ни боли, ни жара, ни разрывающего чувства внутри. Правда, ощущала я себя как после долгой болезни. Сил хватило только слабо пошевелиться, повернуть голову и встретиться взглядом с Петергрэмом.

— Кризис позади. Скоро тебе станет лучше, — пообещал он.

— Что-то не похоже.

— Горячая карфа, крепкий сон — и к вечеру встанешь на ноги. Давай помогу  раздеться.

Впервые в его предложении не было игривых намёков, и я приняла помощь с благодарностью. Через пять минут лежала под одеялом, оперевшись спиной на подушки, с большой чашкой карфы в руках. Грэм окружил меня заботой и, кажется, не сердился, но я всё равно чувствовала себя виноватой.

— Прости, что не послушала тебя. Пошла на совещание, устроила погром, заставила владыку со мной возиться. Хорошо хоть никого не убила.

— Ты бы не смогла, рядом было достаточно защитников, — отмахнулся Грэм. — О погроме никто не вспомнит, тут и не такое бывало, а за Алана не беспокойся. К тебе он относится с симпатией и вообще обожает кого-нибудь спасать.

— Надеюсь, на совещание он приходил не по твоей просьбе?

— Я знал, что он туда собирается. Если бы его планы изменились, за тобой приглядели бы Бран и Антаниэтта.

— Никогда не теряешь контроль, да?

— Сегодня он был нужен, но сила, которую ты получила, — твоя ответственность. Я не стану контролировать тебя всегда и везде. Ты научишься управлять ею сама и будешь использовать по мере надобности.

Сердце кольнул предательский страх. Я не представляла, как обуздать стихию, с которой столкнулась сегодня.

— Что если у меня не получится? — тихо спросила я.

— Мне не послышалось? Ты правда сказала это слово? — поддразнил Грэм, но, увидев мои несчастные глаза, присел рядом и погладил по плечу: — Я помогу. Вдвоём точно справимся.

— Почему было так тяжело?

— Природа магии двойственна. С одной стороны, наша сила чужда людям, с другой, связь с эразами делает вас более восприимчивыми. Точно так же мы принимаем нематериальную энергию людей и пользуемся ею. Твой организм сопротивлялся новому и приспосабливался. Прорыв — это момент завершающего единения, когда магия заполняет всего человека и получает выход наружу.

— Да, об этом я читала. Но ты не понял вопрос. Почему так сложно было мне?

— Ты получила много силы и оказалась готова принять её всю. Бывает, что спутники высших оказываются слабыми магами, поскольку их сопротивление слишком велико. Твой случай противоположный.

— Рейнкертис... он предполагал это, да? — припомнила я. — И ты тоже.

— Кое-какие прогнозы делать можно, — кивнул Грэм. — Только не приплетай сюда Рейна. Он любит совать нос не в своё дело. Твоя задача сейчас — научиться основам. На работе у тебя отгул, а завтра утром первое занятие с наставником. 

— Разве не ты станешь меня учить? Обещал же помочь.

— Одно другому не мешает. Я буду рядом, но тебе нужен тот, кто стал мастером в деле наставничества.

— А можно вообще не колдовать? — с надеждой спросила я.

— Нельзя, — прозвучал неутешительный ответ. — Ты должна расходовать эту силу. Когда не будет повода, придётся делать специальные упражнения.

Я мученически застонала.

— Они могут оказаться не такими уж неприятными, — усмехнулся Грэм, взяв мою руку.

Наши пальцы переплелись, и в центре моей ладони, прижатой к его, возникло приятное тепло, отозвавшееся в груди. В том месте рядом с сердцем, где недавно бушевала буря. Тонкий горячий ручеёк заструился из этой точки вниз по руке, перетёк в Грэма.

Меня охватило ощущение невероятной близости с партнёром. Такого я не чувствовала, даже когда занималась сексом. Мы будто окончательно стали одним целым: воздух, который он вдыхал, наполнял мои лёгкие, моё сердце билось в его груди. Это было прекрасно и несравнимо ни с чем, что мне доводилось испытывать раньше.

— Ах! — мои эмоции мог передать только восторженный вздох.

—  Нравится?

—  Провела бы так целую вечность.

— Есть и плохие новости. С сексом придётся повременить. Он провоцирует приливы энергии, с которыми ты пока не научилась справляться.

Неделю назад я бы не подумала, что такой поворот меня расстроит, а сейчас испытала немалое разочарование. Печально уточнила:

— И ты не можешь их контролировать? Давать мне меньше силы?

— Нет, не получится. Эрзар открывает для спутника канал и укрепляет его во время интимной близости. Единственный способ ослабить связь — не заниматься сексом. Тогда канал сужается и превращается в тонкую нить. Все знают  поговорку, что бывших спутников не бывает. Она не о верности эрзарам или порабощении, как любят представлять некоторые не слишком умные люди. Она о связи с нашим миром, которую уже не разорвать. Нить будет существовать всегда.