Камские страдания Не пойму, куда мне деться! — у реки, как дивный дар, ты в траве сидишь с младенцем, Лена Лишина, маляр. И простит Буонаротти эту вольность или нет — я тайком пишу напротив твой задумчивый портрет. Николай Зиновьев Становлюсь я, видно, старше, налит силою мужской. Вот уж прелести малярши мой нарушили покой. Увидал ее босую, начал голову кружить. Я тайком ее рисую, нарисую — буду жить. С ней мы встретились на Каме, с дамой сердца моего; обращаюсь к ней стихами — этот путь верней всего. Это — дело упрощает, только вот душа грустит: Микеланджело прощает, муж малярши не простит… Но поэту риск не страшен, поздно пятиться назад. Будет славно разукрашен мой задумчивый фасад. Впрочем, муж — такая туша Вновь тревожится душа, потому что штукатурша тоже дивно хороша!.. Куда ни кинь Ты пахнешь, как охотники в лесу наутро после дымного ночлега. Мне кажется, я скоро понесу не от тебя — от пороха и снега. Тамара Жирмунская Гуляла я в заснеженном лесу, где все вокруг — безмолвие и нега. И поняла, что скоро понесу не от тебя — от холода и снега. Идя весной, любуясь на красу природы юной, слыша птичьи трели, почувствовала: скоро понесу не от тебя — от ветра и апреля. Бродила летом, видела росу, в грозу попала далеко от дома. И показалось: скоро понесу не от тебя — от ужаса и грома. А осенью, когда свербит в носу и в небе птиц печальных караваны, мне стало ясно: скоро понесу не от тебя — от мрака и тумана. Вот так всегда… Ну, право, отчего куда ни кинь — интимные моменты?.. Одно лишь непонятно: на кого я буду подавать на алименты? Если выследить… Если долго за нами следить, если наш разговор записать, то обоих нас надо судить, но меня за любовь оправдать. Ирэна Сергеева Начинаем с тобой понимать, если долго за нами следить, если выследить нас и поймать, то, конечно, нас надо судить. И хоть ты, мой любимый, не вор и на мне не разбоя печать, будет очень суров приговор, громом с неба он будет звучать. Обрекут нас, дабы проучить, ты и я будем вместе страдать: я — пожизненно в рифму строчить, ты — пожизненно это читать… В школе жизни
А ревность — что? Она забыта И мною пройдена давно. Я говорю о ней открыто, Как будто мы глядим кино. Ирина Малярова Все резче времени приметы, Все зримее черты зимы… Какие дивные предметы Когда-то проходили мы! Дождей весенних вспомнишь струи, И вмиг — мурашки по спине… Давно забыты поцелуи, Сданы прогулки при луне. Не пропускали мы занятий, Преподавали нам интим. Мы проходили курс объятий И летом — практику по ним. Экзамен вспомнишь, станет грустно, Как волновалась, не спала… И как засыпалась на устном, Но осенью пересдала. И ревность! Вот предмет предметов! Пусть жизнь, что нам преподает, Всех — в том числе меня — поэтов Хоть на второй оставит год! Кому кого Не та, что есть,— Совсем иная Ты плакала легко во мне. Себя однажды вспоминая, Не думай плохо обо мне. Борис Пуцыло Не ты во мне, А ты — иная, Иная, впрочем, не вполне, — Себя однажды вспоминая, Тебе нашла себя во мне. Не я в тебе, А ты, родная, В моей запутанной судьбе Меня однажды вспоминая, Себе нашла меня в тебе. Ты плакала, Ты мне внимала, Моя твоя рвалась к себе. Твоя моя не понимала, Того, что я в себя в тебе. Косноязычно и занудно Тянулись мысли в полусне… И понял я: Конечно, трудно Не думать плохо обо мне. |
