— Куда теперь? — спросила я, слегка дрожа.

Солдатик принял мю дрожь за волнение от их свидания, и с любовью приобнял за плечи.

— К выходу из замка, — сказал он.

И мы пошли туда, откуда слышался шум воды.

— Сколько в этих коридорах разветвлений? — задала я, как бы невзначай, вопрос.

— Десяток-другой, — ответил солдат.

— Но ты хорошо в них разбираешься…

— Нас этому учат.

Я встала как вкопанная.

— Учат?

Мой «парень» вновь повернулся ко мне с полным недоумением на лице.

— Я служу в гарнизоне, дорогая, — ответил он, — Нас учат ходить по потайным лазам. Это необходимо в случае атаки на замок.

Да, не зря я пошла с этим юношей… Теперь, главное, не звучать слишком заинтересованной.

— Скажи, ммм, сейчас говорят о войне…В случае нападения…Мы ведь все должны укрыться в главном замке или соборе, так?

— Да. За теми стенами будет безопаснее.

— А в собор можно попасть по этому коридору?

— Конечно можно!

Слава Вальтеру, спутник мой очень хотел произвести на прачку — меня — впечатление, и оттого говорил, не задумываясь о последствиях.

— Расскажи, как попасть в собор по потайному ходу. Вдруг мне придется спасть себя и родных…

— Родная, тебе не придется! Я — спасу Вас! — и солдатик блеснул улыбкой.

(Демоны! Что за кретин!)

— И все же, дорогой, на всякий случай. Я так волнуюсь!

Я сделала самые жалостливый взгляд. И он подействовал! Ура! Ура! Солдатик рассказал мне все!

Тем временем, мы оказались возле очередной развилки.

— Направо — к водопадам ведьм, — гордо рассказал мне мой экскурсовод по подземельям, — Но нам налево!

Мы свернули и очень скоро вышли на свет к стенам замка. А там, за пределами замка, почти над пропастью, возле рва, окружающего стены, стоял огромный вековой дуб, и на его мощных ветвях были привязаны качели.

— Сюрприз! — радостно сказал солдатик, — Я знаю, как ты любишь такие развлечения!

— Качели над пропастью? Развлечение?! — подумалось мне, но я была не права. Это было великолепно. Потрясающе. Я летала. Уже давным-давно я не была так счастлива.

Не знаю, отчего простые качели воскресили во мне столько чувств. Было ли это своеобразным выбросом всех моих накопившихся эмоция, или же простое ощущение полета дало мне такое счастье…А еще…Еще мне казалось, что когда-то давно все это уже было. Качели. Воздух в лицо. Ноги, лишь мелькающие над пропастью, и сильные руки, слегка подталкивающие меня сзади, и раскачивающие качели, на которых я сидела… И тогда я была счастлива как никогда…

Однако, ничто не длится вечно. Особенно счастье.

На мосту, ведущем к замку, показалась странная процессия. Сначала я увидела ее лишь краем глаза. Было далеко, и я раскачивалась на качелях, но вот уже мой спутник перестал качать меня, качели потихоньку пришли в равновесие, и очень скоро мы оба — я и солдат, имени которого я так и не узнала — смотрели, как четверо мужчин вносят в город «нечто».

Сердце мое бешено заколотилось. Длинный ящик на плечах у тех людей ужасно напоминал гроб.

— Нам надо вернуться в Сэн-Тубр! — обратилась я к своему спутнику. Он кивнул, направился открывать потайной ход, но я, конечно же, попала в город быстрее, чем он. Свет и боль вырвали меня из тела. Как всегда, вовремя…

Я оказалась на главной городской площади. В теле какого-то мужчины.

Сначала, все было тихо.

— Возможно, это была лишь какая-нибудь доставка, — убеждала себя я, — Оружие для грядущей войны, или, дай демоны, охапка хвороста…

Но кого я дурачила? Оружие наверняка будут привозить ночью, и на телеге. А хворост… Это совсем глупое оправдание… На плечах в город могли вносить только гроб.

Тогда что же произошло? Отчего я так разволновалась? В Сэн-Тубр много народу, и, если кто-то умер в лесу…Разве не такова жизнь?

Но и эти само увещевания были напрасны. Отчего-то я уже знала, кого внесли в город в наспех сколоченном деревянном гробу.

И вот, послышались они. Заунывные звуки похоронной процессии.

Не знаю, заведено это в Сэн-Тубр, или здесь просто слишком много праздных зевак, али же так народ пытается выразить свое горе, но, каждый раз, когда по городу шла похоронная процессия, она, словно мед насекомыми, обрастала толпою причитающих.

Уличные мальчишки, нищие, рыдающие женщины, бродячие музыканты, да и просто зеваки, шли за гробом. Каждый из этой разношерстной толпы издавал свой, неповторимый звук. Кто-то громко плакал. Кто-то причитал. Мальчишки били палками по каменной брусчатке главной улицы, музыканты разлажено играли на ржавых инструментах, мужики ругались и не в меру громко обсуждали случившееся.

— Говорят, убили, — сказал кто-то в толпе.

— Да, нашли всю изрезанную ножом.

— А я слышал, глотку ей резанули так, что чуть вся башка не отвалилась!

Говорили явно о женщине.

На секунду перед этим, я снова одурманила себя мыслью, что это могли вносить труп Сэма-крысолова. Но, боюсь, о Сэме уже позаботился барон…А это была…

— И такая видная фрейлина, эта Зирда Мун! — сказал кто-то в толпе.

Зирда. Это имя звучало как приговор. Мне. Ведь это я была ее убийцей.

Не займи я ее тело, не поведи ее к водопадам ведьм…

Тело Зирди нашли в лесу. Что же произошло? Неужели она в панике убежала от барона? Как он смог такое позволить? Как Герберт смог рискнуть еще одной жизнью!?

Я не видела его сегодня. После ночи мы не говорили. Но теперь я должна все узнать!

Это было глупым, эгоистичным желанием, первым делом которого было обелить себя, избавиться от греха, и сложить его на чужие плечи. Я осознавала это, но, пребывая в ярости, перескочила в тело одного из музыкантов процессии, чтобы вместе со всеми пройти в замок.

Процессия шла долго. Люди словно упивались смертью и всем, что было с нею связано. Женщины, рыдающие вокруг гроба, вряд ли даже знали Зирду. Они рыдали ради того, чтобы рыдать, и, возможно, ради того, чтобы показать соседкам насколько они сострадательны и набожны. Музыканты лишь желали попасть в замок и получить по грошу от князя за работу. Дети просто веселились, словно на карнавале. А остальные шли, размусоливая новость и трепля зыками, будто бы нету ничего занятнее смерти.

Меня, которую уже не единожды убивали, все это выводило из себя. Как можно так относиться к смерти? А ведь, между тем, все эти люди жили в средневековье, и смерть была для них почти старой хорошей знакомой. Инфекции, войны, мор, кровопролитные драки, несчастные случаи, деторождение и любой другой непременный атрибут жизни мог закончиться ля них смертью. Возможно, поэтому здесь так и смотрели на нее: спокойно, без ужаса, даже немного по-обывательски…

Но тогда я конечно об этом не думала. Все нутро мое горело, и я хотела увидеть Герберта, чтобы указать хоть кому-то на наши общие ошибки.

Наконец, процессия достигла замка. Стражи, стоящие у ворот, безмолвно пропустили нас, и очень скоро мрачные коридоры княжеского Сэн-Тубр наполнились ревом, плачем и прочей ужасной музыкой смерти.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я отделилась от остальных, и пошла в ту часть замка, где, по моим расчетам, должны были находиться покои барона. Я надеялась застать его в них, хоть и знала, что скорее всего его вызовут на прощание с телом в главный зал. Однако, поговорить нам нужно было наедине…

Герберт не любил толпы, и не жаловал придворных. Проживающих во дворце, и потому комнаты, отведенные ему, были в самой дальней части северного крыла. Очень скоро коридоры, по которым я шла, опустели, и даже звуки похоронного марша перестали разноситься между древних глухих стен.

Я сделала еще один поворот, на небольшой крытый мост, соединяющий две части замка, и там встретила Ее.

Призрака. Или теперь уже Астель? Тело ее как всегда плыло по воздуху, юбки платья покачивались от невидимого ветра, лицо выражало лишь бледную немоту. Но я была готова наброситься и на нее…

Я сделала резкое движение ей навстречу, но Астель остановила меня жестом руки. Невольно, я послушалась ее. Холодный палец призрака прижался к ее губам, словно говоря мне: «Тихо»…И я снова послушалась. Не знаю почему…