— А что плохого в том, если я стану сильнее? — гордо спросила я.

Князь оглядел меня с ноги до головы. Вернее, он оглядел оболочку, которую сам же мне и придумал в своем мире, но все же…

— Катерина, став демоном, вы станете неуловимы для простой ведьмы, но, так же, вы станете и очень опасны. И тогда могут вызвать заклинателя.

— Это плохо? — спросила я.

Старый князь кивнул.

— Это очень плохо, — ответил он, — Поверьте, поймав вас, заклинатель запрет ваш дух в специальном сосуде, полном пустоты. Это страшно. Поверьте, я знаю, о чем говорю…

Да. Старый князь знал. И я верила ему. Странно, но я верила ему во всем. Как и его сыну — Герберту.

— Вам нравится мой сын? — внезапно сменил тему мой собеседник.

Не знаю, можно ли краснеть в чье-либо подсознании, но если да — то я точно залилась краской.

— Герберт хороший мальчик, — вздохнул старый князь, — Он, наверное, единственный в этом замке, кто хочет конца моим мукам.

— Вы говорите это так, будто бы желать вам здравия — плохой знак, — сказала я.

Старый князь ухмыльнулся.

— Влад поддерживает во мне жизнь лишь потому, что он — регент на время моей болезни. А умри я — и Влад боится того, что может вскрыться при моем завещании.

— Значит, — говорю я, — Влад — плохой мальчик.

— Отчего же? — смеется старый князь, — Я люблю всех своих детей, хотя, между нами, не советую вам доверять никому из них.

— Почему?

Мужчина смотрит на меня, и в глазах его проскальзывает лукавое озорство:

— Откуда мне знать, — отвечает он, — Я — лишь голос в голове.

И я исчезаю из тела старого князя.

Хлоп-хлоп ресницами, и я- на балу у князя нынешнего. Влад на этот раз не сидит за длинным столом, а танцует со своей прекрасной женой — Элен. Их движения четкие, отточенные. Руки слегка касаются одна другой. В глазах пары — столько нежности друг к другу. Сразу и не подумаешь, что она — изменяет ему с другим, а он — хочет отрубить ей голову.

Интересно, сколько в Сэн-Тубр оборонительных башен? Пока я насчитала десятка два по периметру. Но я прошлась еще не по всей стене. Поэтому, думаю, мне предстоит осмотреть еще двадцать- тридцать ненавистных оборонительных конструкций. Отчего меня все это волнует? Переживаю ли я по поводу грядущей войны с Востоком? (Которая, кстати, все еще отрицается на официальном уровне). Ну, война, конечно, волнует меня. Однако, когда я вынуждена таскать камни для укрепления каждой треклятой башни, я искренне жалею, что Сэн-Турб такой мощный замок.

— Эй, ты! Пошевеливайся! — орет кто-то из старших чинов.

Я вздыхаю. Хорошо еще, что плеткой не бьют…

И в этот момент на стене укрепляемой нами башни появляется барон. Он идет вместе с одним из генералов армии.

Демоны! Что же мне делать?

Я хотела поговорить с бароном уже давно. Мне нужно все рассказать ему, но как привлечь его внимания?

Невольно, я вспоминаю как недавно вышла из себя и переместилась в тело Жака Сима.

Может стоит попробовать переместиться в тело того человека возле Герберта?

Я делаю слабую попытку, но ничего не происходит. Смотрю на спутника барона, смотрю…Почти дырку в нем просверлила. Все безрезультатно.

— Совсем обнаглел? — кричит мне наш «надзиратель».

А барон, тем временем, уже распрощался со своим спутником и, похоже, собирается уходить.

Другого такого шанса может не быть. Кто знает, в кого меня закинет судьба и смогу ли я быть возле барона? А то, что я хотела рассказать — слишком важно. И я, по глупости своей, уже потратила слишком много времени…А, Темный Тир со всеми!

— Герберт! — кричу я барону, — Герберт!

Барон останавливается. Смотрит на меня — солдатика — сверху, а потом вовремя останавливает стройбата, собирающегося ударить меня за нарушение субординации.

— Стойте! — спокойно приказывает барон.

Потом он спускается со стены и оказывается возле меня.

— Катерина, — шепчет он, беря мои руки в свои, — Слава Вальтеру. Я волновался за вас.

Я улыбаюсь. Не знаю почему, но один взгляд в глаза барона — и я вся таю.

И, самое невероятное, барон — Герберт — улыбается мне в ответ.

Только через пару мгновений мы оба замечаем, какая мертвая тишина стоит вокруг нас, и как уставился на нашу пару весь гарнизон.

— Пройдемся, — предлагает мне Герберт.

Наши руки разъединяются. Мы оба принимаем серьезный вид и идем бок о бок, стараясь не думать об окружающих.

— Чего стоите! Работать! — кричит стройбат за нашей спиной, и мы с бароном облегченно вздыхаем.

Едва мы оказываемся на достаточно удаленном от людей расстоянии, как барон тихо спрашивает меня:

— Я везде искал вас, где вы пропадали?

— То там, то тут, — сухо отвечаю я.

Почему-то мне вдруг не хочется вдаваться в подробности моих приключений.

Герберт улавливает мой тон, и останавливает меня. Я оглядываюсь, нету ли вокруг народа, способного подслушать наш разговор, но мы стоим за грудою камней, стащенных сюда на укрепления, и вокруг — ни души.

— Катерина, — говорит мне барон, — Я волновался за Вас.

Мне становится смешно. Даже как-то странно. Минуту назад я была так рада его видеть, а теперь хотела ударить барона по лицу. Как он может так переигрывать?

— Барон, — с усмешкой говорю я, — Как вы могли волноваться за ту, что не существует в реальности? Я — лишь дух. Сэй. Меня нельзя убить или поранить. Поэтому, пожалуйста, не кидайтесь словами.

Следующие мгновения я не понимаю, что происходит. Но барон — Герберт — внезапно хватает меня за руки, разворачивает к себе лицом, и, пристально глядя мне в глаза, говорит:

— На надо, Катерина…Вы — есть. Вы — мой друг. И я волновался за вас.

Я начинаю плакать и рассказываю Герберту все, что приключилось со мной в лесу у ведьмы.

— И вы видели лицо? — спрашивает меня барон.

Я киваю ему в ответ. На устах Герберта застывает вопрос.

— Сэм-крысолов, — отвечаю ему я.

Лицо Герберта вытягивается. Глаза округляются.

— Это не может быть, — бормочет он, — В этом нету смысла!

Я вздыхаю. Уже много раз я раздумывала над этой теорией. И она идеально подходит ко всем нашим происшествиям.

— Этого не может быть, если только не…, - бормочет себе под нос Герберт.

Ну вот, и до него постепенно доходит смысл происходящего.

— Я думаю, Сэм- не настоящая ведьма, — озвучиваю я свои мысли, — На ритуалы он надевал парик и грим. Это, конечно, не мешало бы ему быть колдуном, но настоящий маг, как я понимаю, никогда не даст духу возобладать своим телом.

Барон кивнул. Я продолжила.

— Судя по всему, крысолов был подставной ведьмой, работающей на кого-то свыше. Он заманивал фрейлин, давая им яд вместо снадобья, и делая их тем самым мишенью для своей хозяйки или хозяина. А мещанкам…

— Он просто подрабатывал, — продолжил мою мысль барон, — А Мила случайно узнала его…

— Да, — согласилась я, — Ганс говорил, что она вернулась к избушке за чем-то…

— Хотела пошантажировать Сэма…И он свернул ей шею. От того на теле и не было следов борьбы. Мила — знала его и не думала, что Сэм так поступит.

— А Тару он убил как свидетеля. Она была с Милой в тот вечер, и Сэм боялся, что и она могла что-то заподозрить…

(Это был так странно, но мы с Гербертом словно слились воедино. Мысли наши шли бок о бок, и мы продолжали друг друга. Будто бы мы были одним человеком. При этом я ощущала странный трепет и возбуждение. Возможно, это был выброс адреналина от того, что мы наконец-то пришли хоть к какой-то зацепке, а может все дело было в Герберте? Ох, лишь бы не сорваться с места прямо сейчас…)

— Она пришла к Сэму не сама…Ее словно вело что-то, — вспомнила я.

— Настоящая ведьма? — предположил Герберт.

— Возможно, но как узнать ее личину?

Барон задумался.

— Конечно, ы можем схватить и пытать Сэма крысолова, — сказал он, — Думаю, это не составит труда. И у меня есть полномочия на такие действия. Но я боюсь, это вспугнет ведьму.