Но Аленка удивляет, она все-таки является в кабинет, надменно так смотрит, устраиваясь в кресле, а моя кровь, кажется, решила отхлынуть только в одно место… жаль не в голову.

Поглядываю на нее из-под ресниц, делая вид, что очень увлечен документами, в которых вообще ничего не понимаю. Тёмный лес, буквы как частокол, я даже не пытаюсь вникнуть в суть, заранее зная, что это дохлый номер.

— Чего ты хотел, Кирсанов? — спустя пять минут молчания, выдает эта дерзкая козочка.

— Вообще-то, тебя, но Артем прибрал чужое к своим рукам.

— Если это все, то я, пожалуй, пойду работать, — поднимается она с места, а я одним взглядом приковываю ее вновь к креслу.

Нет, милая, мы еще не поговорили. Рано ты решила сделать от меня ноги!

— Успеешь, — скрестив руки на груди, тараню ее взглядом.

Стараюсь быть холодным, но душа рвется из этой клетки, желая станцевать ламбаду. Она вопит внутри, мечется и как себя удержать в руках, когда напротив сидит моя бывшая… моя, черт подери, быв-шая.

— Хочу сделать тебе предложение, — выдаю первое, что приходит в голову.

— Ты опоздал, — растягивает Алена губы в ехидной улыбке, — твой брат опередил тебя, Тимур. И знаешь, я сказала да ему.

Произносит это, а у меня в голове все переворачивается. Ну, Артем, ну су… сын нашего отца. Весь в папочку, когда только все успевают?!

Сжимаю ладони в кулаки, стараюсь не материться на весь кабинет и держать в узде свою злость. Кажется, давно мы не били физиономии друг другу с Темой. Похоже, надо бы повторить!

Это вселенский заговор? Почему именно в это кафе, в мою смену?! А-а-а, хочется рвать волосы, топать ногами и по-женски истерить, но я держусь. Из последних сил, конечно, но стараюсь сохранить лицо. Потому делаю глубокий вдох, мысленно посылаю заранее к чертям собачьим Кирсанова-младшего и направляюсь все-таки в его кабинет. Хочет меня загнать в угол? А ничего не выйдет у него. В крайнем случае, нажалуюсь Артему. Должна же быть какая-то управа на Тима.

Этот индюк сидит за письменным столом с таким видом, что хочется опустить ему на голову кирпич. Но за неимением последнего взглядом шарю по поверхностям и цепляюсь за вазу. Кажется, прежнему боссу его подарил кто-то на юбилей, словно ничего более уродливого найти не смогли. Но мне в этот миг все равно. Я думаю лишь о том, как быстрее вернуться к своим обязанностям, не желая задерживаться в кабинете у Тимура.

Устраиваюсь в кресле и тот наконец-то решает снизойти до меня. В общем-то, как и предполагала, вся беседа свелась к одному, и чем больше переходил границы Тимур, тем сильнее я укоренялась во мнении, что расстались мы тогда к счастью.

— Ты не могла подождать? — прилетает мне вопрос от него и мои глаза округляются до размера пятирублевой монеты.

Он это серьезно сейчас? Подождать? Как Кирсанов вообще себе подобное представляет? Это он меня, черт его возьми, бросил. Улетел, оставив в одиночестве, а перед этим натворил таких дел, что впору разочароваться в жизни и чувствах окончательно.

— А ты мог вести себя как человек, а не как животное? Бессердечный подонок, — бросаю в его адрес, все же вскакивая, и направляюсь к выходу.

— Ну да, да… — разводит тот руками, — мой же братец не такой, он правильный, верный. А я мерзавец, который обидел бедную овечку. Только, милая, ты забываешь одно, — скрипя зубами, произносит Тимур, — я поступил так по твоей вине.

— Да пошел ты, — злюсь так, что пар едва не валит из ушей. У него получилось вывести меня из равновесия, не стоило Тиму вспоминать былое, ох, не стоило.

— Правда глаза колет, да? — усмехнувшись зло, продолжает он.

— Если только тебе. Не я, заметь, прыгнула в койку к другому. Не я решила, что нам двоим скучно, потому обязательно в отношения втягивать третьего. Тимур, ты создал треугольник, выставив меня там «тупым углом». Теперь можешь наслаждаться результатом. А от нас с Артемом отстань, мы счастливы и нам плевать на тебя.

— Конечно, так счастлива, что прыгаешь прям. Совет да любовь! — цедит он мне в спину, а я хлопаю дверью, надеясь, что ему на голову обрушится штукатурка.

Подлец! Какой же он гад! Кровь стучит в висках, кажется, что сосуды в глаза от нервного напряжения вот-вот лопнут. Зря он поднял весь ил со дна, решив, что вправе выставлять меня виноватой в развале нашего союза. Лучше бы вспомнил, как вел себя сам. Что позволял, как играл чужими чувствами, пренебрегая моей любовью, что цвела вишневым цветом в том теплом мае.

Не успеваю выдохнуть, как в кармане начинает вибрировать телефон. Достаю, бездумно глядя на дисплей и вижу, что звонит Артем. Боже, он, словно чувствует, что мне безумно паршиво, но я не уверена, что в это мгновение готова с кем-либо общаться. Мне хватило младшего уже.

Однако Артем настойчив, и я понимаю, что проще ответить, потому как он способен и явиться сюда, а если принять во внимание, кто сейчас просиживает дизайнерские брюки в кресле управляющего, то все может закончиться плохо.

— Привет, — мурлычу нежно, надеясь, что он не заметит моей паршивой актерской игры.

— У меня будет свободное время, встретимся? — интересуется он, а у меня внутри все замирает от ощущения загнанности в угол.

— Я на работе, Тём, давай, завтра?

— О-о-о, — тянет мой парень, — отлично, обслужишь мой столик по высшему разряду?

— В последний раз ты отравился у нас, может, не стоит испытывать судьбу? — хмурю брови, желая переубедить его.

— Брось, — смеется Артем, — в общем, жди. Нам необходимо к тому же кое-что обсудить важное.

— Хорошо, как всегда, у окна?

Артем отвечает согласием, и я заканчиваю наш разговор, как раз в тот момент, когда за спиной хлопает дверь кабинета Кирсанова. Очень при этом надеюсь, что Тимур наигрался в директора и решил, что дома лучше.

— Будь добра, — щелкает он пальцами, — у окна на две персоны. И лучше без колюще-режущих, не хочется в тюрьму в двадцать три загреметь.

В тюрьму он не хочет… в каком месте я должна была рассмеяться.

Нет, милый, тебе лучше в другое учреждение. Медицинское. Нервы полечить бы не мешало, жаль вот с совестью проблемы хронические.

Исподлобья смотрю на Тимура, ощущая напряжение, что волной проносится между нами. Не знаю, как он, а я готова разреветься от бессилия. Мне кажется, что выход найти из этой ситуации нереально. И все выглядит таким неправильным, хотя куда проще разойтись по разным углам и забыть друг о друге.

— Почему именно это место? — решаюсь задать вопрос.

Неужели в нашем городе мало других кафе, да и почему не ресторан сразу, банк, отель… не знаю администрация! Почему именно сюда, черт их всех дери.

— Спроси у моего папаши, — разводит руками Тим, я морщу лоб.

Сомневаюсь, что Валерий Николаевич не был в курсе, где я работаю. Уж он-то наверняка изучил мою биографию от и до, боясь, что я являюсь простой охотницей за чужими деньгами. В общем-то, он так меня и воспринимал все время, уверена была, хотя при встрече отец Кирсановых старался держать лицо.

— Всенепременно, — огрызаюсь, не получив ответ от Тимура, — очень странный у него выбор места работы для младшего.

— Ага, что с меня взять, — усмехается Тимур. — А мог бы вообще в шиномонтаж сразу запихнуть, крутил бы гайки, играл в карты в обеденный перерыв, пропитываясь насквозь машинным маслом и соляркой.

— Видимо, твой отец посчитал, что здесь от тебя вреда меньше, — выдаю дежурную улыбку, испытывая поистине наслаждение, что могу подколоть Тима.

— Не боишься, что к концу месяца ваша лавочка закроется? — засовывает он руки в карман пиджака, при этом цокает языком, не забывая бегать по мне взглядом. А у меня по коже мурашки проносятся, потому как я знаю, что за картины рисует его воображение.

— Тебе проще меня уволить, — приподнимаюсь на носочках, чтобы прошипеть ему это в лицо. Если он думал, что своим заявление способен меня напугать, то черта с два. Я не опасалась остаться без работы, знала, если такое и случится, то обязательно найду себе другую. Сидеть на шее у того же Артема не входило в мои планы. Лучше работать официанткой, чем считаться бездельницей и белоручкой.