— Скорее за здоровье, — смеясь, добавляет Славка, подскакивая к нам. — Смотри, Тим, твой старший может размазать тебя по стене только за один взгляд в сторону своей крошки. Он тут всех держит в ежовых рукавицах.

Тимур внимательно слушает своего друга, но в синих омутах разгорается огонь, и мне это не нравится. Я знаю этот взгляд — он не сулит ничего хорошего. И лучше, что могу сделать — держаться от него подальше, пока не произошел взрыв.

Но Кирсанову нравится играть, нравится дразнить. Поэтому, наверное, он резко делает выпад вперед, сгребая меня в своих ручищах. А я растерянно таращу на него глаза, но ровно на секунду, потому что уже в следующее мгновение он впивается в мои губы своими на глазах у толпы, а главное — на виду у собственного брата!

Все-таки вовремя я прилетел, похоже. Не зря тянуло в родные края, как чувствовал, что мое присутствие просто обязательно. А братик хорош, конечно. Вот это подстава, не ожидал от него такой подлянки. Думал, соперничество между нами осталось в прошлом, а оно вон как.

Ты супер, Темыч!

Мало ему девчонок вокруг, что ли? Зачем именно с ней? С моей, мать вашу, Аленкой?

Не знаю, на кого больше зол, на нее или брата.

Кровь кипит, я зубы едва не превращаю в крошку, наблюдая за Аленой. Че-е-ерт! Чувствую, что внутри необъяснимое желание коснуться ее. Провести по волосам, по бархатной коже плеч. Сладковатый аромат ее духов сводит меня с ума, и я терзаюсь в сомнениях, но недолго. Плюю на запреты, понимая, что своим поведением вызову по меньшей мере удивление окружающих, по большей Артем наградит меня парочкой переломов, но удержаться не могу.

Почти преследую Алену, по пятам иду за ней и, стоя в толпе, резко сгребаю в объятия, целуя на глазах у всех.

Она на секунду лишь размыкает губы, а потом с силой отталкивает, начиная оглядываться испуганно. И я понимаю причину ее паники очень скоро, когда натыкаюсь на яростный взгляд Артема.

— Тим, — выдыхает он, — ты с первого раза плохо, видимо, понимаешь?

Ничего себе, Темыч решил пообщаться сначала, я-то приготовился уже к тому, что получу в зубы.

— Это у нас семейное, — заявляю нагло, разводя руками. — Дурное влияние старшего брата, знаешь ли.

Тот вскидывает подбородок, раздувая ноздри, а я неплохо знаю Артема, чтобы догадаться: он хочет показать всем, что повзрослел, стал правильным. Разборки на кулаках — это больше его не касается, жаль только не распространяется на предательство. А я искренне считаю, что поступил он, как козел. Знал ведь, что значит Алена для меня и все равно…

— Запиши себе напоминание, что чужих девушек лучше не трогать

— Да? — начинаю смеяться, потому как это слышать очень странно от него.

— Ты ее бросил, — чеканит он, будто не зная, как было на самом деле. И что я не по своей воле три года жил в тысячах километров от дома. Если бы не он, не та заварушка, сейчас все было иначе.

Ничего не отвечаю, не вижу смысла спорить. Тем более Аленка еле держит себя в руках, чтобы не расплакаться. В ее глазах застыли слезы, а мне меньше всего хочется причинять боль этой девушке. Достаточно, пожалуй, с нее.

— Эй, ребята, — вмешивается Славка, желая предотвратить возможную перепалку, — остыньте. Не то время и место вы выбрали для петушиных боев.

— Да все в порядке, — тяну вымученную улыбку, думая, что надо было возвращаться раньше.

— Конечно, — не успокаивается Артем, — у нашего красавчика все всегда под контролем, наверное, поэтому…

— Слава прав, — слышится голос нашей прекрасной малышки, собственно из-за которой и начался весь сыр-бор. — Только сплетен не хватало.

— А ему не привыкать, — фыркает зло брат, — кстати, ребенка хоть проведал?

— Вот же ты… — не успеваю произнести, друзья отводят меня в сторону, чтоб я наконец-то выдохнул.

А в голове только один вопрос к Алене и он бьётся там птицей, что попала в силок.

Девчонки во главе с Настей начинают болтать, дабы разрядить обстановку, а в моем сознании взрываются фейерверки, заглушают все диалоги друзей.

Рядом возникает снова красотка в откровенном одеянии, и она не против свести поближе со мной знакомство. Оглаживает мои плечи своими тонкими пальцами, вызывающе смеется, привлекая внимание. А мне все равно! Я не замечаю никого.

— Может, ко мне? — произносит она после получасовой демоверсии соблазнения.

Распахиваю шире ресницы, усмехнувшись про себя.

— К тебе? — переспрашиваю хотя и так все прекрасно слышу. Просто рядом стоит та, которую я готов был носить на руках, но эта зараза сделала мне такой сюрприз, что волосы встают дыбом везде. — Погнали, — киваю, беззастенчиво опускаю ладонь на ее пятую точку.

Аленка фыркает и отворачивается, делая вид, что ее очень занимает беседа Темыча и его приятелей о курсе валюты.

Прохожу мимо, толкнув бывшую плечом специально, и тихо бросаю:

— Я заберу тебя у него, запомни, милая.

Самоуверенно? Возможно!

Но в тот миг я вступал в игру, с той лишь разницей, что правила установлю сам!

Теплые ветер касается кожи, лаская, играя в прядях волос. На востоке небо начинает окрашиваться в бледно-серый, а я стою на балконе, обнимая себя за плечи. Заснуть не получается. Слишком много мыслей и чувств, что переполняют, сдавливают грудную клетку, заставляя ронять слезы. Я устала плакать. Честно. Порой кажется, что сил больше не осталось, а нет… На это дело они где-то находятся!

Сотни вопросов в голове похожих больше на стаю мошкары, от которых нельзя скрыться, но и ответов, видимо, я никогда не смогу найти. Надо бы смириться, но паршивый характер не позволяет это сделать.

Радуюсь только одному: рядом никого нет, особенно Артема. Вот уж его меньше всего хотелось бы видеть в настоящий момент. Я еще, кажется, до конца не переварила наш разговор на обратном пути.

А самое удивительное — не понимала, говорит он серьёзно или валяет дурака. Я-то думала, что второе — прерогатива его младшего брата

Все дальше уносят меня воспоминания и не замечаю, как щелкает замок в двери. Галя вернулась с ночной смены, принеся вкусности. Я уже привыкла к тому, что мы редко ходим в магазин, потому как соседка подрабатывает официанткой, вдобавок крутит роман с шеф-поваром. Вот по этой причине в нашем холодильнике всегда имеется что-то съестное.

— Чего лицо кислое, наелась лимонов, что я притащила позавчера? — интересуется соседка, пока я, привалившись к стене, наблюдаю, как та скидывает обувь.

— Думаю много.

— Это вредно, — взмахивает она рукой, проходя мимо, — красивым девушкам порой этим надо заниматься реже, особенно если при этом еще и умная. Можно такого себе надумать, что впору впасть в депрессию. Как я, кстати, — начинается Галя улыбаться, — в прошлом году.

— Интересная у тебя жизнь, — зеваю, топая следом, и растягиваюсь на диване в ее комнате.

Несмотря на гнетущее ощущение, ее бубнеж успокаивает. Галина порой напоминает радио. Много болтовни, но если не вслушиваться, то можно даже задремать.

А мне необходимо отключить как-то этот поток из мыслей и эмоций, что рвут душу на части. И вместо того, чтобы попытаться выдохнуть и успокоиться, я как мазохист начинаю копаться и перебирать, рассматривая каждую деталь. Напоминаю ребенка, что отыскал в песочнице красивый камень, и теперь крутит и вертит его в руках, искренне восхищаясь находкой.

— Тимур вернулся, — все-таки произношу эти два слова, сама не веря себе.

Так долго ждала этого, а дождавшись, ощущаю только растерянность. Слишком не вовремя он это сделал. Хотя это же Кирсанов-младший, у него вечно все не так.

— Да ешкин дрын, — замирает Галя на пару секунду, а потом плюхается рядом со мной на диван, подпирает щеку ладонью и явно ждет продолжения. — Только не говори, что увидела его и растаяла. Не смей. Слышишь меня, потом сама будешь жалеть ведь. Черт… — ударяет она себя левой ладонью по лбу, тараща на меня огромные зеленые глаза, — а Темыч чего?