Чем больше я смотрела, тем больше завидовала их свободе. Мой мир всегда был связан обязательствами, но теперь мне было любопытно, чертовски любопытно. Теперь я хотела чувствовать.

Я была так увлечена сценой позади, что не заметила, что Лирика перестала ходить и отпустила мою руку.

— Полегче, Хелен Келлер. Смотри, куда идешь, — сказала она, когда столкнулась с ней. — Из-за тебя я чуть не пролила наши напитки. — Она протянула мне прозрачный пластиковый стаканчик, наполненный ярко-синим... чем-то.

Барная стойка перед ней была заставлена такими же стаканчиками, как этот, без ограничений, на любой вкус. Парень за стойкой наполнял стаканчики так же быстро, как они исчезали.

Я взяла напиток, но не отрывала взгляда от своей груди. Моя грудь переливалась через черный корсет без рукавов, который я носила под своей любимой кожаной курткой того же цвета. У меня было декольте, конечно. Не была чашечкой А, но и не была благословенной, не то, что Женева. Мои сиськи никогда бы не сочли пригодными для снега. Я также никогда не выиграю Грэмми благодаря золотым голосовым связкам, как она, но меня больше расстраивала моя грудь.

Я обхватила свободной рукой одну из своих грудей и вздохнула.

Лирика положила одну руку поверх моей и сжала мою грудь. — Ты идеальна. Твои сиськи идеальны. Тебе не нужен какой-то чувак с дурной привычкой и жадными ноздрями, чтобы сказать тебе это.

Вот почему она была моей лучшей подругой. Она знала, о чем я думаю, и мне не нужно было говорить ни слова.

Через две секунды она схватила лимонную дольку из миски на барной стойке и засунула ее мне в декольте. Прежде чем я успела остановить, она наклонилась и положила его в рот, не спеша всасывая кисловатый сок.

Кайл Бланкеншип подошел в тот момент, когда Лирика вытащила лимон из моего декольте. Он был без мантии и маски, но мой разум сразу же уловил связь. Кайл был тем парнем в капюшоне, который привел нас из павильона ко входу в Палату. Его глаза выдавали его.

— Ни хрена себе. Это было чертовски горячо. Черт, Татум. Я не знал, что тебе нравятся девчонки, — сказал он.

— Нет.

Его взгляд перескочил на Лирику, которая обхватила лимон полными губами, а в ее глазах появился мятежный блеск. — Значит, Лирик нравятся девчонки?

— Лирик нравится Лирика. — Она не была гомосексуалисткой. Она также не была гетеросексуальной или бисексуальной. Она была просто... сексуальной.

Его губы искривились в ухмылке. — А как насчет Татум? Чем увлекается Татум?

Кайл был горяч. Он был моделью с пеленок. Все в нем было безупречно, от грязных светлых волос и изумрудно-зеленых глаз до мышц пресса и идеальной задницы. Он был старше меня на несколько лет, но все знали, кто он такой. Любая девушка в здравом уме сразу бы ответила: Ты. Ты мне нравишься.

Но не я. Я поднесла чашку к губам, остановившись достаточно долго, чтобы ответить, прежде чем отпить. — Почему люди должны быть разложены по коробкам? Почему мы не можем быть увлечены тем, что нам нравится? — Смелое заявление, исходящее от девственницы, которую никогда даже не целовали. Но Кайлу не нужно было этого знать.

Он провел большим пальцем по нижней губе, и я подумала, не станет ли сегодняшний вечер тем вечером, когда все изменится.

Музыка сменилась. Низкий ритм сменился более быстрым фоном из скрипок и электронных звуков.

Лирика выпила свой напиток одним длинным глотком, а затем бросила пустой стакан в круглую пластиковую бочку. — Я собираюсь танцевать. — Она подмигнула через плечо, когда двинулась в толпу. — Дети, ведите себя хорошо.

Кайл начал что-то говорить, но я переоценила свою терпимость к вкусу алкоголя и начала кашлять.

Поднесла руку к груди и тяжело сглотнула, затем прочистила горло. Боже правый, что они туда добавили? Вкус такой же, как запах бензина.

Кайл усмехнулся и сделал глоток своего напитка. — Ты не часто так делаешь, да?

— Это так очевидно?

Он улыбнулся. — Нет. Просто я не часто вижу тебя на улице.

Я приподняла бровь. — Значит, ты искал меня? — Я взяла еще одну рюмку. Этот пошел вниз немного легче.

— Тебя трудно не заметить.

Может и не часто выходила в свет, но я знала, что такое флирт, а он определенно флиртовал.

— Поэтому ты прислал мне приглашение? — Это была догадка. Приглашение было подложено под мой стеклоочиститель пару недель назад, когда я была на балете. До сих пор понятия не имела, кто его туда положил.

— Откуда ты знаешь, что это я?

Я улыбнулась. — Ты только что сказал мне.

Он наклонился к моему уху. — Разве это плохо — хотеть вытащить принцессу из ее башни?

— Нет никакой башни, просто я занята. — Я искала Лирику в комнате и наконец заметила ее между двумя парнями, которых смутно узнала в инстаграме. Один из них провел рукой по рубашке, а другой провел языком по ее шее. Я покачала головой и взяла еще один бокал.

— Слишком занята, чтобы иметь жизнь? — спросил Кайл.

— Думаю, это зависит от того, что ты понимаешь под жизнью.

Он поднял на меня глаза, его ярко-изумрудный взгляд стал темным, когда он поднес руку к моей ключице, а затем провел кончиком пальца по груди. — Делать то, что заставляет чувствовать себя живой.

Это заставило меня что-то почувствовать. Просто не была уверена, было ли это волнение или беспокойство. Я хотела, чтобы это было волнение, хотела того, что было у Лирики, того, что было у блондинки на скале. Я хотела сырой, неотесанной страсти к жизни, даже если это всего лишь одна ночь в году.

Танцы заставляют меня чувствовать себя живой. Я люблю танцевать, и начала посещать балетные классы, как только смогла надеть пуанты. Ничто не заставляло меня чувствовать себя более живой, чем когда была только я и музыка.

— Да? Покажи мне.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Допила последний стакан и протянула ему свою пустую чашку. Игра началась. Алкоголь уже портил мне голову, делая меня бесстрашной. Я сняла пиджак с плеч и бросила ему. Он поймал его с ухмылкой и перекинул через плечо. Я шла назад, осторожно, чтобы не натолкнуться на кого-нибудь позади, пока не оказалась достаточно далеко от него, чтобы устроить ему хорошее шоу, но достаточно близко, чтобы наблюдать за его реакцией.

Мои бедра раскачивались из стороны в сторону в ритме песнопений. Мой взгляд был устремлен на Кайла, но тело было прекрасно осведомлено о том, что на меня смотрят совсем другие глаза. Его горячий взгляд пронизывал меня с другого конца комнаты, словно прикосновение к моей коже. Знакомый пульс, который я всегда чувствовала, когда он был рядом, начал пульсировать в венах. Низкий, ровный гул, мощный и глубокий, как бас, вибрирующий в этих стенах.

Я знала, кто это был, еще до того, как посмотрела в его сторону. Чувствовала его так же, как всегда, когда он был рядом. Энергия была другой, когда он был рядом. Воздух был заряжен. Электрический.

Что-то темное и зловещее бурлило в животе, когда я знала, что он наблюдает за мной здесь, в этом месте, где проявляются секс и грех, в этом месте, где не существует морали. Мое сердце билось о грудную клетку, а мои бедра начали опускаться и подниматься на чистом инстинкте. Все чувства обострились до предела, увеличивая все вокруг. Корсет, обнимающий мое тело, то, как он плотно обхватывает грудь, трение черных джинсов между бедер, прохладный воздух, ласкающий горячую кожу, все это было великолепно интенсивным, все это было интимным. Мои руки блуждали по моим изгибам, скользили от живота к груди, вверх по шее и в волосы, как будто у них был свой собственный разум, как будто мое тело знало, чего оно хочет, и хотело, чтобы я взяла его. Я закрыла глаза и откинула голову назад, позволяя себе потеряться в ритме, в собственных прикосновениях, в том, как басы вибрируют от пола и проникают в меня.

Когда я снова опустила голову и открыла глаза, мой взгляд упал прямо на Каспиана Донахью.

Мои губы разошлись в стонах и по спине стекала струйка пота — свидетельство жары, излучаемой комнатой.